Геология во времени и пространстве: как сегодня развиваются науки о земле
Прочно обосновавшись в ближнем зарубежье, петербургская геология двинулась дальше. Шествуя по странам и континентам, она возвращается туда, где присутствовала в советские годы. Институт Карпинского (ВСЕГЕИ) напомнил о себе в Латинской Америке, завязав сотрудничество с Венесуэлой. А затем открыл геологические классы в Эфиопии и Гане. И может оказать содействие другим странам, которые в этом нуждаются. Природа наделила их богатыми недрами, а готовить там национальные кадры и укреплять добывающие отрасли помогут им петербуржцы. И это вполне закономерно, считает генеральный директор института кандидат технических наук Павел ХИМЧЕНКО.
Горные породы и минералы, выставленные в витринах Геологоразведочного музея института, привлекают людей всех возрастов./ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
От Крыма до Камчатки
— Павел Владимирович, российская геология начиналась на Васильевском острове?
— В значительной мере да. Почти полтора века назад по указу императора Александра III в Петербурге был основан Геологический комитет. Его появление дало мощный толчок развитию отечественной геологии. Это была первая государственная служба, нацеленная на изучение геологического строения территории России и освоение ее минеральных богатств.
И создавалась она не на пустом месте. На Васильевском острове сформировался, как теперь говорят, научный геологический кластер. Кроме Горного института, при котором было открыто Российское минералогическое общество, там находился классический университет, где тоже готовили геологов, с минералогическим музеем. В начале XX века в этой части города было построено здание Геолкома — теперь там располагается наш институт, его преемник.
В Петербурге работали ученые с мировым именем, повлиявшие на становление российской геологической науки и наук о Земле, скажем, академик Вернадский. Или академик Карпинский, чье имя носит наш институт. Бюст ученого установлен у одного из входов в наше здание…
— А что представляла собой ленинградская геологическая школа?
— В России всегда были сильны фундаментальные науки о Земле. И ленинградские ученые внесли в их развитие неоценимый вклад. Научная школа — это люди, которые ее представляют, и их достижения. А когда мы говорим о ленинградской школе, то имеем в виду целую плеяду известных ученых. Среди них, например, выдающиеся геологи Мушкетовы, отец с сыном, и крупнейший петрограф Юлия Иринарховна Половинкина. Один из ведущих в мире гидрогеологов Валерий Александрович Мироненко и геофизик с мировым именем Леонид Яковлевич Нестеров. И многие другие.
По большому счету мы опираемся на опыт наших предшественников. Знаете, что отличало ленинградцев-геологов? Широта взгляда, энциклопедичность и творческий подход к делу. Именно то, что двигало вперед российскую геологическую науку, которая отличалась от зарубежной, британо-американской.
— Чем именно?
— В России принято было идти от частного к общему, накапливая и осмысливая факты, чтобы дойти до сути вещей. А за рубежом научная мысль двигалась иначе. Наши ученые при этом и сами выдвигали гипотезы, подтверждая их на основании полевых данных, и доказывали правоту чужих построений. Так, они обосновали теорию немецкого геофизика Альфреда Вегенера, согласно которой единый некогда материк распался, и его части миллионы лет дрейфовали, пока не обрели нынешнее положение.
Ленинградец-геолог — это еще и типичный интеллигент. Но не кабинетный работник, а человек, проводящий много времени в полевых маршрутах. Без этого в нашем деле нельзя. Работая на ранних поисковых этапах, наш институт охватывает своей деятельностью практически всю страну — от Крыма до Камчатки.
Наша научно-техническая база позволяет выполнять полный цикл таких работ вплоть до подготовки геологических карт разных масштабов. Наши исследования в сфере металлогении, стратиграфии, палеонтологии и других наук помогают выявлять перспективные площади, где содержатся углеводороды и твердые полезные ископаемые.
Изотопы помогут разведке
— В системе Роснедр у вас своя ниша?
— Именно так. Есть подобные организации, работающие в области нефтегазовой геологии, есть такие, которые отвечают за научное сопровождение работ в горной отрасли. Но, если говорить о комплексном изучении недр по всем полезным ископаемым и геологическом картировании всей территории России, эти работы проводим мы одни.
А что такое геологическая карта? Для разведчиков недр это основа основ. Она отражает всю картину подземных богатств во времени и пространстве. И такие тематические карты мы издаем на своей картографической фабрике для всей России. Включая те, где указаны полезные ископаемые, которыми располагают те или иные регионы. С пояснением и справками, эти данные тоже мы готовим.
Наш институт создает предпосылки для выхода на новые перспективные участки и геологических открытий. За последние десятилетия наши сотрудники обосновали открытие более 600 месторождений и рудных провинций на разных континентах. При этом 48 работников института — Урванцев, Русаков, Кошиц, Богданов, Котульский и другие — получили звание «Первооткрыватель месторождения». Эти имена знает каждый российский геолог…
— Вы упомянули про лабораторную базу. Чем она примечательна?
— Центр изотопных исследований, одно из подразделений института, входит в число лучших изотопно-аналитических центров всей мировой геологии. А в мире насчитывается не так много подобных структур — около дюжины.
Мы можем анализировать изотопы практически любых минералов и горных пород, чтобы определить их возраст и происхождение, скорость протекания геологических процессов и т. д. Изотопные исследования, между прочим, помогли узнать и возраст Земли.
Но это не единственное подразделение лабораторно-аналитической службы института, заслуживающее внимания. Стоит упомянуть и лабораторию оптически стимулированной люминесценции.
— В чем ее специфика?
— Датировать «молодые» четвертичные отложения, которым до 40 – 50 тысяч лет, можно с помощью радиоуглеродного метода. А метод, используемый в этой лаборатории, позволяет уточнить возраст более древних минералов, способных накапливать радиацию. В стенах института получили развитие и такие востребованные направления работ, как геолого-экономическая оценка ресурсов, урановая геология, моделирование нефтегазоносных бассейнов.
К нам часто обращаются и по поводу геоинформационных систем, без которых работа геологов сегодня немыслима. Как и без программных продуктов, ресурсов, информационных технологий, связанных с геологическим изучением, прогнозом и поиском месторождений, управлением недрами и др.
Одна из последних наших работ, цифровой двойник недр России, была выдвинута на соискание премии правительства РФ в области науки и техники.
— Что это за проект?
— Мы подготовили его, обобщив громадный массив информации. Это цифровой банк данных о геологическом строении и минерально-сырьевой базе регионов, а также о перспективных для разведки природных объектах, имеющихся на территории России и ее континентальном шельфе.
Виртуальный двойник недр включает в себя более 120 тыс. основных и вспомогательных карт, разных схем, объяснительных записок и комплектов государственных геологических карт. Туда входят и подробные сведения, имеющие отношение к множеству рудопроявлений, выходов полезных ископаемых, перспективных площадей и месторождении, лицензий и т. д.
В общем, это полезный для любого региона ресурс — копилка геологических знаний. Аналогов ему нет ни в России, ни за рубежом. И многие страны, уверяю, хотели бы иметь такой инструмент. Институту Карпинского, впрочем, было что предложить зарубежным коллегам и раньше…
«Каменная» коллекция
— Вы о геологических картах?
— Не только. Наша Всероссийская геологическая библиотека участвует в программе международного книгообмена, распространяя русскоязычную литературу за рубежом. Книги по геологии, минералогии, петрографии и другим наукам о Земле стали поступать туда с 1882 года, со дня открытия Геолкома. Теперь это крупнейшее отраслевое книгохранилище. Только в фонде редких книг там содержится свыше трех тысяч томов — не говоря о других, не менее ценных изданиях.
В одном ряду с этим бумажным ресурсом наша «каменная» коллекция, которую тоже заложили отцы-основатели Геолкома. Имею в виду Центральный геологоразведочный музей имени академика Ф. Н. Чернышева. В его фонд входит ныне более миллиона единиц хранения. Это минералы, горные породы, образцы руд, ископаемой флоры и фауны, часть которых (10 %) экспонируется в доступных для посещения гостей выставочных залах музея. Для студентов это своего рода учебное пособие, позволяющее изучать строение недр. Многие геологи в советские годы и позже приезжали сюда при подготовке статей и монографий. Музей привлекает внимание и зарубежных специалистов.
— В каких международных проектах участвовал институт?
— По картографии, обмену данными, совместному изучению отдельных регионов, например, Арктики, ленинградцы поддерживали репутацию отечественной геологии на всех континентах. Они работали в десятках стран мира, включая Европу, где не было и нет государственных служб, подобных Геолкому. В Германии исторически сложилась горная школа, а скандинавские страны активно развивали морскую геологию. Но по рудным исследованиям, металлогении и ряду других направлений нашим геологам не было равных.
Да и в картографии. Вклад Института Карпинского в выполнение международного проекта по созданию геологической карты мира, а также тематических атласов Арктики и Азии был высоко оценен. Такие связи, понятно, претерпели изменения. Но контакты с азиатскими партнерами, странами БРИКС и СНГ стали более тесными: геологическая наука не имеет границ. Также активно развиваем связи с Кубой и Никарагуа, а сотрудничество с Вьетнамом длится уже более полувека…
Благодаря своему статусу и наработкам на последней сессии Межправительственного совета по разведке, использованию и охране недр стран СНГ наш институт получил статус базовой организации в сфере геологического изучения недр. В свое время ленинградцы помогали союзным республикам формировать их геологические службы, участвовали в открытии месторождений, давших сырье для развития там многих отраслей. В общем, все объяснимо.
Геологи за рубежом
— Насколько плодотворно сотрудничество с Вьетнамом?
— Благодаря нашим специалистам там появились первые государственные карты: геологическая 500‑тысячного масштаба и карта полезных ископаемых с оценкой минеральных ресурсов. Была выполнена оценка уранового потенциала этой страны и проведены другие исследовательские работы. Институт воспитал для нее национальные кадры: съемщиков, минерологов, палеонтологов. И, закончив недавно очередной контракт с вьетнамцами, готовит предложения по новым проектам.
Большой интерес к нашим разработкам проявляет Венесуэла. Точнее, одна крупная нефтегазовая компания этой страны, с которой в 2023‑м мы подписали меморандум о сотрудничестве. Венесуэльцы хотят опробовать наш программно-аппаратный комплекс Sherpa, позволяющий геологам вести полевую документацию на планшетах и смартфонах. Присматриваются они и к разработанной нами технологии цифровых двойников. И ждут от нас поддержки по обучению персонала компании и увеличению нефтеотдачи пластов на своих месторождениях.
Эти направления работ включены в комплексный план сотрудничества, нашедший отражение в меморандуме. Для его выполнения была создана рабочая группа. Мы соберем и проанализируем данные по четырем месторождениям и выберем одно из них для пилотного проекта. Опытно-методические работы должны привести к рекомендациям по поддержанию темпов добычи и снижению обводненности на нефтепромыслах. Проект рассчитан на два года, но при получении положительных результатов он будет продлен.
— Африканские страны ждут того же?
— Здесь нужно упомянуть о проекте «Русский геолог за рубежом», появившемся по нашей инициативе. Он предусматривает обмен специалистами, совместные поисково-разведочные работы и подготовку кадров для зарубежных партнеров.
Российская геология очень востребована за рубежом. Особенно в странах, где эта отрасль еще не окрепла. Там большой спрос на компетенции, связанные с развитием минерально-сырьевой базы, и передовые технологии.
Ждут этого и страны Африканского континента, которые, освободившись от протектората Европы, хотят развивать экономику в русле своих национальных интересов.
Когда в Петербурге прошел второй саммит Россия — Африка, эта работа вышла на новый уровень. Она охватила прежде всего страны, с которыми Роснедра, наш учредитель, завязали прочные связи. Не так давно в Гане был открыт первый на этом материке геологический «Класс Карпинского». Затем такой же возник в Эфиопии. На очереди — Мозамбик, страны Ближнего Востока и Азии.
— На кого эти классы ориентированы?
— На недропользователей и геологов, готовых расширять знания, повышать квалификацию и участвовать в программе обмена кадрами, а также на студентов, которые скоро войдут в это профессиональное сообщество, и школьников.
Первый «Класс Карпинского» приютил Музей науки и техники города Аккра, столицы Ганы. А следующий был открыт на площадке Русского дома, действующего в Аддис-Абебе (Эфиопия) при содействии Россотрудничества. Семинары и лекции проходят там по утвержденному графику. Мы предоставили коллегам слайды, документальные фильмы, книги, картографический материал, оснастив классы всем необходимым.
Наши специалисты ведут эту работу дистанционно. Хотя, бывает, проводят такие мероприятия для целевой аудитории, которая расширяется, в очном формате. Присоединиться к этому проекту, продвигая отечественную геологию за рубежами страны, уже выразили желание сотрудники МГУ, других ведущих вузов и научных центров России.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 46 (7622) от 14.03.2024 под заголовком «Геология во времени и пространстве».
Комментарии