Как Толстой поглощает людей

Литературовед и критик Павел БАСИНСКИЙ ФОТО Николая ГАЛКИНА/ТАСС

В приморском курортном городке Ейске, что на Кубани, прошел кинофестиваль «Провинциальная Россия». Одной из конкурсных картин была «История одного назначения», снятая Авдотьей Смирновой по одной из глав романа Павла Басинского «Лев Толстой. Бегство из рая». Основанная на реальных событиях история спасения одного рядового, в которой Лев Толстой выступил в роли адвоката, в Ейске получила очередную награду - за лучший сценарий. Приз - стеклянный парусник - со сцены унес и один из соавторов сценария Павел БАСИНСКИЙ.

- Павел, вы написали четыре книжки о Льве Толстом, и в одной из них есть фраза, которую произнес знаменитый врач Cнегирев, о том, что «Толстой поглощает людей», что, увлекшись им, человек все отдает ему... Как вас зацепил Лев Николаевич?

- Я «вошел» в Толстого через Ясную Поляну. Это уникальное место, ни у одного писателя не было такого места на земле. Ни у Гете, ни у Шекспира. И Ясная Поляна, несмотря ни на революцию, ни на войну, ни на что, продолжает жить. И главное - это не музей, а нечто большее. Не случайно все нынешние потомки Толстого, а их больше трех сотен, знают друг друга. Где потомки Пушкина? Где Достоевского? Можно назвать только одного, который живет у вас, в Петербурге. А у Толстого - пожалуйста, и в Африке, и в Латинской Америке есть Толстые. И к счастью, в России, хотя именно на родине Толстого потомков могло и не быть, потому что после революции здесь оставался только старший сын Сергей. Но два внука Толстого во время Второй мировой войны воссоединились в Сербии и написали письмо Сталину с просьбой разрешить им вернуться на родину. Сталин посоветовался с Берией и решил: «Пусть живут». Репрессии их не коснулись, но их заставили публично отречься от своей тети - великой Александры Львовны, организовавшей в Америке Толстовский фонд, помогавший тысячам эмигрантов. Это была тяжелая история. Но благодаря возвращению внуков Толстого в России возродилась линия Толстых. Сегодня это очень известные люди - Владимир Толстой, Петр Толстой, Фекла Толстая и другие.

- Удивительно, что не только у нас, но и за рубежом сейчас однозначно «писатель» равно «Толстой». Так же, как «драматург» равно «Шекспир», «художник» - «Леонардо да Винчи». Сейчас главный роман - это «Война и мир», он занимает первые строчки в топе книг «всех времен и народов». Притом что от «а» до «я» его мало кто прочел. В этом смысле Толстой подобен Данте.

- Да, «Войну и мир» читают, какие-то места «не свои» пролистывая. Женщины, как правило, - «войну». И уж тем более историософские размышления Толстого. Но в популяризации романа, конечно, огромную роль сыграли экранизации. Читали целиком «Войну и мир» или нет, ее героев знают. С этим романом вообще интересные вещи происходят. Я был в Шотландии, и там мне сказали, что шотландская аристократия ассоциирует себя с героями «Войны и мира», с Болконским, с Ростовыми, гораздо больше, чем, скажем, с героями «Гордости и предубеждения» Джейн Остин.

- И все же, почему Толстой, а не Достоевский?

- В свое время Игорь Волгин (писатель и историк, достоевист. - Прим. ред.) сформулировал интересную мысль, что ХХ век был веком Достоевского, а XXI будет веком Толстого. И это действительно так. Дело в том, что ХХ век был веком модерна, веком двух мировых войн, Хиросимы, холокоста. Происходили глобальные изменения в сознании и, соответственно, попытки экзистенциально это объяснить или хотя бы как-то сформулировать. Достоевский, который ставил метафизические вопросы: «если бога нет, то все дозволено», «тварь я дрожащая или право имею», был невероятно актуален. Сейчас, мне кажется, и, наверное, так и есть, людей больше интересуют вопросы, касающиеся цивилизации вообще. История закончилась, как провозгласил философ Фукуяма, и теперь мы сосредоточены на других проблемах. Как строить семью? Можно ли казнить человека? Можно ли есть животных? Над Толстым, когда он стал вегетарианцем, в свое время все смеялись, а сейчас сплошь и рядом молодые люди отказываются есть мясо.

- Вы сводите Толстого к повседневности, но он все же не был чужд метафизики. Вспомним хотя бы арзамасский ужас, который он пережил. (В 1869 году Толстой остановился на ночлег в одной из арзамасских гостиниц и там испытал приступ сильнейших тоски и страха, связанных с мыслями о смерти. Это сильно повлияло на его дальнейшую жизнь. - Прим. ред.)

- У меня своя точка зрения на арзамасский ужас. Мне кажется, что у Льва Толстого была просто паническая атака, которая случается с людьми, когда они попадают в незнакомую среду. Свою роль сыграло и перенапряжение - ведь в Арзамасе Толстой оказался, когда закончил работу как раз над «Войной и миром», романом, на который ушло 7 лет и который дался ему очень тяжело. Собственно, он и отправился в Арзамас «проветриться» и, может быть, прикупить имение. И вдруг этот накативший на него необъяснимый страх. Но что интересно, Толстой с дороги написал два письма жене об этом случае, и ни в одном нет упоминания про страх смерти. Зато спустя 10 лет, когда Толстой переживал духовный переворот, он использовал этот случай, сочиняя «Записки сумасшедшего», и объяснил его именно страхом смерти. Я думаю, что эта идея пришла к нему именно тогда, а не во время самого арзамасского ужаса.

Сегодня Толстой актуален и с точки зрения религии. Он был христианин, но абсолютный экуменист. Как он говорил: наложите все религии друг на друга. В чем они сходятся - там истина, в чем расходятся - там ложь. К этому идет человечество.

Любопытно вот еще что. «Война и мир», «Анна Каренина» - это ведь ранние вещи Толстого, он которых он отрекся. Одному из посетителей Ясной Поляны, который бурно выражал свою благодарность за создание этих романов, Толстой ответил: «Это все равно что к Эдисону кто-нибудь пришел и сказал бы: «Я очень уважаю вас за то, что вы хорошо танцуете мазурку». Толстой считал эти вещи «пустяками», «многословной дребеденью». А главное он создал уже после духовного переворота.

- «Отец Сергий»...

- «Отец Сергий», «Кавказский пленник», «Алеша Горшок», «Много ли человеку земли нужно». Ну, и, конечно, его трактаты «Царство божие внутри нас», «Исповедь», перевод Евангелия.

- Однако люди сделали выбор в пользу именно «многословной дребедени».

- Ну это понятно как раз: то, о чем он говорит в «Войне и мире» и «Анне Карениной», все-таки близко всем. А история про жизнь и смерть юного юродивого Алеши - нет. Толстой был очень разным на протяжении всей своей долгой жизни, он постоянно развивался. Известны случаи, когда Софья Андреевна говорила ему: «Левушка, ты же вчера говорил совсем другое», на что он ей отвечал: «Я не дятел, чтобы стучать одно и то же». Вообще Льва Николаевича еще предстоит открывать. Ведь большинство имеют ложное представление о его философии. Например, «непротивление злу» все воспринимают как эскапизм, уход от борьбы со злом. А на самом деле Толстой все время утверждал, что бороться со злом - это задача человека. Но нельзя бороться со злом силой, потому что сила порождает новое зло. Со злом надо бороться только любовью. Но даже не это главное. Суть философии Толстого заключается в следующем: не пытайтесь менять мир. Меняйте себя. Меняйте свой взгляд на мир.

- Он не был метафизиком, однако его уход из Ясной Поляны напоминает о трагедии шекспировского Лира. Но Шекспира Толстой не любил. Кстати, почему?

- Потому что Шекспир вне нравственности. Вокруг «лебедя Эйвона» создали своего рода заговор, и в его произведениях ищут то, о чем он вовсе и не думал. Если читать его простыми глазами, как это делал Толстой, то, допустим, «Гамлет» - это история о том, что несчастный принц, помешанный на мести за отца, вырезал генофонд королевской династии Дании. В результате чего к власти пришли норвежцы, а вместе с ними почему-то (хотя понятно почему) прибыли английские послы.

- У нас писатели очень любят быть замеченными властью, письма пишут. И эту традицию заложил Лев Толстой...

- Толстой писал письма царям (Александру III и Николаю II) как равный. У него была возможность стать придворным писателем. Александр II был в восторге от его первого севастопольского очерка, Александр III, будучи подростком, читал и плакал над ним. Он обожал Толстого-писателя. Но Лев Николаевич сторонился царского двора, и я уверен, что здесь не обошлось без его аристократической гордости. Ведь Толстой был более родовит, нежели Романовы, по некоторым линиям он из Рюриковичей. И это не гордыня, просто он создал свой, очень самодостаточный мир в Ясной Поляне. Если помните, старик Болконский говорит, что «ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно». Это самосознание и Толстого. Он и на открытие памятника Пушкину не поехал, где писатели братались и мирились.

- Ну Толстой свое в этом смысле получил бумерангом - проводить его в последний путь не много набралось писателей.

- До Ясной Поляны надо было доехать... Хотя, конечно, кто хотел, доехал. Валерий Брюсов, например, на автомобиле. Но, знаете, этим же вопросом можно задаться и в отношении похорон Солженицына, ситуация была очень похожа.

- Лев Толстой абсолютно кинематографичен, начиная с утерянной «зеленой палочки», на которой старший брат Льва вырезал секрет всеобщего счастья, и заканчивая его «шекспировским» уходом из дома. Я уже не говорю о взаимоотношениях с детьми, с Софьей Андреевной, которую не пустили к умирающему мужу.

- Все было не совсем так. Когда дочь Александра открыла дверь и увидела на пороге мать, она увидела и кинооператора, идущего за Софьей Андреевной следом. Так что на самом деле она дверь закрыла не перед матерью, а перед папарацци.

- Извините, можно было найти способ пустить Софью Андреевну к Льву Николаевичу... Так как насчет кино? Ведь нет же биографического фильма (байопика), если не считать «Последнее воскресенье», этой очередной клюквы, даром что снял хороший режиссер Майкл Хоффман, а Толстых сыграли Кристофер Пламмер и Хелен Миррен...

- То, что экранизировать Толстого надо, - это очевидно. А вот насчет байопиков... Хочется видеть на экране живого Толстого, очень интересного человека, обладающего смертоносной харизмой. Вот, смотрите, Столыпина охраняли, и все равно он не избежал покушения. Ясная Поляна была проходным двором, туда мог прийти кто угодно. А ведь у Толстого было очень много врагов - и среди милитаристов, и среди религиозных фундаменталистов. Иоанн Кронштадтский, например, говорил в проповедях, что Толстой - дьявол во плоти. И при этом никто не пытался поднять на него руку. Об этом никто не задумывается, а этому, на мой взгляд, есть объяснение. Как только человек сталкивался непосредственно со Львом Николаевичем, он мгновенно подпадал под невероятное обаяние этой личности.

Толстой поражал всех поразительной проницательностью. Был случай, когда во время Русско-турецкой войны в конце 70-х годов XIX века возле Тулы расположился лагерь военнопленных турков. Они ни с кем не хотели общаться, ощущали себя абсолютно чужими. И тут им говорят: к вам приехал русский барин. Толстой выходит к пленным и сразу задает вопрос: «А кто у вас за муллу?». Турки поняли, что пришел человек, знающий, в чем их главная проблема. Среди них нет правоверного муллы, и они выбирают человека, который достоин быть «за муллу». С ним-то и стал разговаривать Толстой.

Все представляют Толстого бородатым суровым старцем, а он был очень остроумным человеком. Сейчас как раз вышла книжка Дарьи Еремеевой про то, как шутили в Ясной Поляне. Например, побывал у них в гостях какой-то человек, у которого по лицу видно, насколько он порочен. И после его отъезда Лев Николаевич заметил: «Зачем этот человек надевает кальсоны на задницу, ему их надо надевать на лицо».

Так что кино можно было бы сделать замечательное, но сложность заключается даже не в Толстом, а в других персонажах. Вы только представьте себе, где найти столько актеров, которые бы аутентично сыграли Чехова, Бунина, Горького, Репина, Шаляпина?

- Остается одно - мультфильм.

- А кстати, да. Моя четвертая книга о писателе называется «Лев Толстой - свободный человек», и я не скрываю, что позаимствовал название у отличного смешного мультика «Свободный человек Лев Толстой». Мультипликаторы абсолютно точно ухватили суть Толстого - он был невероятно свободный человек, при всех сложностях его взаимоотношений с толстовцами, с Софьей Андреевной и так далее. Софья Андреевна писала о нем в дневнике: «...и мудр, и счастлив Л. Н. Он всегда работал по своему выбору, а не по необходимости. Хотел - писал, хотел - пахал. Вздумал шить сапоги - упорно их шил. Задумал учить детей - учил. Надоело - бросил».

Он и правда такой был. Почему он написал роман «Воскресение»? Он его писал, писал, писал, бросал, потом снова писал, снова бросал. Пока для переселения духоборов не понадобились деньги, и Лев Николаевич для журнала «Нива» не дописал его. А между тем получился великий роман. Иван Бунин в конце жизни стал перечитывать «Воскресение» и заметил, что всегда был уверен, что этот роман не лучший у Толстого, а сейчас вдруг понял - нет, гениальный...

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 151 (6504) от 16.08.2019.