Гранитное «ожерелье» города. Как восстанавливают набережные Петербурга
Не устаешь восхищаться петербургскими набережными, украшающими дивную панораму городских ансамблей. Это безмерное гранитное «ожерелье», отделяющее земную твердь от водной стихии, появилось здесь, как нигде в мире, в сжатые сроки. Только во второй половине XVIII века за 25 лет наши предки облицевали свыше 30 км береговых стенок, умело обрабатывая неподъемные глыбы и устраивая для них прочные свайные основания. Мастерство, позволяющее восстанавливать парадные и малозаметные набережные, сохранилось поныне. Но продлевать им жизнь, находя нужные для реставрации материалы, год от года становится все труднее, сетуют специалисты.
Венецианская хартия по консервации и реставрации памятников обязывает сохранить их в первозданном виде. Но, чтобы этого добиться, мастерам приходится порой изрядно поломать голову./Фото Александра ДРОЗДОВА
Лекало ван Болеса
Заболоченные земли в дельте Невы и низменные берега ее рукавов и проток не помешали Петру I основать здесь столицу. Однако приходилось создавать дренажную сеть, чтобы осушить эту местность, и «перекраивать» водные артерии. Русла рек, пригодных для доставки грузов, расширяли и спрямляли. Что помогало бороться и с наводнениями. А выбранный из прорытых каналов грунт шел на отсыпку городской территории, что позволяло поднять ее уровень. Берега рек и каналов при этом укрепляли с помощью подпорок и фашин (плетенок из хвороста), не дававших воде размывать берега.
Первой такой набережной стала Петровская. А в 1715 году вышел указ, обязавший всех владельцев домов, появившихся у воды, укреплять берега сваями и фашинами. Производились работы не абы как, а по европейским лекалам и под руководством сведущих инженеров. Таких, как Харман ван Болес. Голландец работал в Петербурге с 1711 года и спроектировал здесь много водоподъемных машин, мостов и подпорных стен набережных, используя самый простой материал — сосновые бревна. Благо кругом были леса. Устои мостов и быки (речные опоры) держались на свайных «ногах»: дерево могло долго оставаться в воде и не гнить без доступа кислорода (хотя применяли и ряжевые конструкции — клети, заполняемые камнями). Такие же сваи служили основанием для набережных, фасады которых обшивали порой досками.
Деревянные части таких сооружений, возвышавшиеся над водой, однако, быстро ветшали и требовали ремонта. Камень был предпочтительнее, но дороже, а потому большого распространения в Петровскую эпоху не получил. Хотя каменотесы, обладавшие искусством обработки мягкого известняка, добывавшегося в окрестностях города, без дела не сидели.
«Пояс» для Фонтанки
Небольшие участки набережных, выполненных в виде бутовой стенки, облицованной известняковыми блоками, появились в тот период на Неве у царских резиденций. Назвать надежным этот пористый камень, теряющий свои качества под действием воды, было нельзя. Тем не менее он шел на оформление подпорных стен набережных (фрагмент такой облицовки сохранился на канале Грибоедова у Казанского собора), а как материал для цоколя зданий использовался куда дольше.
Но соперничать с более долговечным гранитом, привозимым из финских, выборгских и карельских каменоломен, который не впитывает влагу, не мог. Так что постепенно берега основных городских водотоков стали облачаться в такую нарядную и прочную «одежку». Помните, как у Пушкина? «В гранит оделася Нева…»
При сооружении парадных набережных исходили из градостроительных и архитектурных насущных задач, и масштабы тех перемен впечатляют. Это была поистине титаническая работа, в ходе которой петербургские мастера укрепили берега сотнями тысяч свай и уложили на них десятки тысяч кубометров гранита и бутовой плиты.
Так, оформление центральной части левого берега Невы (более 4 км) было выполнено в 1763 — 1788 гг. К тому времени, как отмечают авторы альбома «Мосты и набережные Ленинграда», уже применялись «более совершенные конструкции свайного ростверка, мощной бутовой подпорной стены и массивной гранитной облицовки…».
«Береговой ее гранит» в эту же пору примеряют набережные Зимней канавки и Фонтанки. Чуть позже гранитными становятся набережные Мойки и Крюкова канала. Благодаря каменных дел мастерам величественный вид обретает Стрелка Васильевского острова, такое же обрамление получает Университетская набережная. Гранит широко используется для архитектурного и скульптурного оформления парадных спусков, пристаней и террас…
Вот так несколько поколений умельцев создавали то бесценное наследие, которым мы обладаем. Но и камень, «опоясавший» берега рек и каналов, не вечен.
Яркий почерк мастеров
Со временем такие известные всему миру шедевры старятся, теряют привлекательный облик и нуждаются в реконструкции. А эти работы требуют золотых рук, больших знаний и особых допусков. Не говоря уже о взаимодействии с городской структурой, отвечающей за охрану памятников (КГИОП). Однако немногие петербургские организации освоили это направление — «Возрождение», СК «Орион Плюс», ЗАО «Трест»… «Почерк» у них разный, хотя в основе своей технологии восстановления каменного убранства принципиально не различимы. А дел у реставраторов непочатый край: набережных, которые ждут не дождутся, чтобы им вернули историческую «внешность», в городе предостаточно.
«Просто диву даешься, насколько продуманной была конструкция набережных, которая обеспечивала их длительную эксплуатацию в сложных гидрологических условиях, — говорит Евгения Каюмова, главный инженер проекта ГК «Геоизол». — Деревянные шпунты забивали на нужную глубину, закрывая вершину бревна «башмаком». Затем укладывали каменные блоки: сделав бутовую кладку, облицовывали снаружи гранитом». Такие могучие стены, выросшие на границе воды и суши, очень прочны. Они отражают натиск льдов в половодье, а раньше, пока не было дамбы, выдерживали подъемы невской воды. Когда набережные стали частью улично-дорожной сети, нагрузка на них возросла. Одни трамваи, каждый около 30 тонн, вызывающие вибрацию, чего стоят. Да и система ливневой канализации иной раз подводит: стекая в реку, дождевые воды разрушают швы (раствор) между каменными блоками.
Немудрено, что эти «служаки» взывают о помощи в разных частях Петербурга. Из-за образовавшихся пустот идет просадка или смещение блоков. На отделочном камне в силу разных причин появляются сколы, выбоины, щербинки и другие дефекты. И вернуть ему первоначальный вид — целое искусство. Специалисты проводят предпроектные обследования, подбирают нужные материалы: камни, растворы, смеси. И работают по щадящим технологиям, поскольку старые набережные окружены памятниками архитектуры.
Прощай, рапакиви
«Гранит менее гигроскопичен, чем известняк, и обладает большой морозостойкостью, — делится Александр Коваленко, руководитель специальных проектов той же компании. — Но и он местами подвергается разрушению. Выйдя на объект, мы ведем фотофиксацию, демонтируем и маркируем пострадавшие камни. Затем отвозим их в мастерскую, где идет восстановление утраченных элементов».
Некоторые такие глыбы длиной два-три метра и весят, на секундочку, под три тонны. А их нужно «ласково» приподнять, не повредив кованые пироны, скрепляющие блоки. И после «лечения» бережно вернуть на прежнее место, заменив при необходимости крепежные элементы.
При этом реставраторы «перебирают» всю конструкцию набережной на участке, огородив его от воды. Обновляют свайную стенку, меняют деревянные шпунтовые ограждения на металлические, занимаются берегоукреплением. И используют технологию, при которой ничего не надо вколачивать. Бурят скважину, погружают туда обсадную трубу, помещают в нее арматуру и делают бетонную (буронабивную) сваю. После чего «стакан» извлекают, и получается ростверк, надежный фундамент сооружения.
Действовать следует как можно быстрее, не затрудняя надолго движение по узким питерским набережным. А ведь есть объекты, где не просто много инженерных сетей: зачастую специалисты сталкиваются с коммуникациями, которые нигде не отмечены. Генплана подземного пространства в черте города нет, а потому работать им приходится фактически вслепую. Но это ладно, хуже другое. Когда набережные города «окаменели», строители часто применяли красный или красно-серый финский гранит рапакиви. Теперь его мало, а оставшийся так дорог, что «утяжелит» и без того нелегкую смету.
Долгое эхо войны
Приходится, как рассказывает Евгения Каюмова, искать замену: отечественные граниты, сопоставимые по цвету, структуре и физико-механическим свойствам. Или используют камни-доноры, собирая (из вторых-третьих рук) материал по крупицам: в ход идут старые гранитные поребрики и плиты, отжившие свой век. Дефект также можно устранить, взяв фрагмент с тыльной стороны родного камня. Лишь бы вставка не бросалась в глаза по цвету (решение принимается при согласовании проекта с КГИОП). Ведь обновляемый участок нужно оформить в прежней стилистике, сохранив геометрию набережной и цветовую гамму. А если налицо «эхо войны» — следы шрапнели и осколков, эти выбоины следует оставить, сохранив для потомков.
Комплексный подход к работе предполагает реконструкцию всех элементов набережной. Новую жизнь обретают каменные чаши и тумбы, чугунные ограды. В центре города коллеги Александра Коваленко «оживили» таким образом набережную на трех участках Фонтанки и на левом берегу канала Грибоедова. Были восстановлены несколько старых мостовых переходов, отрезок Синопской набережной и часть гранитной стенки Обводного канала.
Увы, пандемия «ослабила» городскую казну. И хотя объекты, нуждающиеся в обновлении, пополняют адресную программу (они видны, когда идешь вдоль рек и каналов), работы ведутся только на тех, которые находятся в аварийном состоянии. Да на кронштадтских бастионах, объектах всемирного наследия ЮНЕСКО, подлежащих реконструкции в рамках масштабного проекта «Остров фортов». Один из них — форт «Кроншлот» с ветхими постройками и каменной грядой-куртиной, окружающей это фортификационное сооружение, за который взялись мастера одной из строительных компаний.
Основанием его набережной служат ряжи петровских времен, рассказал Сергей Новиков, отвечающий в компании за это направление. В советские годы береговую линию форта обновили: по периметру забили шпунт, выполнили берегоукрепление. Но капремонт проведен был частично, да к тому же прошло больше сорока лет: нужно привести в нормативное состояние конструктив и гранитную облицовку гидротехнических сооружений. Кроме того, следует укрепить северную часть куртины, которая ближе к фарватеру, очистить от зелени и мха гранитную облицовку, устранить вывалы. Словом, «осовременить» конструкцию и вернуть зданиям форта их исторический облик.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Андрей ГОРЮНОВ, главный архитектор института «Стройпроект»:
— Набережные Невы и малых рек Петербурга начали благоустраивать с самого его основания. В итоге сложилась четкая планировочная структура их формирования, а улицы и реки города оказались завязаны в единую систему. Мостов тогда было мало, но работали перевозчики, и в створе улиц появлялись спуски к воде и причалы.
К середине XVIII века определилось конструктивное решение набережных, включая их свайное основание. Сваи забивали в несколько рядов, заполняя пространство между ними булыжным камнем. Сверху их связывали ригелем (балкой), служившим ростверком для каменной кладки подпорных стен. Их возводили из плит бутового камня и облицовывали гранитными блоками. Стены делали с некоторым уклоном, который придавал кладке устойчивость.
Так появились гранитные набережные исторического центра Петербурга. В советский период их стало больше, да и позже работа по строительству подобных и реконструкции прежних объектов продолжалась.
Набережные, облицованные камнем, с металлическим ограждением есть во многих европейских столицах. Но в Петербурге они отличаются цельностью композиции и строгостью силуэта. Есть в нашем городе также набережные с откосом и каменной банкеткой у воды. Склоны их делают в виде газона или замощeнными брусчаткой из диабаза.
Конечно, каменное убранство требует бережного отношения. Проектируя мостовые сооружения и примыкания к ним, наш институт исходит из этого принципа. Так, при реконструкции Благовещенского моста прилегающие к нему набережные были переустроены по образу и подобию существовавших. При этом использовались все пригодные облицовочные блоки, ступени спусков и парапетные камни.
Проект Ново-Адмиралтейского моста (пока нереализованный), который примыкал бы к набережной Лейтенанта Шмидта в районе 18‑й линии В. О., предусматривал его стыковку с двухъярусной набережной и устройство прохода по ее нижней отметке (под съездом с проектируемого моста).
Пироговская набережная после реконструкции расширилась и выдвинулась в акваторию Невы. Предложенный проектом спуск к воде в створе Сампсониевского проспекта, где хотели установить памятник Иосифу Бродскому, выполнить не удалось (река там глубока и много подводных сетей). Но и тут наш институт придерживался традиций оформления таких городских объектов.
Для облицовки набережных, устоев и опор мостов нужен был гранит с определенными свойствами. Красные и розовые карельские граниты этим требованиям отвечали. А в мостостроении использовали путиловскую и волховскую плиты — плотный известняк, из которого, например, были сложены (до реконструкции) все устои парковых мостиков в Стрельне.
При реконструкции Пироговской набережной применили финский гранит (месторождение Игл Рэд), подходивший по цвету и текстуре прежнему. Но вообще для этих целей используют все подходящие по техническому состоянию камни. Поэтому при разборке набережной ее каменные блоки нумеруют и складируют для повторного применения.
Для облицовки набережных, построенных во второй половине XX века, также применяли серый гранит особой фактуры: пиленый, бучардированный, термообработанный и др. А для создания некоторых декоративных и скульптурных деталей требовался гранит со шлифованной и полированной фактурой. Эти и другие тонкости современные мастера знают и стараются учитывать в своей работе.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 51 (7134) от 23.03.2022 под заголовком ««Береговой ее гранит…»».
Комментарии