Жить в ладу с собой
Директор научно-исследовательского психоневрологического института им. В. М. Бехтерева Николай НЕЗНАНОВ
Прошедшая весной в институте конференция «Психоневрология пожилого возраста» стала едва ли не первой за ТО лет, охватившей тему так широко: среди участников (в том числе зарубежных) были психиатры, психологи, неврологи^ геронтологи, социальные работники. Неудивительно: тему называют чрезвычайно актуальной. Почему — нам рассказал наш собеседник, не только директор института, но и президент Всемирной ассоциации динамической психиатрии и вице-президент Российского общества психиатров.
- Николай Григорьевич, тема злободневна потому, что становится больше пожилых? Или проблемы приобрели какие-то новые качества?
— Если лиц пожилого возраста, то есть старше 60 лет, в популяции больше 7% — такое общество считается стареющим. В России, поданным прошлого года, пожилых — 13%.
По прогнозам РАМН, уже к 2016 году люди старше 60 лет будут составлять около 20%. Это значит, что, во-первых, надо активнее развивать службы, которые будут оказывать помощь именно этой категории населения, чтобы предупреждать катастрофическое развитие болезней — психических и соматических. Во-вторых, продолжительность жизни растет, и трудоспособный возраст, вероятно, будет увеличен, — это надо учитывать.
Асами болезни, в общем, что были, те и остались.
- Геронтологи успокаивают: просто больше людей до старости доживают - тут радоваться надо.
— Это так. Но исследования показывают, что наиболее продуктивный возраст для развития, для достижения целей — от 35 до 45 — 50 лет. Потом вырабатываются поведенческие стереотипы и активность угасает. Хотя, конечно, есть исключения.
Если говорить о чисто медицинских аспектах, то они сводятся к тому, что в организме со временем накапливается потенциал, с одной стороны, негативного влияния внешней среды, с другой — внутренних процессов, приводящих к болезни.
Трудно себе представить человека старше 60 лет, у которого не было бы заболеваний, чаще всего хронических.
И психическое здоровье не исключение. Проблемы, связанные с нарушениями памяти, с нарушением интеллекта, усугубляются еще и тем, что пожилой человек переживает критический период жизни, связанный с изменением социального статуса: он теряет трудовую активность, изменяется сложившийся уклад жизни. У кого-то эти перемены вызывают болезненные изменения в психике: депрессии, тревожные состояния, расстройства.
Есть болезни, специфичные для пожилого возраста — например, связанные с нарушением памяти, с нарушением интеллекта. Но деменция, или
приобретенное слабоумие, редко возникает сама по себе; эта болезнь, как правило, имеет корни в предшествующем периоде жизни. Таким корнем может быть, допустим, гипертоническая болезнь.
— Гипертония может привести к слабоумию?!
— Да, злокачественно протекающая, нелеченая гипертония может повлечь за собой деменцию. Как и атеросклероз.
Есть болезни, имеющие наследственную предрасположенность — например, болезнь Альцгеймера.
Наконец, болезнь, существующая независимо от возраста, но у пожилых имеющая свою специфику: депрессия. Первое столетие наступившего тысячелетия называют веком депрессий и прогнозируют, что инвалидизация от депрессий приблизится по уровню к инвалидизации от сердечнососудистых заболеваний.
— Почему?
— Здесь и внешние, и внутренние причины. Внешние: рост напряженности и интенсивности жизни, психические нагрузки, конкуренция в профессиональной сфере.
Мощный фактор — то, что современный человек физически слабеет: мы перемещаемся транспортом, мало двигаемся — и организм уже не в состоянии дать адекватную поддержку для противодействия психоэмоциональному напряжению.
— Депрессия — модное заболевание и у молодых.
— Симптомы депрессии могут возникать в те или иные периоды у любого. А как патология депрессия заключается в том, что человек оценивает свое состояние как неестественное, нехарактерное для себя: я был душа компании, ходил в театр — мне все было интересно, а сейчас ничего не нужно.
Нередко человек ищет причины этого состояния либо во внешнем окружении (и объясняет их нелюбимой работой, ненадежными друзьями), либо в самом себе («я бесталанен, некрасив, неуклюж»), И останавливается на этом, потому что якобы нашел объяснение. А причина может быть совершенно в другом.
— Во внутренних изменениях? В том, что в мозге что-то не вырабатывается, и человек не замечает, что у него семья прекрасная, деньги приличные, друзья тоже вполне хороши?
— Есть случаи наследственной предрасположенности, когда в организме нарушается обмен моноаминов — серотонина, норадреналина, дофамина, — веществ, определяющих активность человека, его настроение.
На некоторых сильно влияют сезонные ритмы, продолжительность светового дня. Нередко это проходит самопроизвольно, но бывает, что усугубляется и достигаетуровня, когда человек теряет работоспособность.
В общем, в одних случаях психику истощают внутренние поломки, в других — переживание хронического стресса. Если человек долгое время подвергается негативным воздействиям и не имеет возможности противостоять им — формируется депрессивный поведенческий стереотип: все плохо, все болит, нет настроения, ничего не хочется.
— Как часто человек, которому просто«ничего не хочется», считает нужным обратиться к врачу?
— К врачам идут, когда угасает трудоспособность. Снижение настроения влечет за собой замедление мыслительного процесса, падает двигательная активность; в тяжелых депрессиях, которые мы лечим в клинике, пациент иногда не в состоянии подняться с постели — говорит, что просто нет сил. И это независимо от возраста.
А пожилые в еще большей степени уязвимы. Анализируя состояние молодого человека, хотя бы можно применять определенные критерии для оценки, а именно: у молодых такой подавленности быть не должно. А если человеку за 60, если он столкнулся с жизненными сложностями, с утратой близких — ему говорят: «Ну чего ты хочешь — в твоем возрасте это закономерно».
На самом деле это вовсе не обязательно, иначе не было бы пожилых людей, чувствующих себя, как в 30 или 40 лет.
У нарушений в психике характерное свойство: человек становится непонятным для окружающих. Например, если у вас болит сердце, ваше поведение может быть раздражающим — но не нелепым и пугающим, как в случае расстройства психики. И к психиатру обращаются чаще всего родственники: бабушка забывает закрыть воду, дедушка оставляет газ.
Но ведь такое состояние возникает не вдруг. Симптоматика нарастает в течение определенного времени и начинается с того, что человек не может вспомнить события текущего дня. И если не контролировать это, не назначать препараты — процесс может развиваться катастрофически быстро.
— На конференции отдельно обсуждалось «бремя», которое накладывается на семью...
— Уход за пожилым действительно бремя, но это дело житейское: как дети нуждаются в опеке, так и старики. И хорошо, если у дедушки-бабушки есть семья, но много и одиноких людей. В России семьи хотя бы не так сильно отдаляются друг от друга, как это происходит за рубежом.
— За рубежом социальные службы в порядке.
— Да, социальные работники — важное звено. У нас институт социальных работников в сфере медицины стал работать всего лет десять назад, и даже на нашей конференции было не очень много соцработ- ников. А нужда в них будет только возрастать.
Сейчас делают акцент на социальной защите блокадников, участников войны, но обычные люди не в меньшей степени нуждаются в помощи. Мы ведь пережили системный кризис, который захватил все: идеологию, политику, экономику. Идеалы перевернулись. А пожилые более консервативны и, обладая определенным опытом, более тягостно воспринимают перемены.
— Какой-то «черный пиар»: раньше старики были символом мудрости, теперь их выставляют просто иждивенцами.
— Ну, «раньше» в романах писали: «Перед ним стояла пожилая женщина лет сорока» — так что еще вопрос, кого в давние годы считали стариком.
Мудрость мудростью, но мыто говорим об общих тенденциях: в пожилом возрасте происходит закат. Но насколько он естественный — этот вопрос не поднимался. Можно ведь приводить примеры и обратного: как в 60 лет делают открытия; как человек, в молодости ничем не отличавшийся, вдруг стал творить.
— Генетики говорят: будем жить 120 лет, но приготовьтесь, что каждый третий после 80 лет будет либо с «тараканами», либо с Альцгеймером, либо с Паркинсоном. Это же не лечится.
— А какие болезни вылечиваются? Полное излечение возможно только при острых заболеваниях, чаще всего инфекционных: таблетка убивает возбудителя, и если процесс не затянувшийся, то человек избавляется от болезни.
Гипертоническая болезнь неизлечима; диабет неизлечим; и основная задача — лекарствами стабилизировать состояние человека всю его жизнь. С болезнями Альцгеймера и Паркинсона то же самое. Есть лекарства, которые и по 10 лет сдерживают развитие заболевания.
А насчет «тараканов» приведу другой пример. Плохо или хорошо то, что выхаживают недоношенных — очень сильно недоношенных — детей? Ведь у них могут возникать отклонения в физическом и психическом развитии. Речь не о слабоумии, а о том, что у них нередки личностные расстройства: они легко возбудимы или излишне заторможены, и понятно, что такой человек будет отличаться от большинства некоторыми своими реакциями.
— Может, гением будет.
— Возможно. То есть это нельзя оценивать с позиции «хорошо или плохо». Я студентам часто цитирую Кюльера, французского психиатра конца XIX века, который говорил, что как только с лица земли исчезнет последний полунормаль- ный человек — мир исчезнет; исчезнет не от избытка мудрости, а от избытка посредственности.
Нормальный человекстерео- типно воспринимает окружающий мир. Он может впитывать информацию, но для него это аксиома, она не пробуждает новую мысль. А полунормаль- ные люди видят в мире что-то свое и способны творить.
— Насколько часто удается засечь нарушения в психике на начальной стадии?
— А кто будет засекать? Ну плохая память, мало ли — никто «по пустякам» к врачу не пойдет. Это уровень общей культуры, отношение к своему здоровью.
Но все же есть позитивные сдвиги: к стоматологу, например, теперь ходят не лечить зубы, а с профилактической целью. Правда, это делают из эстетических соображений. Как и фитнес посещают «для красоты», но ведь занятия фитнесом не только улучшают фигуру, но и придают уверенности в себе.
— Опять же — движение. И дама, стряхивая в спортклубе жирок, тем самым, возможно, предотвращает нарушения в психике.
— Вне всякого сомнения. Одна моя пациентка определяла наступление депрессии именно по своей внешности. Дама страдала маниакально-депрессивным психозом: при этом заболевании угнетенное состояние сменяется взбудораженным. Когда у женщины было все нормально, ей достаточно было с утра провести щеткой по волосам, нанести легкий макияж — и она себе нравилась. Когда начиналась депрессия(а возникает она не вдруг — она растянута по дням), волосы тускнели, никак не укладывались, макияж не мог скрыть морщинки. Это объяснимо: при депрессии ухудшается обмен веществ, и у женщин это более заметно.
Помню, в конце 1990-х годов видел в Вашингтоне телерекламу: «Если ты проснулась утром и тебе не понравилось свое отражение — прими такой-то препарат, и улыбка вновь засияет» и т. д. Но одна таблетка не решит проблему.
— Кстати, возможно ли, что россияне, как американцы, будут пачками глотать антидепрессанты?
— У нас такого не будет по той простой причине, что современные антидепрессанты,хоть и хороши, но дорого стоят.
— На конференциях собираются специалисты, которые и так проблему знают. Какую конечную цель они перед собой ставят?
— Цель одна: повысить качество жизни пожилых людей. А качество жизни подразумевает не только медицинское обслуживание (хотя это самая важная составляющая), но и социальную, психологическую помощь. Начиная с элементарных вопросов: как обслуживать этих пациентов — в обычных медицинских учреждениях или в специализированных гериатрических? В Петербурге такие есть, но во многих регионах прием пожилых людей всегда идет «в общем потоке», где могут и не учесть то, что пожилые восприимчивее к препаратам, что они принимают много лекарств и надо исследовать их на совместимость...
Например,у наших коллег из Оксфорда — бригадный метод обслуживания пожилых: в составе бригады есть и гериатр, и терапевт, и психиатр, которые «ведут» этого пациента и вырабатывают совместный план действий. Думаю, это перспективный подход.
— Николай Григорьевич, дайте совет: что делать, чтобы в пожилом возрасте быть насколько возможно независимым и не становиться «бременем»?
— Живите, как вам живется. Я категорически против табуирования. Если принимать социальные догмы, которые ограничивают ваши проявления, — это дополнительная нагрузка и стресс. Запреты должны быть внутренне обоснованными и не мешать человеку жить и развиваться.
Общий совет один: учитесь жить в ладу с собой. Конечно, этот совет на уровне лозунга, но другого способа нет: можно обмануть кого угодно, убеждая, что у тебя все хорошо, но себя не обманешь.
Подготовила Анастасия ДОЛГОШЕВА
Комментарии