Из полиции в милицию и обратно
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
«Розовые лица. Револьвер желт. Моя милиция меня бережет...» Хрестоматийные слова Маяковского невольно приходят на ум, когда в одной из витрин Музея ленинградской милиции (ныне имеющего статус «постоянно действующей экспозиции» Культурного центра ГУ МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (на Полтавской улице) видишь белоснежную форму некогда обожаемого нами Дяди Степы с кобурой на боку.
Наш собеседник — историк Ростислав Любвин – посвятил этому музею почти всю жизнь. И про службу реальных прототипов литературного героя и их «внуков» знает, пожалуй, едва ли не все.
- Как вы думаете, Ростислав Михайлович, почему наши граждане сегодня не так восторженно относятся к стражам порядка, как во времена Дяди Степы?
- Не хотелось бы вас разочаровывать, но такого поголовного и абсолютного обожания, как описано в известной детской книжке, не было никогда.
Определенной частью населения милиция всегда воспринималась как часть карательной системы. Кому-то органы правопорядка реально мешали вершить темные дела. Кто-то, увы, имел печальный опыт общения с не самыми лучшими их представителями. У кого-то в памяти сталинские репрессии, к которым милиция прямого отношения не имела, но ее привлекали, к примеру, для конвоирования заключенных.
Наш музей как раз и предназначен для того, чтобы у людей в головах сложилась адекватная картина - вот так эти «дяди Степы» жили, работали, а иногда и отдавали за других свои жизни... Думайте сами, уважать вам их или нет.
- Приходилось слышать, что ныне существующий «полицейский музей» - по счету уже не первый...
- Да, пятый. Первым был Музей сыскной полиции, открытый в 1902 году. Находился он на Офицерской улице (ныне Декабристов), 28. Сейчас на его месте жилой дом сталинской эпохи. В ходе революционных событий в Петрограде, как и вся полицейская инфраструктура, музей был разгромлен.
Но уже в 1925-м возник Музей уголовного розыска. Располагался он на Дворцовой площади в помещении бывшей церкви Министерства торговли. Там, в левом крыле Главного штаба, находилось тогда управление ленинградской милиции. Попасть в музей было сравнительно несложно, в 1940 году его даже включили в справочники для туристов.
Во время блокады в музее устроили профилакторий для сотрудников. Надо было ставить койки, и все экспонаты выбросили. А белые саваны и колпаки, в которые рядились члены известной банды «попрыгунчиков», пустили на перевязочные материалы. После войны музей был восстановлен силами сотрудников экспертно-криминалистической службы. Экспозиция была интересная, но увидеть ее мог даже не каждый сотрудник - лишь узкий круг специалистов.
В мае 1960 года управление милиции переехало на Литейный, 4. Тогдашний начальник главка Иван Владимирович Соловьев специально ездил в Москву, выбил деньги на переоформление музея, который занял весь второй этаж здания на Шпалерной (тогда улице Воинова), 25. Раньше там находилась дирекция окружной тюрьмы, а теперь размещался наш научно-технический отдел. Его сотрудники и обеспечили всю научно-методическую работу по созданию новой экспозиции. Она получилась великолепной, но... снова предназначенной лишь для узкого круга специалистов. Я пришел на службу в милицию в 1968 году, хотел посмотреть музей, но меня не пустили.
- А что там было такого секретного?
- Там содержались материалы более 200 уголовных дел. Естественно, раскрывались и многие методы оперативной работы, носившие закрытый характер. Экспозицию активно использовали для обучения сотрудников соответствующих подразделений. В конце концов из нее сделали «кабинет передового опыта», а музей Краснознаменной ленинградской милиции решили создавать с нуля, существенно расширив его профиль. Он должен был стать не только «учебным пособием», но и мощным средством пропаганды, формирующим у граждан положительный образ сотрудника милиции. Естественно, предполагалось обеспечить и широкий доступ посетителей.
Вышло соответствующее постановление Обкома партии, начали формировать рабочую группу. Я об этом узнал и сам в нее попросился. А поскольку имею историческое образование, меня взяли.
- До этого вы ведь музеями не занимались?
- Никогда. Если не считать музейной практики, которую я проходил в студенческие годы. Впрочем, подобного опыта не было и у моих коллег по группе. Нас было пять человек - все ранее служившие в разных милицейских подразделениях. Но руководили нами четверо профессионалов - ветеранов и знатоков милицейской службы во главе с профессором Высшей школы МВД кандидатом исторических наук Алексеем Трофимовичем Скилягиным. В 1967 году они выпустили книгу «Дела и люди ленинградской милиции». По моему мнению, она до сих пор остается одной из лучших, написанных на эту тему.
- Откуда же взялись экспонаты?
- Кое-какие материалы - фотографии, плакаты, рассекреченные архивные дела - мы взяли из старого музея. «Отработали» также многие музеи города - как большие, так и маленькие. Отказов не было никогда - нам открывали все фонды, запасники и архивы. Разрешали даже то, что не разрешалось никому. Мне на руки выдавали довоенные газеты, журналы, документы. Я грузил их в «Газик» и вез в фотоателье снимать копии.
Огромную помощь оказали ветераны - ведь тогда еще были живы люди, заставшие и революцию, и Гражданскую войну, и первые годы советской власти. Немало было тех, кто работал здесь в течение всей блокады, в том числе охранявших Дорогу жизни. Никто не отказывался поделиться воспоминаниями. Более того - нам отдавали уникальные документы, фотографии, знаки. Работа была захватывающая! Перед нами вживую прошла вся история ленинградской милиции с самых первых ее дней. Я будто получил новое историческое образование, уже по конкретной специальности.
- Этот огромный материал ведь нужно было облечь в популярную и привлекательную форму?
- Над экспозицией работали профессиональные художники. А необходимое оборудование изготавливалось на ленинградских предприятиях. И здесь тоже не было ни одного отказа - все делалось очень качественно и в самые сжатые сроки. Проблема финансирования решилась просто. «Для такого святого дела мы деньги найдем», - заявил наш начальник финчасти. А поскольку в ведомстве МВД тогда находились исправительно-трудовые колонии с мощной производственной базой и строительно-монтажный трест, мы всегда имели в необходимых количествах краску, стройматериалы и прочее.
Первые три зала музея открылись в День милиции - 10 ноября 1977 года. Два освещали дореволюционный и довоенный периоды, третий - период блокады. Перед открытием мы пригласили к нам коллег из Музея Октябрьской революции. Они вошли и ахнули: «Вы такое сделали за год?! Это невозможно!». А в 1981-м мы открыли еще два зала. С тех пор экспозиция постоянно совершенствуется и пополняется.
- Но просто «с улицы» в музей ведь не попасть?
- Да, свободного посещения нет, только групповое. Экспозиция ведомственная, здесь хранятся вещи специфические, в том числе, к примеру, оружие или предметы, использовавшиеся для совершения преступлений. Но экскурсию заказать несложно, мы никому не отказываем. Все телефоны есть на сайте Культурного центра. А в обычном режиме музей открыт только для сотрудников полиции. Здесь проходят занятия с личным составом, в наших залах молодые стражи порядка принимают присягу. Кроме того, мы проводим много выездных мероприятий - лекции, выступления на конференциях и семинарах, выезды на места боев и Дорогу жизни.
- Если вы не возражаете, давайте для тех, кому пока не удалось посмотреть ваш музей, мысленно проведем небольшую экскурсию по его залам.
- С удовольствием. Для начала вспомним, что петербургская полиция возникла практически одновременно с основанием самого нашего города. Первым его генерал-полицмейстером был граф Антон Эммануилович Девиер, памятник которому, кстати, недавно был открыт напротив 28-го отдела полиции. У нас вы можете увидеть его портрет, и в этом же зале - архивные материалы, награды, форма и оружие разных чинов царской полиции. Кстати, общеизвестно, что до революции она считалась одной из лучших в мире. В историю вошли выдающиеся русские сыщики Путилин, Филиппов, Кренев...
Конечно, 1917 год нанес большой удар по полиции. Она воспринималась как часть царского режима и очень сильно пострадала. К счастью, разгромлено было не все. Многие старые сыщики уцелели, перешли на сторону советской власти и стали наставниками новых стражей порядка. Большинство из тех никакого опыта подобной работы не имели. Но они добросовестно учились! Мы это видим по документам тех лет - качество их оформления постоянно растет.
Одним из первых, как сейчас бы сказали, резонансных дел, которые пришлось раскрывать только что созданной милиции, стало убийство в Мариинской больнице министров Временного правительства Шингарева и Кокошкина в ночь с 6 на 7 января 1918 года. Работали по делу несколько бывших полицейских под руководством Владимира Бонч-Бруевича. Участники убийства, «революционные» матросы, были арестованы. Потом, правда, часть из них отпустили без всякого наказания...
Мы еще застали ветеранов, которые учились у легендарного Сергея Николаевича Кренева. Он начинал службу в 1906 году в учебном центре городовых на Гончарной, проработал в городе все послереволюционные годы, включая блокаду, и вышел на пенсию в 1952-м. У него была уникальная память - ему можно было сказать любой адрес, и он моментально говорил, что это за дом, кто там жил и какие дела с этим домом были связаны. Сотрудники к нему обращались, как к живой энциклопедии...
К сожалению, так счастливо судьба сложилась не у всех полицейских, перешедших на сторону советской власти. Кто-то из них погиб от рук бандитов, кто-то пострадал в годы репрессий. Впрочем, как и многие другие сотрудники. В их числе, кстати, был и один из начальников главка Ян Янович Петерсон, фотография которого есть на одном из наших стендов.
- А в первые годы работы милиции появились еще и народные дружины...
- Наращивание связей милиции с общественностью началось с 1926 года, когда была создана Комиссия охраны порядка - «бабушка» наших народных дружин. Потом появились Общество содействия милиции, а далее Бригады (Осодмил и Бригадмил). Этим организациям посвящен специальный раздел нашего музея.
Мы нашли многих их участников, в том числе одного из первых бригадмильцев Жоравко-Покорского, который за свою работу даже получил в награду ботинки. Ежов и Берия, правда, деятельность общественников существенно ослабили. Но Бригадмил продолжал работать. Его слет, состоявшийся в 1940 году, проходил именно в этом здании, где сегодня располагается культурный центр.
- И вот - война....
- Да, это, конечно, одна из самых героических страниц истории ленинградской милиции. Милиционерам полагались те же самые продуктовые нормы, что и остальным жителям города. Только работали они при этом буквально на износ - ведь большая часть их товарищей воевали на фронте, и нагрузка на оставшихся многократно возросла. Если на 22 июня 1941 года в Ленинграде были 13,5 тысячи сотрудников милиции, то к 1 декабря остались только 5600, из них половина вновь набранных. И гибли они от голода и бомбежек точно так же, как и остальные ленинградцы.
А ведь им приходилось и бороться с уголовниками, и участвовать в партизанском движении. Были и командировки на Дорогу жизни для охраны грузов и машин с эвакуируемыми людьми. А девушки-регулировщицы работали там по 14 часов без перерыва. Одна из них, бывшая сотрудница 18-го отделения милиции Петроградского района, рассказывала нам, что, вернувшись из такой командировки к месту службы, нашла там только замерзшие тела своих коллег.
Изучению работы правоохранительных органов во время блокады много лет посвятил сотрудник нашего музея полковник милиции в отставке Владимир Дмитриевич Шарапов, сам фронтовик, дважды раненный. Ему удалось установить фамилии более тысячи милиционеров, погибших за эти 900 дней...
Мирная жизнь, однако, оказалась не такой уж и мирной. Все эти банды «Черные кошки» и прочие, расплодившиеся по всей стране... Впрочем, об этом много написано, сняты прекраснейшие фильмы.
- Там ведь у вас в витрине стоит чучело знаменитой собаки - прообраз того самого пса из фильма «Ко мне, Мухтар!».
- Да, это Султан. Он участвовал еще в Финской войне, пережил всю блокаду, задержал более 1200 преступников, вернул украденных вещей на сумму два с лишним миллиона рублей. Интересно, что одним из наших первых посетителей был Юрий Владимирович Никулин. Разумеется, он был приятно удивлен, услышав столько нового о «своей» собаке, и сожалел, что не смог встретиться с людьми, которые с ней работали.
Кстати, мы дали огромное количество консультаций для авторов книг, статей, фильмов, театральных постановок, теле- и радиопередач. Отдельный стенд посвящен асам уголовного розыска, ставшим прообразами различных художественных и документальных произведений. Среди них знаменитый Иван Васильевич Бодунов, любимый герой Юрия Германа, изображенный им под фамилией Лапшин в романе «Один год», или Сергей Кондратьев, послуживший прообразом героя фильма «Рожденная революцией».
- Жизнь современной милиции/полиции, вероятно, отражать уже легче?
- Мы стараемся отразить все наиболее значимые направления борьбы с преступностью. Рассказываем о том, как изымают наркотики и нелегальный алкоголь, задерживают фальшивомонетчиков. При этом демонстрируем изъятое у преступников оружие, оборудование подпольных цехов, фальшивые денежные знаки. Узнают посетители и подробности громких афер, от которых пострадали многие жители нашего города. Есть специальные стенды, посвященные детской преступности и бродяжничеству.
Отражены и масштабные милицейские операции - «Вихрь-антитеррор», «Мак», «Арсенал», и несение службы подразделениями ГУВД в горячих точках. Есть, к примеру, флаг, захваченный у чеченских боевиков. А недавно мы открыли раздел, посвященный работе подразделения по борьбе с оргпреступностью.
- Приходилось слышать, что ваш музей - лучший в системе МВД.
- Возможно, это потому, что он просто был первым. Потом в срочном порядке политуправление министерства создало свою экспозицию. Сейчас в Москве есть музеи городской полиции, управления уголовного розыска, ГИБДД, транспортной полиции. Свои экспозиции созданы при полицейских управлениях почти в каждом регионе России. К нам постоянно обращаются за методической помощью, мы никому не отказываем.
- А как вы относитесь к тому, что всю жизнь занимались историей милиции, а теперь оказались в структуре полиции?
- Название значения не имеет. Важно, какие функции она выполняет.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 033 (6386) от 22.02.2019.
Комментарии