Рисую, чтобы рассказать историю
Фото предоставлено пресс-службой конкурса ArtMasters
Гость редакции - художник-аниматор Святослав КОЛЬЧЕНКО.
В мире профессиональной анимации, причем зарубежной, этого парня узнали под ником Evakoi. Тогда он еще учился в школе № 243 без всяких «уклонов». Кадры, нарисованные Святославом, можно углядеть в аниме-сериалах японских студий Pierrot и Cloverworks, которые даже не назвать «японским «Союзмультфильмом», потому что фанатская аудитория – сотни миллионов по всему миру.
В этом году Слава победил в юниорском направлении «Художник-аниматор» национального чемпионата творческих компетенций ArtMasters. Напомним, этот масштабный проект существует с 2020 года, нацелен на развитие в России так называемой креативной экономики и популяризирует бэкстейдж-профессии – те, которые обычно остаются «за кадром». Чемпионат выявляет направления, востребованные творческими индустриями, и помогает трудоустройству талантливой молодежи: участников оценивает не только жюри, но и потенциальные работодатели. Приз 250 тысяч рублей, по условиям, нужно вложить в проект или учебу.
– Святослав, поздравляем. Если без ложной скромности: рассчитывали на победу?
– Когда мы, участники, показывали друг другу свои черновые наброски (это называется «аниматик»), я подумал, что шанс есть. Но неуверенность оставалась: я занимаюсь довольно специфическим видом анимации, ее стилистика отличается от нашей традиционной. Поэтому допускал, что возможна какая-то предвзятость у жюри. Но никакой предвзятости не было.
– Понятно, что через Интернет можно сотрудничать с работодателем в любой точке мира, но вы ведь начали работать с зарубежными студиями еще в школе. Как это началось?
– Я знаю людей, которые и в 14 лет для студий рисуют. Но вот сам фриланс на японских студиях – довольно новое явление и расширилось во время пандемии. У них сейчас очень большая нехватка кадров, и привлекают просто всех, кто умеет рисовать анимацию.
Я познакомился в Сети с нашим, российским человеком, который работает на японскую студию, и подумал: почему бы этому не поучиться? Искал везде ресурсы, крохами набирал знания: как правильно подавать предложение на студию, как оформлять работу и так далее. Было сложно: на русском такой информации нет, на английском – мало. Все по-японски, а я им не владею.
У японцев специфическое производство: они до сих пор работают на бумаге, не в программе. С одной стороны, странно: Япония – страна технологий, а тут такой «ручной» труд. С другой – возможно, это и дань традициям. Ну и скорость производства там бешеная: по тысяче сериалов в год, наверное. Каждый сериал – 20 серий, в каждой серии 20 минут – с такими объемами просто невозможно сделать паузу, чтобы осваивать новый формат производства.
– То есть проще людей набрать побольше по всему миру.
– Да, это быстрее, удобнее, не нужно платить за переоборудование.
Честно говоря, оборудование ничего такого особенного не дает. Меня часто спрашивают, в какой программе я рисую – да на самом деле неважно, в какой. То, что я рисую на планшете специальной ручкой, я рисовал бы и обычной на бумаге. Планшет – просто комфортность, ускорение процесса. Так что, возможно, японцы в этом плане правы.
– Герои аниме от наших мультяшных далеки. Что вам казалось особенно странным? Ну кроме этих глазищ в пол-лица.
– Насколько я знаю, стилистика довольно условная, и знаменитые «большие глаза» вовсе не обязательно во всех аниме. Сериалы, рассчитанные на широкую аудиторию, сделаны по определенным канонам, а фишки встречаются скорее в авторских работах. Например, сейчас студия Science Saru делает совместно с французами анимацию, у них очень интересные герои.
Что показалось странным?.. Сложно сказать. Я ведь работаю только над отрывком истории. Мне присылают по электронной почте определенную последовательность сцен, раскадровку. Сцен, допустим, триста. Они разделены по секциям, я выбираю одну, а в ней – какой-нибудь эпизод. Была такая веселая ситуация недавно: несколько аниматоров устроили настоящую войну за то, чтобы получить возможность анимировать сцены одного персонажа, который всем очень понравился.
Дальше режиссер по видеозвонку или в письме объясняет, каким он видит эпизод, я делаю черновую анимацию, ее проверяют, я, если надо, доделываю и сдаю чистовой вариант.
Бывает, сцена длится три секунды, бывает, одна на минуту. Нагрузка зависит от того, какие сроки у студии. Например, однажды мы работали над одной серией, а при производстве произошло ЧП, режиссер затянул с раскадровкой, долго не знал, как лучше сделать, фанаты ждали, хозяева студии давили... В общем, сроки сместились, и у нас было гораздо меньше времени, чем обычно. Надо было уложиться в совершенно ужасные сроки: на сцену давалось по 16 часов. При нормальных условиях на сцену дают от недели и больше.
– Но ведь, чтобы герой сделал одно движение в несколько секунд, надо нарисовать кучу почти одинаковых рисунков. Наверное, адское терпение нужно?
– Я сейчас довольно быстро работаю – со временем навык нарабатывается. Например, в ArtMasters сделал целую минуту за шесть или семь дней. Правда, у нас в юниорской категории предполагалась упрощенная анимация, но я работал, как обычно, «по-взрослому», в традиционной покадровой технике.
На самом деле я и хотел участвовать во взрослой категории, но мне тогда еще не исполнилось 18 лет. Было бы даже интереснее не выиграть призовые, а посоперничать с профессиональными участниками.
– У юниоров было задание придумать персонажа из микромира. Вы кого придумали?
– Фотончика. Идея была такая: вот бежит фотон, частица излучения, света – и есть черная дыра, которая поглощает свет. А что если черная дыра не что-то устрашающее, а, допустим, нечто доброе и просто хочет обниматься? Я идею прописал, и мы постарались вокруг этого выстроить сюжет. Но, на мой взгляд, у нас слабоватая работа получилось: истории не хватило законченности.
– «Мы» – это несколько человек в команде были?
– Да, над мультфильмом работали командой в три человека: один занимался звуком, второй писал сценарий, а я, «режиссер анимации», должен был это все воплотить визуально. Мне кажется, у нас был довольно сложный, не очень понятный для зрителя сценарий, потому что не очень подходящий персонаж. «Из физики». Но мы все-таки его вытянули, чтобы стало понятно.
– Вы школу в этом году оканчивали – получается, одновременно с финалом в ArtMasters?
– Да, как раз совпало: и ЕГЭ сдавать надо было, и конкурс шел. По аттестату-то у меня пятерка, но, думаю, потому что школа не такая «тяжелая», дает простор. Экзамены сдал не очень хорошо. Я сосредоточился на анимации, пожертвовал подготовкой к ЕГЭ: подумал, что для работы так будет лучше.
Вот мы после конкурса обсуждали с экспертами, куда пойти учиться: в России сложно с образованием в анимации. Учебная программа не очень рассчитана на современную анимацию, и вообще эта индустрия в стране пока мало развита. Студии либо сосредоточились на 3D, либо пытаются возродить что-то вроде классической мультипликации.
Я знаю только несколько вузов в мире, где учат анимации на высоком уровне: Гобелинс в Париже, Шеридан в Канаде – но там нужны очень большие деньги на обучение, что-то вроде 30 тысяч евро. И конкурс безумный. Правда, некоторые русские туда поступали – например, мой товарищ по профессии Кирилл Блюменкранц.
– А на курсах анимации поучиться?
– Курсы есть, и хорошие, но я на них, в общем, не ходил. Художку тоже не посещал. У меня отец дизайнер, каким-то вещам он меня научил. В детстве я вообще-то спортом занимался, девять лет хоккею посвятил – и попутно рисовал эмблемы, нашивки на футболки несуществующих команд. Это было весело. Вот так набивал руку.
В целом учился, разбирая покадрово работы мастеров. Как раньше художники учились: копировали учителя. А лет в 14 – 15 решил, что надо делать что-то всерьез. Начал заниматься перекладкой, то есть еще не рисовал самого персонажа, а пытался анимировать уже готового, «переставить» с места на место.
Но на студиях требовались только так называемые покадровые художники, и я подумал, что сейчас быстренько все усвою и за неделю им нарисую. Сел, сделал, отправил. Не приняли. Но это хорошо: я понял, что нужно учиться. Когда тебя ткнули лицом, хочется доказать, что что-то можешь.
– А бывает, что не получается нарисовать то, что нужно заказчику?
– У меня такие неудачи случаются не на заказах, а когда работаю «на себя». Год назад делал свой проект и стал замечать интересную штуку. Мне кажется, что я уже такой насмотренный и умелый, что смогу очень легко получить желаемый результат, сажусь – и ничего не могу сделать. Не выходит оно как-то.
Думаю, что это такая «болезнь зрителя»: когда смотришь – и кажется, что рисунок такой простой, любой сделает. Вот недавно обсуждал с одним человеком очень неприятную ситуацию, которая случилась с японским сериалом «Моя Геройская Академия». Меня и самого приглашали на серию, но я не принял приглашения: своего было очень много. Так вот очень известный аниматор нарисовал для сериала черновую анимацию, а студия ее не взяла: до выхода серии оставался один день и художники просто не успели бы, если бы рисовали в сложной технике. Пришлось заменять все на более простую анимацию.
Студия разрешила аниматору опубликовать ту черновую версию в «Твиттере». Как бы извинилась за то, что вынуждена была отказаться. Но фанаты во всем мире увидели этот черновой сложный вариант, и на студию полился поток оскорблений. Типа: вы не уважаете труд аниматора! Что сложного-то, не могли нарисовать?!
Насколько я понял, та студия теперь не будет столь щедро разрешать публиковать черновые варианты, если фанаты так реагируют. Студия не хочет, чтобы сотрудники подвергались такому давлению и оскорблениям.
Или в прошлом году была ситуация с очень известным сериалом «Атака титанов». Его стала производить другая студия, и фанаты сериала со всего мира забросали аниматоров обвинениями, что не оправдали надежд. Были угрозы убийства. Притом что люди, которые делали сериал, сами горят этой историей, стараются – а получают такое отношение.
– Так серьезно, будто речь о ракетостроении. Но, учитывая японское отношение к делу, может и до сеппуку дойти, если мультик в срок не сдать.
– Да. Вот один из ведущих аниматоров на студии после выхода серии опубликовал в «Твиттере» фотографии: сотрудники, не спавшие всю ночь, просто свалились, измученные, под столы.
Это не забавно. Это очень страшно на самом деле. В последний день, когда не все готово, у них дикие переработки – я читал, что около 70% специалистов в этой индустрии в Японии работают сверхурочно. И это противозаконно.
Ну а сколько работают фрилансеры, вообще не учесть. Например, у меня минувшим летом была сессия в 19 часов непрерывного рисования. Правда, это из ряда вон выходящий случай, единственный.
– Не боитесь выгореть? Когда уже тошнить начнет от рисования.
– Ну я так плотно начал работать только с февраля. Опыта набрался и надеюсь притормозить. Учебой надо заняться: я поступил в колледж при Университете промышленных технологий и дизайна.
Думаю, что сосредоточусь на курсах рисунка, на концепт-артах. Это для своих проектов. Очень хочу что-то сделать в российской индустрии для развития серьезной взрослой анимации. Мне было бы интересно не просто делать мультики «недетскими»: я хочу рассказывать какие-то истории не как сказку, а как их рассказывает кинематограф – просто средствами анимации. Когда меня спрашивают: «Почему вы хотите стать аниматором?» – я говорю: «У меня нет актеров, нет оборудования, но я хочу рассказать историю – и делаю это так, как умею. То есть рисую».
– Про деньги: если не убиваться до полусмерти, такой фриланс в анимации может прокормить?
– У японцев цена за сцену не менялась с 1980-х: ни ниже, ни выше. Ветераны в индустрии получают хорошие деньги, у них высокая ставка, а новых аниматоров не прибавляется. Наверное, иностранцам с навыками, в том числе нам, проще попасть в японскую индустрию анимации, чем самим японцам. Потому что японец, поступив в штат, поначалу получит какие-то второстепенные должности – например, отрисовывать промежуточные кадры. И платят за это очень мало. А иностранцы сами все изучают, нарабатывают портфолио, и их уже берут ключевыми аниматорами и платят больше.
Может ли анимация прокормить... Ох, не знаю. Только если вы горите этим. Даже если вам положат довольно приличную зарплату, это не очень-то окупает некоторые моменты. Например, в ментальном плане вы все равно выгораете: это тяжелая работа. Она, наверное, для таких странных, как я.
– На что призовые потратите?
– Куплю хороший планшет, более профессиональную версию. На остальные деньги – курсы: английского, рисунка и всего, что понадобится в карьере.
Комментарии