Профицитный поросенок. Свиноводство не зря называют «отраслью быстрой отдачи»
Новое словечко для тех, кто к сельскому хозяйству профессионального отношения не имеет, но состоянием в нем дел интересуется: компартмент. Это не сложносокращенное слово и ни к компании, ни к партии отношения не имеет. А вот обеспечить большому или малому сельхозпредприятию успешное продвижение может. Равно как и привести его к банкротству.
В современном свиноводческом комплексе — поточный цикл производства./ФОТО Юрия СМИТЮКА/ТАСС
Свинарник со статусом
Банкротство совсем недавно могло случиться у наших соседей, в Псковской области: у критической черты оказалось одно из крупнейших в этом регионе свиноводческих предприятий. Вместе с двумя ведущими свиноводческими комплексами уже нашей, Ленинградской, области оно входит в компанию «Идаванг-Агро». И руководство у них одно.
Что же за «зверь» такой — компартмент? Это зоосанитарный статус, определяющий уровень биологической защиты животноводческих хозяйств, комплексов и ферм, а также предприятий, которые перерабатывают и хранят продукцию животноводства.
Трактор без паспорта. Российский рынок сельхозтехники переживает масштабную трансформациюУ компартмента четыре статуса. Какой присвоить предприятию, решает инспекция Россельхознадзора по итогам обследования объекта. Инспекторы надзорного органа определяют риски, связанные с распространением возбудителей заразных болезней животных, включая недуги, общие и для животных, и для человека. В общем, «шерстят» предприятие по полной программе, включая всех его работников. Дело в том, что и человек может быть носителем заразы, а свиньи — активными или пассивными ее переносчиками.
Самый низкий зоосанитарный статус — «компартмент I». До прохождения обследования или в случае отказа от него его имеют все хозяйства. Означает он полную незащищенность производства от угроз болезней, эпидемий и прочих подобных несчастий. Хозяйства низкого уровня защиты получают «компартмент II». Среднего уровня — «компартмент III». Соответственно, самый высокий уровень защиты — «компартмент IV».
Каковой и был у псковского свиноводческого комплекса. В прошлом году надо было только его подтвердить. Но строгий инспектор из Россельхознадзора выявил несоответствия: назвал профанацией помывку машин при въезде-выезде с территории; обнаружил риски заноса с пылью вируса африканской чумы свиней (АЧС); припомнил руководству, что всего лишь два года назад на предприятии фиксировалась вспышка этого заболевания…
Одним словом, в присвоении высокого статуса свинокомплексу отказали. И тут вот какая тонкость возникает: хозяйство с низким или средним уровнем защиты не имеет права отправлять свою продукцию на переработку предприятиям высокого статуса. У нас же практически все мясоперерабатывающие заводы расстарались, чтобы получить вожделенный «компартмент IV». Таким образом, псковские свиноводы теряли партнеров по сбыту, оставаясь перед вопросом: «Куда девать откормленных поросят?». А поголовье в комплексе, между прочим, 60 тысяч свиней.
И объявили на предприятии аврал — чистили, мыли, драили… Конопатили «дыры», уничтожая риски заноса любой инфекции. Усовершенствовали санобработку — и мест обитания животных, и транспорта, и каждого работника, включая руководящий персонал.
И ведь не напрасно авралили! Под занавес минувшего года Северо-Западное межрегиональное управление Россельхознадзора признало‑таки наличие у производства высокого уровня биологической защиты. С присвоением, как положено, соответствующего статуса — «компартмент IV».
Плодовитая отрасль
Сегодня Россия обеспечила себя свининой, что называется, под завязку. Трудно даже представить, что всего каких‑то два десятка лет назад отечественное промышленное свиноводство стояло на грани полного исчезновения. Ни о каких компартментах и прочих статусах даже не мечталось, если закрывались огромные комплексы и на заклание уводили последних свиноматок…
Не будем говорить «за всю Россию», о родной Ленинградской области вспомним. До 1990 года ее сельхозорганизации насчитывали в среднем 610 тыс. свиней. Еще около 200 тыс. содержались в личных подсобных хозяйствах (ЛПХ). Даже в годы повального продовольственного дефицита Ленинград всегда был обеспечен свининой. К началу же 2000‑х промышленное поголовье хрюшек сократилось в десять раз!
Свиноводство называют «отраслью быстрой отдачи». Не настолько, конечно, она «быстрая», как в птицеводстве, и все‑таки… При правильном кормлении, содержании и уходе свиноматка может дать приплод от 10 до 14 поросят, да к тому же два раза в год. Суточные привесы каждого поросенка в шестьсот граммов, как говорят специалисты, «уже хорошо и почти отлично». Но в промышленном свиноводстве привесы переваливают за килограмм. При сбалансированной и питательной кормежке достигают полутора кило за сутки. Через пять-шесть месяцев поросенок готов стать… свининой.
Всю суть «быстрой отдачи» в середине двухтысячных раскусили инвесторы — и российские, и иноземные. Стали вкладывать немалые деньги в возрождение крепко потрепанной отрасли. Тут как раз и памятный национальный проект «Развитие АПК России» подоспел. Отрасль подогрели государственным финансированием.
Тогда же в наш регион пришла уже упомянутая датская компания «Идаванг». Про Данию шутят: «В этом маленьком государстве свиней больше, чем людей». Действительно, датчане знают толк в современных технологиях свиноводства. А поскольку земельные ресурсы у них ограничены, датские предприниматели разворачивают производства в других регионах мира.
В Ленинградской области они вернули к жизни процветавший в советские времена и позже рухнувший свиноводческий комплекс «Восточный» в Тосненском районе. Название, правда, ему поменяли. Начали строительство и ввели в эксплуатацию еще один свиноводческий комплекс под Лугой. Заодно развернули свою деятельность на Псковщине. Нынешнее участие датской стороны в российских «дочках» можно считать опосредованным. Практически все ключевые должности принадлежат российскому менеджменту.
Сегодня в промышленном свиноводстве Ленинградской области работает пять специализированных предприятий замкнутого цикла, три откормочные площадки. Еще в нескольких многопрофильных хозяйствах свиноводство значится подотраслью. Общее поголовье свиней в сельхозорганизациях насчитывает в среднем 170 тысяч. Сколько «пятачков» осталось на личных подворьях, официальная статистика умалчивает. Неофициальная озвучивает разные данные: от 1,5 тысячи до 500 голов. Возможно, что и меньше.
Дело в том, что разведение свиней в ЛПХ и фермерских хозяйствах поставлено под хотя и не жесткий, но все‑таки запрет. Это следствие угрозы вируса африканской чумы свиней. Ее очаги продолжают вспыхивать во всех свиноводческих странах Европы. Не стали исключением ни Россия, ни Ленобласть. Причем источником заразы становятся не изолированные со всех сторон свинокомплексы, а подворья и мелкие свинофермы.
«Живем, как на качелях, — жалуются порой российские свиноводы. — Только успели взлететь — чума! Падаем… Только пошли на взлет — ВТО! Падаем…»
Всемирно-торговый диктат
С Всемирной торговой организацией (ВТО) история, конечно, давняя. Но не забытая. Удар по отрасли она нанесла крепкий. Свои условия ВТО начала диктовать России чуть ли не с самого вступления. А произошло это, напомним, десять лет назад, в 2012 году.
Результатом диктата стало усиление зависимости от свиного импорта. Он и до этого был немалым, а всего лишь за три-четыре месяца после вступления России в ВТО вырос еще больше чем на треть. Безудержная импортная «валовка» снизила цены на свинину на 25 – 30 %. Тогда в Национальном союзе свиноводов России подсчитали: отрасль, имеющая рентабельность 20 – 25 %, после вступления в ВТО опустилась до - (минус!) 15 – 20 %.
Понятно, что выжить в таких условиях суждено было не всем. В первый год всемирно-торгового «счастья» промышленным свиноводством перестали заниматься 104 хозяйства — четвертая часть из тех, что на то время считались крупными предприятиями. В Ленинградской области, например, обанкротились свиноводческие предприятия «Новый Свет» и «Русбелго» в Гатчинском районе — первенцы возрождения отрасли в регионе.
«На выход» готовились еще около полусотни хозяйств. Однако продовольственные санкции, введенные Россией в 2014 году, привели к необходимости импортозамещения. Отрасль стала получать солидную государственную поддержку. В одном только 2018 году на строительство новых комплексов было выделено 250 млрд рублей льготных кредитов.
Переломным для российской отрасли свиноводства считается 2019‑й. Впервые за тридцать лет производители свинины смогли закрыть внутренний спрос на это мясо. Самообеспеченность достигла 104,7 %. Страна больше не нуждалась в свином импорте. Излишки продукции пошли на экспорт. Многочисленные инвестиционные проекты по программе льготного кредитования отрасли, стартовавшие ранее, вошли в стадию завершения.
Потеснив Бразилию, наша страна смогла попасть в топ-5 мировых производителей мяса. На первом месте в этом рейтинге Китай. Второе, третье и четвертое места распределились, соответственно, между США, Германией и Польшей.
Рейтинг же крупнейших производителей свинины внутри страны возглавил «Мираторг». Уже более десяти лет компания является лидером в производстве свинины. Также в российский топ-5 входят Великолукский свиноводческий комплекс, группы компаний «РусАгро», «Черкизово» и холдинг «Агрокомплектация».
По итогам минувшего, 2022-го, года, производство свинины в сельхозорганизациях увеличилось еще на 8 %. А все вместе взятые свиноводческие хозяйства произвели 4,5 миллиона тонн мяса (в убойном весе). Динамика производства, для сравнения, выглядит так: 2018 год — 3,7 млн тонн; 2019 год — 3,9 млн тонн; 2020 и 2021 годы — по 4,3 млн тонн.
Теперь уже не с качелями, а с разогнавшимся скоростным поездом можно сравнить российское свиноводство. О перспективах его движения в обозримом будущем рассказал гендиректор Национального союза свиноводов Юрий Ковалев: «В нынешнем году производство свинины может увеличиться до 5,7 млн тонн; в 2024‑м — до 6 млн тонн; в 2025 году прибавка будет небольшой — 35 – 40 тыс. тонн. Тогда же рост объемов производства за счет ввода новых свинокомплексов, построенных на выданные в 2018 году кредиты, прекратится».
Любопытный факт: в последнее время цены на свинину сближаются с ценами на мясо птицы. Если раньше на оптовом рынке свинина стоила дороже птицы на 50 %, то сейчас на 20 – 25 %. А бескостная свинина и куриное филе и вовсе сравнялись в цене. Возможно, наступит такое время, когда обыватель наконец‑то позволит себе хотя бы иногда менять в своем рационе изрядно поднадоевшую за последние годы курятину на хороший кусок свинины.
Сравнение отрасли с мчащимся поездом, конечно, симпатичное. Только вот есть у этого «поезда» серьезный риск — перепроизводство.
Теоретически для излишков должны быть пути на внешние рынки. В 2022 году Россия отправила на экспорт 560 тысяч тонн мяса. Но в основном это птица и говядина. Экспорт же свинины просел на 5 %. По понятным причинам уменьшились поставки на Украину (-75 %). Сократились поставки во Вьетнам (-51 %) и Гонконг (-59 %) — после эпидемий АЧС развитие собственного свиноводства в этих странах пошло семимильными шагами. Снижение экспорта было частично компенсировано ростом отгрузок в Белоруссию (+143 %) и Казахстан (+71 %).
С надеждой российские свиноводы смотрят на рынок Китая. Там все из‑за той же африканской чумы поголовье свиней сократилось почти вдвое, и потенциал российского экспорта оценивается в 300 тыс. тонн. Какая‑то часть нашей свинины уже идет в Китай, переговоры о масштабных поставках продолжаются. Кстати, мимо этой темы не прошел даже президент России. «Будем спокойненько, ритмично работать, уверен, что договоримся», — сказал Владимир Путин на мероприятии по вопросам российской селекции и генетики.
Пока же по итогам завершившегося года общий профицит свинины уже подобрался к 250 тыс. тонн, которые останутся на внутреннем рынке. Конечно, и им найдется достойное применение. Свинина — лучшее сырье для извечного неприкосновенного запаса. Для тушенки. Кстати, может быть, и качество этого продукта, заметно подпорченное в последние десятилетия, вернется к высоким стандартам советских времен.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 13 (7342) от 25.01.2023 под заголовком «Профицитный… поросенок ».
Комментарии