Обойдемся без «харчевни». «СПб ведомости» отвечают на вопросы читателей

ФОТО Louis Hansel on Unsplash

Я совсем уже отчаялась дождаться, когда же будет благоустроена искусственная территория в устье Смоленки, как нам обещали, когда намывали землю и строили морской вокзал. И вот там наконец появилась зелень, есть где погулять, посидеть. Есть где укрыться от дождя и ветра: несколько деревянных «диванов» спрятаны под навесы. Удачное решение. И для семейного отдыха созданы условия.

Но я слышала, что кто‑то из депутатов (то ли муниципальных, то ли городских) говорил: мол, очень плохо, что сквер приспособлен лишь для кратковременной прогулки, что там нет точки общепита. Так вот: от имени своих соседей и всех знакомых прошу власти не разрешать ставить в сквере «харчевню». Кому нужно, могут заглянуть в одно из кафе в ближних домах. А зеленая зона пусть ею и остается.

Еще хотела бы заметить, что администрации нашего района и городским чиновникам хорошо бы поторопиться и выполнить еще одно давнее обещание: превратить наконец территорию между трассой ЗСД и Морской набережной в линейный парк.

Раиса КОНДРАШЕНКО,  пенсионерка,  ул. Нахимова

То, как жители нашего района стараются остановить строительство второго намыва — на северо-западной оконечности Васильевского острова, — напомнило мне, как несколько лет назад горожане занимались примерно тем же: пытались остановить намыв на юго-западе.

Для меня это было важно. Моя семья с 80‑х годов прошлого столетия жила на берегу залива — в доме № 15 по Морской набережной. Моя мама любила посидеть на бревнах на берегу. И я мог видеть ее из окна.

За свои ценности мы и беспокоились. Однако говорили о другом, как будто немного стыдились отстаивать собственный интерес. Требовали от властей подтвердить стойкость искусственного полуострова, намекали на то, что он вскоре «поплывет» и что вообще нужен он только для извлечения прибыли (как будто прибыль — это плохо). Но наши слова никто не счел аргументами, достаточными для отказа от проекта.

И намыв «отодвинул» мой дом от моря на несколько сотен мет­ров. И теперь для меня вид на залив превратился в индустриальный пейзаж: «утопленная» в нише трасса ЗСД, бесконечная стройка, за которой лишь чуть‑чуть угадывается море. И мы еще были счастливы, когда выяснилось, что ЗСД пройдет ниже уровня земли, а не по эстакаде мимо наших окон. Сейчас вроде уже привыкли. Хотя само название Морская набережная теперь звучит издевательски, уж лучше бы сменили его на набережную Скоростного диаметра.

Теперь я все чаще думаю, что все произошедшее самым существенным образом снизило стоимость моей квартиры — той единственной недвижимости, которой я владею и распоряжаюсь. Когда‑то она была чрезвычайно ценной именно из‑за расположения. Теперь квад­ратный метр в нашем некогда «козырном» доме стоит примерно 200 тысяч рублей, а через дорогу — на намыве — уже около 300 тысяч.

Интересно, если бы борцы против намывов судились с госорганами по конкретным «шкурным» причинам, а не из‑за идеалистических претензий общего характера вроде риска для экологии или внешнего вида города, это бы что‑нибудь изменило? Скажем, если бы я потребовал возмещения материального ущерба, который может быть нанесен мне лично, и если бы то же самое сделали все мои соседи, результат был бы иным?

Всеволод МОЛЧАЛИН

ОТ РЕДАКЦИИ. 

Авторы обоих писем, по сути, пишут об одном и том же: о возмещении убытков — материальных ли, эмоциональных…

В какой мере город готов компенсировать своим гражданам убытки и неудобства, связанные со строительством новых кварталов или дорог? Компенсация ведь может иметь разную форму: от внеочередного ремонта дома, жители которого страдают от стройки, до благоустройства внут­риквартальных территорий; от «подарка» в виде парковки до прямых выплат гражданам, чьи материальные права оказались (или будут) нарушены.

В Гражданском кодексе есть статья 15, посвященная возмещению убытков. Кроме прямой порчи имущества убытком в ней именуют также упущенную выгоду. Если действительно намыв и ЗСД в какой‑то степени обесценили квартиры на Морской набережной, то это, вероятно, могло бы быть основанием для «шкурного» судебного процесса. Впрочем, «если» и «могло бы быть» не самые реалистичные слова. Время упущено — поезд ушел.

Но появившиеся идеи, наверное, могут быть применены в будущем. Быть может, есть смысл вообще обсуждать вопросы компенсаций уже на стадии общественных слушаний и вписывать решения в проект, заранее определяя источник их финансирования и срок реализации?

Во втором письме речь идет как раз о тех объектах, которые появились или еще должны появиться в качестве компенсации, извинения за неудобства, вызванные появлением намыва и ЗСД. Это сквер Володина и линейный парк.

Уже есть и диаметр, и намыв (и вовсю идет строительство еще одного), а «извинение» пока в полной мере не прозвучало. И неизвестно, когда прозвучит. Благоустроительные работы на узенькой полоске, отведенной под парк, в ближайшее время вряд ли возможны. Ведь на параллельной улице — Кораб­лестроителей — идет реконструкция теплосети: раскопаны траншеи, протянута огромная времянка, ходит тяжелая спецтехника. А если еще и благо­устройство начнется?..

Двум столь масштабным проектам явно не ужиться. Жители окрестных домов тогда уж точно взвоют. Тем более что пока они дождались… лишь усугуб­ления неудобств.

Наверняка будут разочарованы горожане, которые живут в ожидании возможности пройтись по набережной Смоленки от сквера Володина прямо до устья, а потом постоять на берегу залива. Не стоит надеяться, что когда‑нибудь исчезнет сетчатая ограда, которая сейчас перегораживает проход вдоль реки. Левый берег Смоленки до ее впадения в залив отведен под яхт-клуб, по слухам, рассчитанный на размещение более чем 200 катеров до 40 метров длинной. Так что гуляющим останется любоваться морем и яхтами издали, из сквера.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 74 (7650) от 23.04.2024 под заголовком «Обойдемся без «харчевни»».