Человек размером с вечность. Вадим Знаменов
Фото из работы автора
XI региональная олимпиада по краеведению школьников Санкт-Петербурга
«Санкт-Петербургские ведомости» публикуют самые лучшие работы участников олимпиады за 2022 год (в сокращенном виде).
Для 9–11 классов региональная олимпиада является восприемницей ежегодных городских историко-краеведческих чтений школьников Санкт-Петербурга, которые проводились ГБНОУ «СПБ ГДТЮ» при поддержке СПбГУ, РГПУ им. А. И. Герцена, Союза краеведов Санкт-Петербурга и профильных общественных организаций с 1991 года.
Для 8–9 классов региональная олимпиада является восприемницей конкурса «Олимпиадный марафон», который проводился с 2007 года СПб АППО при поддержке фонда Д. С. Лихачева, Союза краеведов Санкт-Петербурга, РГПУ им. А. И. Герцена, СПб ГУ, Российской Правовой академии Министерства юстиции (Северо-Западный филиал).
Выполнила работу: Мокшанихина Анастасия (ГБОУ школа № 411 «Гармония» с углубленным изучением английского языка Петродворцового района).
Человек размером с вечность. Вадим Знаменов
Введение
Я люблю свой город, горжусь его парками, фонтанами, музеями. Создавали эту красоту многие поколения. Можно назвать десятки имен замечательных людей, которым обязан Петергоф. Назову лишь одно имя - Знаменов Вадим Валентинович. Это удивительный человек, которого знает весь Петергоф, да и не только, это имя широко известно в мире.
Его имя всегда звучит, когда речь идет о Государственном музее-заповеднике «Петергоф». Написать работу о директоре ГМЗ «Петергоф» - задача не из легких. К сожалению, пообщаться с В.В. Знаменовым уже невозможно. Его уход стал большой утратой для жителей Петергофа. В своей работе мною будут использоваться высказывания Вадима Валентиновича в печати, его статьи о любимом его детище – музее, статьи об этом удивительном человеке, а также, фразы из фильмов о нем «Неизвестный Петергоф».
Становление
Вадим Валентинович - правнук крепостного, внук Путиловского рабочего, сын военнослужащего, родился 17 декабря 1936 года в Ленинграде. Его предки по отцовской линии – петербуржцы. Все они родились здесь и крестились в деревянном Троицком соборе, за Троицким мостом. Он рано почувствовал интерес к истории и искусству, как это было принято в семье. Главным побудителем этого интереса был отец. Вадим Валентинович вспоминает: «Отец до войны собирал книги по искусству, помню великолепные переплеты и иллюстрации трехтомной «Истории искусств» Гнедича, «Истории государевой свиты», книги по истории российских полков. В детстве я буквально жил в шкафу с книгами». Мать, Елизавета Филипповна, родилась в Березовке под Одессой, работала гидротехником. Была доброй, сердечной женщиной, сполна отдавалась семье и во всем поддерживала мужа. О маме Вадим Валентинович говорит восторженно - «Мама – человек величайшей культуры, знание русского языка, действительно великого, дала мне именно она». Она из тех русских женщин, которые сполна отдают себя детям, семье.
В начале войны семью эвакуировали из осажденного Ленинграда сначала в Казань, затем в Свердловск, а из Свердловска в Тюмень.
В январе 1944 года Ленинград был освобожден от вражеской блокады, а в марте семья Знаменовых вернулась в родной город, и Вадим Валентинович продолжил учебу в школе. «Школу я не любил, часто сбегал с уроков, и чтобы не попадаться матери на глаза, уезжал в пригороды Ленинграда - Пушкин, Павловск, Петергоф, которые до этого знал только по фотографиям в довоенных отцовских путеводителях, а сейчас на месте этих красот - развалины... А еще видел, как по Невскому везли Самсона».
В книге Юрия Помпеева есть такие строчки: «По дороге в школу он прятал портфель в укромное местечко - поленницу дров во дворе родного Саперного переулка - и все, ты целый день свободен! Значит, целый день можно бродить по городу, его площадям, улочкам и набережным. А можно «рвануть» на вокзал. Потихоньку, чтоб не попасться в руки контролеров, пробраться в вагон и доехать до Павловска, Пушкина или Петергофа». «В Петергофе первый раз оказался, наверно, классе в четвертом. Большой дворец стоял пустой, весь в развалинах. Туда можно было забраться, перемахнув через забор или в дырку в заборе. Только надо было быть очень осторожным, чтоб по голове что-нибудь не ударило, или не провалиться куда-нибудь, или, элементарно, не подорваться на мине или снаряде. На память, как сувенир, собирал кусочки штукатурки с росписью. Вот так впервые и приобщился к музейному делу».
В своих воспоминаниях Вадим Знаменов не раз рассказывал, как ходил по развалинам дворца, и не думал, что именно с этим местом будет связана вся его жизнь, что он вновь придет сюда через 20 лет, после окончания университета. К моменту окончания школы будущее для него было вполне делом решенным - история искусств стала главным его интересом. В Академию художеств он не поступил, не получилось. Работал грузчиком три года на Ленинградском почтамте, чтобы поддержать семью. Поступил на исторический факультет Ленинградского университета, где его учителями стали прекрасные педагоги, крупные ученые: М. К. Каргер, В. А. Богословский и др. Поступив, выбрал направление, связанное с историей архитектуры.
В период учебы Вадим Знаменов специализировался по истории древнерусского искусства, его дипломная работа была посвящена архитектуре Пскова домосковского периода. С отличием окончив университет по специальности истории искусств, Вадим Валентинович не раз в разных интервью признавался, что у него с детства была страсть к изучению архитектуры разных городов. Ему всегда хотелось ездить, смотреть, изучать. И он нашел эту возможность. В 1961 году в Ленинграде было создано первое в стране Бюро путешествий, у его истоков стоял студент – старшекурсник исторического факультета Вадим Знаменов. Ко времени окончания университета, он был директором туристских поездов, совершая поездки в разные города, он сам знакомился с архитектурой этих городов, любил проводить экскурсии по родному Ленинграду.
Будучи студентом, он женился, стал отцом. Жена Инесса Григорьевна работала в Русском музее. Добрым словом вспоминают ее жители Петергофа: «Во время поездки в Пушкинские горы для вручения диплома Почетного гражданина Петергофа С. С. Гейченко, члены общества «Возрождение Петергофа» во главе со В.В.Знаменовым посетили музей в городе Пскове. Нас завораживало таинство икон. Вот тут Инесса Григорьевна не выдержала, она прекрасно знала древнерусское искусство, и стала описывать содержание каждой иконы, что для нас несведущих в этом, было очень полезно и интересно. Рассказ превратился в познавательную экскурсию. А сам Вадим Валентинович, водил нас по Изборску, по Псковскому Кремлю. Затем благодаря ему побывали в Псковско-Печерском монастыре».
Экскурсионные поездки В.В.Знаменова по городам были полезны для будущего развития Петергофа. Во время путешествий он изучил экспозиции десятков разных музеев. Обращал внимание на предметы декоративно - прикладного искусства, бронзу, фарфор. Смотрел с точки зрения профессионала. Через два года после окончания исторического факультета Университета, Знаменов вернулся в Петергоф. Случайность или совпадение? Обосновал это выражение сам Вадим Валентинович так: «Был у нас в Университете один преподаватель, которого не без основания считали чудаком…. И вот именно с ним, летом 1965 года и столкнула меня судьба... Преподаватель, посмотрев на меня оценивающе, сказал: «А, знаете ли, коллега, что в Петергофе главного хранителя ищут?... Я тут же отправился в Петергоф».
Главный хранитель
Вадима Валентиновича в Петергофе встретил заместитель директора по науке Илья Михайлович Гуревич, автор многочисленных краеведческих статей в районной газете «Заря коммунизма». Вадим Знаменов вспоминал: «10 августа 1965 года поступил сюда главным музейным хранителем. Илья Михайлович Гуревич сразу повел осматривать владения. Подходим к Большому каскаду, «…вот это все твоим и будет», говорит он. Ночью я плохо спал - все казалось невероятным, что буду хозяином таких вещей, к тому же не понимал, что с ними делать». И.М.Гуревич - интеллигентный, образованный человек, с которым интересно было общаться, поделиться сомнениями и планами Вадим Валентинович хорошо запомнил свои впечатления того дня, когда И.М. Гуревич привел принимать фонды. Перед нами открылась картина - несколько предметов стояли по стенам, а в центре, на полу – небрежно сложенные вещи. Стеллажей не было, вещи составлялись, как придется. «В тридцатых годах началась инвентаризация уже сформированных музеев Петергофа, но в нее не вошли вещи из трех дворцовых музеев, которые по этой причине не стали музеями, а также, не вошли предметы, находящиеся в подсобных помещениях. Большой ущерб был нанесен коллекциям в годы Великой Отечественной войны. По данным 1938 года, во всех Петергофских музеях и фондах числилось 31502 предмета… Из 2969 предметов мебели было эвакуировано лишь 62. Первыми после войны удалось восстановить Монплезир и павильон Эрмитаж… Наиболее сложной задачей оказалось создание экспозиции в интерьерах Большого дворца: из 4172 единиц хранения удалось эвакуировать лишь 1685… В Верхнем саду, в Монплезире были открыты три зала и галерея».
В.В. Знаменов вспоминал: «Когда я приступил к работе, то увидел странный грот: он был примерно на метр, может быть, на полтора, засыпан щебнем, строительным мусором, полусгнившими досками. Сверху торчали непонятные детали, на голову сыпалась сбитая штукатурка. Кругом сочилась вода. Находиться в тоннеле было довольно рискованно. Сверху обрушивались потоки воды, которые проникали через ступени, вместо того, чтобы по ним стекать. Только жидкие струйки воды добирались до конца каскада. Он разрушался с каждым днем. Мне пришлось заглядывать в учебники музейного дела, учиться грамотно делать описание предметов фондов, что хранились в музее. Однако этих музейных предметов было так мало, что залы казались пустыми и даже в шестидесятые годы. Значит, следовало пополнять фонды, искать музейные предметы, где только можно. В годы оккупации все, что не вывезли, фашисты разграбили. Но и до войны многие вещи разошлись неизвестно куда как лишние».
Вадим Валентинович работал в Петергофских музеях хранителем. Увлеченный человек и экскурсии проводит увлеченно, об этом сохранились впечатления слушателей шестидесятых годов. Например, после экскурсии, специально проведенной для петергофских членов народного контроля, А. Ф. Михайлова восторженно рассказывала о глубоких познаниях и о прекрасной речи экскурсовода.
Главной задачей музейной работы является собирательская деятельность. Вадим Валентинович буквально каждый предмет, поступающий в музей, знал досконально. «Петергофские дворцы-музеи, пожалуй, единственный комплекс, охватывающий столь широкий период развития: с начала XVIII до начала XX века. История его строительства определила характер и состав музейных коллекций, которые сформировались в этих временных рамках».
Нина Валентиновна Вернова с момента поступления в музей стала главной союзницей и помощницей В.В.Знаменова. Оба они считали своим учителем руководителя Центрального хранилища всех поступающих после войны экспонатов, возвращенных музейных предметов Петергофа – А.М.Кучумова. Многочисленные поиски и большая собирательская работа позволили пополнить художественные фонды и экспозиции музея-заповедника тысячами предметов: произведениями живописи, сервизами, тканевой обивкой стен, изделиями фарфора, стекла, предметами декоративно прикладного искусства, мебелью и т.д. «Коллекции составлялись как из чисто утилитарных вещей (оловянная и медная посуда, несложная в обработке, осветительные приборы), так и из приобретавшихся дорогих предметов (картины, китайский фарфор и другие». «Поиски исчезнувших вещей дело чрезвычайно интересное. На этом пути встречаются неожиданные находки, радостные открытия, а иногда и горькие разочарования…».
Однажды в командировке в одной из московских гостиниц, внимание главного хранителя дворцов-музеев и парков привлекли часы. Они представляли собой колесницу Аполлона-Феба, правящего упряжкой коней, скользящего по небесному своду. Детально изучив находку, Вадим Валентинович обнаружил подпись мастера XVIII века, сделанную на подставке часов: «Томир. Париж». Изучая перечень устройства интерьеров Петергофских дворцов 1885 года, В. В. Знаменов обнаружил почти точное сходство московских часов с часами, находившимися когда-то в Английском дворце в 1885 году. Московские и дворцовые часы различались только числом лошадей в упряжке, но ведь одна и также модель могла послужить основой для различных вариантов. И как полагается произведениям искусства, они должны принадлежать музею. После череды хождений по различным инстанциям, просьб и обращений, теперь мы можем «увидеть эти часы на камине Портретного зала Большого Дворца».
Известна история о том, как много лет сотрудники Государственного музея-заповедника разыскивали 300 стульев, для возвращения их обратно в Большой дворец. История началась с письма из Мурманска, в котором автор, ранее живший в Ленинграде, сообщал В. Знаменову о том, что ему удалось обнаружить два стула, принадлежавшие Большому Петергофскому дворцу, а позже прислал контейнер с находкой. Они находились не в лучшем состоянии. Причиной обнаружения их в далеком Мурманске стала нехватка мебели в двадцатых-тридцатых годах прошлого столетия, когда разрешалось выдавать мебель из дворцов вновь создаваемым советским учреждениям. Архивы подтвердили это. Кроме Петергофского номера на стульях был штамп ВАИ (Арктический и Антарктический исследовательский институт). Первый раз институт ВАИ Вадим Знаменов посетил в 1968 году. В результате нашлось еще 40 стульев. В 1968 году на набережной Мойки д. 120 (институт геологии Арктики) нашел еще восемь стульев. Один из реставраторов однажды подсказал, что видел подобные стулья в музыкальной школе Калининского района. Их оказалось шесть «а на каждом была бирка «Петергофское дворцовое правление». Спустя год еще четыре стула обнаружились в одном из ленинградских учреждений культуры.
В 1974 году Арктический институт «выдал» еще 12 стульев. Прошло девять лет безуспешного поиска стульев. В конце лета 1983 года Вадим Валентинович проезжал мимо дома №33 по улице Декабристов. На первом этаже какого-то учреждения он увидел женщину, которая мыла окно на знакомом стуле. Учреждение, в которое зашел главный хранитель, оказалось ленинградским отделением издательства «Транспорт». В приемной и кабинете директора стояло 11 дворцовых стульев, которые вскоре вернулись на свое место.
Теперь стулья стоят в Чесменском зале Большого Петергофского дворца. «Как зачарованный слушаешь и, кажется, что это тебе рассказывает Вадим Валентинович о своих почти детективных историях о поисках мебели. Его рассказ настолько яркий, что поневоле заражаешься его энтузиазмом».
До войны 1941–1945 гг. в Петергофе было несколько музыкальных инструментов, и среди них – знаменитое прямоугольное фортепиано екатерининской эпохи. Инструменты не были вывезены и погибли. Однажды позвонила из Москвы некая дама и предложила посмотреть старинный рояль и недорого отдать. В.В. Знаменов с Григорием Голдовским тут же выехали, профессионально осмотрев рояль, убедились - вещь действительно екатерининская, замечательная. Такого рода инструменты делались и в Москве, и в Петербурге обычно приезжими немецкими мастерами. «Договорившись о приобретении, они сумели на удивление хозяйки, эту невероятную тяжесть, выволочь во двор, на снег. Сами доставили на вокзал, загрузили в вагон, привезли в Питер, разгрузили, доставили во дворец так - служб по доставке тогда не было. Благодаря такому огромному труду, сегодня мы можем увидеть этот предмет екатерининской эпохи в Петергофе».
Можно себе представить, сколько пришлось потратить сил, времени и энергии, чтобы найти, уговорить, отдать эти находки Петергофу.
Музейные фонды пополнялись экспонатами от разных людей и по различным каналам. Многие предметы приобретались у частных лиц, в антикварных магазинах. Немало произведений декоративно-прикладного искусства обнаруживались в различных учреждениях Ленинграда.
Например, «в одной из школ рабочей молодежи Ленинграда сотрудники музея нашли гарнитур из 12 стульев, находившихся до войны в «Коттедже». Здесь их списали из-за ветхости и готовились уничтожить, но в Петергофе стулья отреставрировали и поставили на законное место». М. Семенов (он же М. Фридман) рассказывал, какие большие усилия в течение двух лет тратили научные сотрудники, чтобы заполучить на киностудии «Ленфильм» редкие произведения русского декоративно-прикладного искусства. Подробный рассказ Вадима Валентиновича может услышать каждый желающий в серии «Неизвестный Петергоф» в фильме «В поисках утраченного».
В каждом букинистическом магазине знали, что сначала надо позвонить В. В. Знаменову, а потом книги и открытки о Петергофе «пускать» в продажу. Он приезжал моментально, отбирал и покупал: так пополнялась библиотека музея – заповедника.
Аничков дворец, бывший Дворец пионеров имени А.А. Жданова, передал музею редкий стол и два готических стула, соответствующих мебели «Коттеджа». Также некоторые вещи из экспозиции музея пришли из фондов других музеев. Вот небольшой перечень вещей, поступивших для музея «Коттедж»: два гарнитура ложно-готической мебели из бывшего дворца Юсуповых и Аничкова дворца, готические часы французской работы из Государственной Третьяковской галереи, большое количество произведений живописи из Павловска и других музеев. Перед пригородными дворцами-музеями Ленинграда в те годы стояла острая проблема поиска экспонатов, потому что из спасенных от фашистского разграбления произведений искусства далеко не всегда удавалось воссоздать полноценную экспозицию. На помощь приходили коллекционеры. Так, например, одна соотечественница подарила музею более 10 предметов старинного фарфора. Коренная ленинградка Галина Павловна Семенова пополнила коллекцию мебели музеев Петродворца дамским туалетным столиком из карельской березы. В нем обнаружили сюрприз - кусок пергамента с записью, датированной 1886 годом. В ней говорится, что изделие выполнено Иоганном Битнером, выходцем из Кенигсберга, много лет проработавшим в Петербурге.
«После выхода в Ленинградской правде статьи «Сервизы с яхты», многие владельцы, ранее не подозревавшие о ценности предметов принадлежащих им, предложили их музею. На выставке 17 сентября 1983 года в Большом Петергофском дворце, посетители получили возможность познакомиться с сервизами, принадлежащими этим яхтам. Судьбы судовых сервизов складывались по-разному. Многим был нанесен урон во время пользования, другие сервизы исчезали после списания судов, передавались на новые одноименные яхты».
К летнему сезону 1980 года в Нижнем парке был открыт дворец Марли. Для пополнения нового музея в комиссионном магазине приобрели настольный кабинет XVIII века из черного дерева, украшенный полудрагоценными камнями и бронзой. Не броскими, но уникальными предметами пополнился дворец: старинная кухонная утварь из меди и олова, фарфоровое блюдо, фарфоровый сливочник. Коллекция пополнялась редкими полотнами живописи: «Пейзаж со стадом» (А. Кейп), «Триумф императора» (Шарль Лебрен), столовые приборы из прозрачного стекла, расписанные золотом. Вазу 1830 года, собранную на императорском заводе адресуют в Екатерининский корпус. В 1970 в Павловск и Петродворец поступила очередная коллекция экспонатов: 38 ножей, 38 вилок, ручки из слоновой кости.
Кроме потерь в годы войны, многое было утеряно еще в довоенные годы. Много ценных вещей музей получал в дар и тогда, когда Вадим Валентинович стал директором. Среди дарителей были как простые, так и известные личности.
Потомок лорда Веджвуда в знак признания за бережное хранение сервиза в 2002 году подарил музею одно из новых произведений, изготовленных на фабрике. Огромный сервиз желтоватой фаянсовой посуды Джон Веджвуда, так называемый Хаск-сервиз, можно видеть сейчас в Столовом зале, или, как его еще называют, Белой трапезной Большого дворца. В свое время сервиз состоял из 300 предметов, был выполнен по специальному заказу Екатерины II на английском керамическом заводе, открытом Веджвудом в 1769 году, и являлся одним из первых выпусков этого завода. Из Берлина в качестве жеста доброй воли была передана копия «Молящегося мальчика», теперь этот шедевр украшает Царицын павильон.
Имя петербургского ювелира Карла Фаберже известно всему миру. Его бесценные творения хранятся в музеях многих стран Европы и Америки, и, конечно же, Петергофский музей-заповедник имеет в своем фонде его работы. В 1990 году фонды музеев пополнились массивной трехлитровой чашей, выполненной из чистого серебра, производства знаменитой фирмы. На ее эмалевой поверхности выгравирована дарственная надпись, и были воспроизведены 56 автографов дарителей. Такая атрибутика еще не встречалась в работах Фаберже. Этим произведением декоративно-прикладного искусства рабочие и служащие железных рудников в 1916 году отметили десятилетний юбилей службы на предприятии своего управляющего – выпускника Петербургского горного института В. Г. Мухина. Реликвия хранилась у членов семьи этого замечательного человека-патриота.
В 2004 году бизнесмен Виктор Вексельберг перехватил у аукциона «Сотбис» уникальную коллекцию из 9 императорских пасхальных яиц Карла Фаберже, а к ним докупил еще около 180 произведений искусства этого же ювелира. По оценкам экспертов антикварного рынка, покупка обошлась предпринимателю примерно в 120-150 млн. долл. Предприниматель заявил, что яйца Фаберже он приобрел исключительно из патриотических соображений, национальное достоинство должно вернуться в Россию.
Конечно, это не все, что было найдено и приобретено В.В. Знаменовым и его верными соратниками: Н.В. Верновой, И.К. Ботт, и другими.
Жизнь – это созидание
Неотделимы, немыслимы друг без друга город Петергоф и государственный музей-заповедник «Петергоф», они носят одно имя.
Когда Вадим Валентинович пришел работать в Петергоф, все музеи были полуразрушены. Реставрация, конечно, велась, но насыщать Большой дворец было нечем. Посетители выстаивали очереди во дворец, а на выходе возмущались: «У вас тут смотреть нечего!» Многие коллеги говорили ему, что с этим ничего сделать невозможно, но вопреки всему он не оставил парк. В. В. Знаменов вспоминал: « Я был хранителем разгромленного музея – обворованного отнюдь не только нацистами, из которого выгребли все, что могли унести – сначала советская власть, потом крупные музеи. Они решали за нас, мы же были «ЦПКиО» (центральный парк культуры и отдыха). Это говорилось мне лично коллегами из музеев. Когда я просил их: помогите, дайте хоть что-нибудь, у вас же ни один предмет не погиб, а у нас 900 дней шла война, верните хотя бы то, что вы у нас забрали, мне отвечали уклонным отказом».
Первым музеем, открытым в 1956 году стал Эрмитаж, несмотря на то, что он был сильно разрушен: на втором этаже через разрушенную стену немцы втащили пушку. Благодаря сохранившимся в эвакуации картинам можно было снова покрыть стены сплошным ковром. К лету 1965 года в Большом дворце были открыты всего три зала: Куропаточная с одной шелковой полосой на стене в качестве образца, Картинный зал и Белая столовая.
Работы велись в Верхнем саду, там убирали немецкие рвы, сажали деревья, восстанавливали фонтанную систему. Дворец Монплезир работал не полностью, были открыты четыре комнаты и галерея. Долго стоял в разрухе Банный корпус. Однако, восстановив стены, там стали устраивать различные выставки. А вот Фермерский дворец приспособили под общежитие часового завода. Разграбленная Капелла стояла с заколоченными окнами и дверями.
Вот в таких условиях и при такой картине В.В.Знаменов стал директором музея. Никакого намека, что это Музей - заповедник не было. Пройдет еще много времени... Только в 1983 году музей получит статус Государственного Музея-заповедника.
В 1997 году уже государственный музей-заповедник «Петергоф» получит статус особо ценного объекта мировой культуры и войдет в перечень памятников мирового наследия ЮНЕСКО.
Сегодня ГМЗ «Петергоф» находится на вершине своего великолепия, в числе «Семи чудес России», к которым был причислен в результате опроса россиян.
В шестидесятые годы В.В. Знаменов оказался на сложном фронте воссоздания и защиты памятников, и, это стало смыслом его жизни. С самого начала его деятельности сложилась команда, без которой невозможно было бы совершить грандиозную работу, итог, который мы видим сегодня. Неразрывно связаны имена Вадима Валентиновича Знаменова и Нины Валентиновны Верновой, заместителя директора по научной работе, пришедшей в музей годом позже В.В. Знаменова. Они были «объединены «эмоциональным и интеллектуальным порывом» в работе, жили только интересами музея, посвящая ему себя целиком. В течение многих лет в команде директора были Юрий Вадимович Таннер, Владимир Иванович Вальданов - кавалер многих военных орденов Великой Отечественной войны, В. Юмангулов, Т.Носович, М.Трубникова, И.М. Гуревич, В. Тенихина, И.К. Боттио и многих других, чьих имен сегодня никто не помнит. Можно многое о каждом из них написать, к сожалению, уже не в пределах этой работы.
Ни на один день не прекращалась кропотливая работа по восстановлению, воссозданию, развитию комплекса музея и пополнению его коллекций. Сейчас владения музея-заповедника располагаются далеко за пределами Петергофа. А люди стали восхищаться: «Как тут у вас все хорошо сохранилось!». Сегодня ГМЗ «Петергоф» является самым посещаемым музеем страны.
Вадим Валентинович вспоминал: «Работать приходилось действительно зверски. Сейчас бы просто это ни мной, ни кем другим не могло быть выполнено. Работали до ухода из Петергофа последней электрички в час ночи. Приезжали домой, спали несколько часов, утром электричкой снова сюда. Без такого труда просто ничего бы не состоялось потому, что все надо было делать с нуля. В этом трагедия Петергофа, но в этом и его прелесть. Сегодняшний музей-заповедник сотворен нашими руками, через которые прошли все музейные экспозиции и экспонаты. Мы работали, потому что это было интересно. Для себя интересно: добыть, найти, вернуть, спасти, показать и услышать: «Ой, ребята, хорошо как у вас получилось!». Не за деньги же работали, потому что их количество не прибавлялось, а, наоборот, убавлялось. Это был способ самореализации. Нечего кривить душой, очень хотелось себя показать. Поскольку это твоя работа, ты видишь смысл ее и перспективы, понимаешь, что она не тебе одному нужна. Постоянно тикал механизм сравнения с теми музеями, у кого лучше. Почему у них так? А мы что — глупые, неумелые? То, что мы исковерканы войной и предрассудками, это можно наверняка преодолеть. Такая убежденность все время срабатывала, она, и сегодня нас не покидает».
При всем огромном масштабе, Вадиму Валентиновичу по-прежнему были всегда важны все нюансы и детали реализуемых в Петергофе музейных проектов. Генеральный директор лично проводил экскурсии по Нижнему парку, Большому дворцу для особых гостей: это были не только высокие руководители, но и журналисты. Увлеченно и вдохновенно он говорил о предметах, историю которых знал до мельчайших мелочей и которые стояли здесь благодаря ему.
20-21 сентября 2001 года в Санкт-Петербурге прошел семинар-совещание «Концепция создания Наукограда в Петергофе», на котором принял участие директор ГМЗ «Петергоф» В.Знаменов. На семинаре было одобрено создание Наукограда в живописнейшем пригороде Петербурга по направлению «Экология. Биотехнологии». [14] В результате с 23 июля 2005 Петергоф становится одним из 14 наукоградов РФ. Были утверждены следующие направления научной, научно-технической и инновационной деятельности, экспериментальных разработок, испытаний и подготовки кадров:
· исследования, связанные с восстановлением и содержанием
музейных, исторических и культурных ценностей;
· подготовка кадров высшей квалификации, в том числе специалистов
в области сохранения и реставрации памятников культуры и искусства.
«Музейное дело для меня - не просто творческая работа. Она авторская. На мой взгляд, облик музея зависит от личностных ценностей его сотрудников», говорил Вадим Знаменов.
В конце августа 1995 года Вадим Валентинович в Тронном зале принимал поздравления от петербургских музейщиков, известных деятелей искусства и культуры, бизнесменов, банкиров, членов общества «Возрождения Петергофа», телевизионщиков и представителей районной администрации по случаю 30 лет работы в государственном музее-заповеднике «Петергоф». Церемония поздравления длилась свыше двух часов. Каждому хотелось найти особые слова, вручить цветы и подарки «со значением». Окруженный дружеским вниманием, буквально осыпанный букетами самых разных цветов, смущенный и счастливый, директор обратился к собравшимся со словами искренней благодарности: «За 30 лет насмотрелся я на разные юбилеи – и помню, всегда жалел юбиляров – ведь только они одни и знают, сколько еще не удалось сделать! Музейщики счастливы тем, что после них остается». Самым красочным оказался подарок от «Пиротехнических дворов Петергофа»: ночное небо Нижнего парка осветила юбилейная цифра 30.
По ежегодным статистическим данным ГМЗ «Петергоф» ежегодно посещают более 5 млн. туристов. Многие письменно благодарили В.В. Знаменова и сотрудников музея-заповедника за колоссальный труд, за бережное отношение к национальному достоянию нашего народа.
Каждый год при нем открывался новый музей, реставрировались фонтаны, пополнялись экспозиции музеев. 26 миллионов человек нашей страны признали Петергоф первым из рукотворных чудес России.
С февраля 2009 года Вадим Валентинович стал служить на посту президента ГМЗ «Петергоф». Он в своей новой должности не скучал. В его рабочем графике не было свободного времени. Его огромный опыт чрезвычайно востребован. Наряду с консультационной деятельностью он участвовал в различных комиссиях и фондах по сохранению культурно-исторического наследия. Еще одна статья попала в поле нашего зрения «Почему уволили директора Третьяковской галереи?» газеты «Московский комсомолец» от 18 июля 2009 в ней были такие строки: «Напомним, что это — лишь последнее в череде громких увольнений: до того были отправлены на покой директор музея-заповедника «Петергоф» Вадим Знаменов, ректор Московской консерватории Тигран Алиханов и ректор ГИТИСа Марина Хмельницкая. Во многих случаях мотивировка была та же: слишком солидный возраст, чтоб руководить таким солидным учреждением, утверждал министр культуры Александр Авдеев».
А сотрудники музеев, которые много лет работали под его руководством говорили: «Всегда в нем восхищала свобода и размах: им руководила главная цель – возрождение и первенство Петергофа. Наше отношение к Вадиму Валентиновичу складывается из огромного уважения к его многогранному таланту созидателя, собирателя, труженика, смелого и решительного руководителя, способного держать под контролем большое и малое, из веры в его всемогущество и благодарной привязанности к нему как к учителю, передавшему нам, своим сотрудникам, ревностную любовь к Петергофу». В 73 года он становится Президентом ГМЗ «Петергоф», а директором назначается Елена Кальницкая.
Заключение
Вадима Валентиновича мы действительно можем назвать человеком размером с вечность, потому что дело, которому он отдал всю свою жизнь, продолжает жить и после его смерти. Вадим Знаменов умер 24 февраля 2020 на 84-м году жизни, похоронен согласно его завещанию на Бабигонском кладбище Петергофа.
Я считаю, что сумела показать жизнь Вадима Валентиновича как историка, специалиста, искусствоведа, человека со стремлением воплощать, восстанавливать и творчески осмысливать и создавать все новое во славу своей Родины. Недаром, он в своих статьях и передачах говорит, что Петергоф – национальное достояние России. Это был достойный представитель петербургской интеллигенции, человек государственного мышления. Вадим Знаменов навсегда останется великим рыцарем, преданно служившим Петергофу более полувека, его Почетным жителем.
Комментарии