Инженер — это звучит гордо
Ректор Политехнического университета Михаил ФЕДОРОВ
Вуз, отметившим в этом году свое 110-летие, сейчас официально называется Санкт-Петербургский государственный политехнический университет. Но ректор предпочитает называть его Политехом, тем более что это слово — известный в мире бренд: 15% студентов вуза, то есть около двух тысяч, иностранцы.
Здесь работали три нобелевских лауреата (сейчас один из них, Жорес Алферов, — декан физико-технического факультета); пожалуй, все выдающиеся российские физики прошли через Политех — либо учились здесь, либо преподавали. Россия многим обязана этому высшему учебному заведению. И многого от него ждет.
— Михаил Петрович, в Политехническом, как и во всех вузах, вовсю идет прием. И как идет?
— По количеству принятых заявлений на текущий момент мы идем даже с опережением показателей прошлого года. Что касается приема по результатам ЕГЭ, то дело в том, что у ЕГЭ, как у всего на свете, оказались и положительные и отрицательные стороны. Положительная сторона — то, что определением уровня знаний после школы занимаются сами работники среднего образования и не загружают высшую школу; к тому же вузы стали доступнее для ребят из провинции. Недоста ток системы, как всегда в России, — организационный: выпускники средних школ долго не могли получить сертификаты о сдаче ЕГЭ и, соответственно, подать документы в вуз. Для периферии это тем более проблема: дождаться сертификата, взять билет, приехать в Москву или Петербург, адаптироваться — а времени остается очень мало.
— Даже с учетом того, что прием только начинается, уже видна тенденция: на некоторые технические, то есть профильные, специальности подано заявлений в разы меньше, чем запланировано. Зато на непрофильный «пиар» с самого начала на одно место претендовали десять человек. Не грустно?
— Грустно. Но хотя пиар, юриспруденция — дань моде, мы от них не отказываемся: например, нам интересна юридическая подготовка в области экологических проблем, промышленного права, судебной экспертизы и т. д. Правда, это уместнее как второе образование, которое накладывается на образование базовое, техническое.
— Это мы к тому, что везде кричат: «Не хватает технарей!». Когда вы, как ректор, впервые почувствовали, что на технические специальности студенты идут неохотно?
— Как серьезную проблему мы это ощутили всего год назад, но процесс прогрессирует. Хотя рынок насыщен экономистами, менеджерами, юристами, молодежь все равно старается получить именно это образование, гуманитарное. Почему? Все просто: во многих школах перестали преподавать физику, сократился объем и качество математического образования. И большинство выпускников школ поступать на технические специальности просто не могут. Это, пожалуй, проблема номер один всего нашего образования. К тому же раньше было много школ со специальным образованием, а сейчас они наперечет. Но мы, вузы, с себя ответственность тоже не снимаем. Стараемся сами для себя растить специалистов: у академика Алферова есть физико-технический лицей; Политехнический университет открывает лицей с глубоким математическим и физическим образованием — он и раньше был, но в структуре городского комитета по образованию, а теперь будет при Политехе, и детей там станут учить наши преподаватели.
— Если сравнивать нынешних студентов-политехников с прежними: плюсы, минусы...
— Из минусов: резко упало знание русского языка. В мое время в сочинении могла быть одна, ну две ошибки на страницу. Сейчас — 15 — 20. 0 стиле изложения я уже не говорю. И когда такие студенты заканчивают вуз, у них возникают проблемы с написанием отчетов, заявок и других официальных документов.
Из сильных сторон нынешних студентов отмечу очень хорошее знание компьютера. И прагматизм: «Мы в вузе тратим наше молодое время и хотим, чтобы нам давали хорошие знания». Помните? Раньше, если преподаватель опаздывал, все кричали «Ура!». Сейчас жалуются и на опоздания и на начетничество, если лекция неинтересная. Прагматизм проявляется еще и в том, что после 3 — 4-го курса большинство ребят работают. И я им говорю: на старших курсах главное — найти место будущей деятельности. Чтобы на месте и определиться, какие знания понадобятся в первую очередь. Мы даже иногда разрешаем работающим студентам дневного отделения посещать вечерние лекции.
— У вас много иностранных студентов, из каких они стран?
— В основном из Латинской Америки, Африки, Юго-Восточной Азии, арабских стран. А среди студентов так называемого включенного обучения, которые приезжают к нам уже с азами высшего образования и учатся здесь семестр или два, — большинство из Канады, Финляндии, Бельгии, Англии. С некоторыми западными вузами у Политеха есть соглашение о выдаче двойного диплома.
Кстати, многие едут из-за языка: хотят владеть русским в своей специальности. Несмотря на кризис, иностранцы считают, что российский рынок имеет колоссальные резервы. И я знаю примеры, когда иностранный студент-политеховец создал в Петербурге фирму и успешно работает. Но вот с овладением русским языком у иностранных студентов стало сложнее: в советские времена было правило — иностранец жил в общежитии в одной комнате с советскими студентами, и это позволяло ему быстро адаптироваться. Сейчас можно жить диаспорами, но овладение русским языком притормаживается.
— Говорят, для технических специальностей переход вузов на систему «бакалавр — магистр» проходит особенно болезненно...
— Политехнический университет на эту систему пока частично перешел. До 1 сентября мы имеем право принимать на специальности и обучать 5 лет. Знаний бакалавра, для того чтобы стать инженером, недостаточно. А магистратура скорее для тех, кто решил пойти в науку или в преподавание.
Я понимаю стремление России адаптироваться к общемировой системе высшего образования. Но интереснее компромиссное решение: кто хочет получить научное образование — избирает двухуровневую систему; те, кто хочет быть инженером, — пусть выбирают пятилетнее обучение на специалиста. Загонять всех в двухуровневое образование еще рано. Надо понять, как воспримет этот переход экономика, промышленность. Я только что вернулся из Варшавы с заседания Ассоциации инженерного образования — собрались ректоры вузов из стран Восточной Европы. И там прозвучало: надо пока сохранять и двухуровневую подготовку, и специальности. Многие страны так делают. Потому что, по сути дела, при нынешней тенденции вообще исчезает понятие «инженер» — появляется «бакалавр» и «магистр». А «инженер» — ведь это звучит гордо, респектабельно.
— Какова ситуация с инженерным образованием в мире вообще?
— То же самое. Все констатируют, что начальное и среднее образование стало в основном гуманитарным. Наверное, это влияние социальных общемировых процессов, возьмите телепередачи: ничего не говорится о технологических проблемах, о решении крупных задач. А между прочим, в нашем университете изучаются проблемы с таким охватом! От глубин космоса до биологической клетки. Мы недавно завершили инновационный проект — оснастили университет уникальным научным оборудованием, которое позволяет решать огромный диапазон задач на самом современном уровне.
— Недавно в Политехе читали лекции выдающиеся ученые — лауреаты премии «Глобальная энергия». Вы — эксперт в совете по этой премии. Скажите, как дальше будет развиваться сфера энергетики?
— Развиваться будет по-разному. У стран Европы недостаток органического топлива — нефти, газа, угля. Поэтому они ищут пути обновления энергетики. К тому же есть проблема загрязнения природной среды. Отсюда пристальное внимание к развитию возобновляемых энергоресурсов — энергии солнца, воды, ветра, приливов; внимание к биоэнергетике, которая решает проблему не только энергетики, но и утилизации отходов, которые захлестывают весь мир. Помойки вокруг нашего города содержат много полезного: метан можно использовать как топливо, городской транспорт может работать на биогазе. Эти технологии сейчас дорогие — их использование должно поддерживать государство. Без государственной политики такие свалки кому только не отданы на откуп: как говорится, на бытовых отходах выросла чикагская мафия. Вот у нас прекрасный парк возле университета, но мы вынуждены были по периметру закрыть въезд, потому что мусоровозы собирали мусор со всех близлежащих ларьков, приезжали в парк и вываливали. Не доезжая до свалки. Чтобы не платить за прием мусора.
В России роль возобновляемых источников энергии не такая существенная, потому что есть нефть и газ, развивается атомная энергетика. Но если мы не задумаемся о будущем — окажемся заложниками западных, более совершенных, технологий.
В Политехническом университете есть разработки, которые позволяют использовать и возобновляемую природную энергию и искусственно возобновляемую, к которой я отношу отходы. Но пока отходы просто выбрасывают. Потому что нынешние расходы на их утилизацию сопоставимы по затратам с производством самого продукта. Попробуйте утилизировать современный компьютер — там и пластмасса, и металлы, и драгметаллы.
Надо, во-первых, искать технологии производства таких изделий, которые можно легче и дешевле утилизировать. Во-вторых, искать сами технологии утилизации и извлечения энергетического и полезного эффекта.
— В какой степени экономический кризис отразился на жизни вашего вуза? Например, на зарплатах?
— В прошлом году наша средняя зарплата была 26 тысяч рублей. Сейчас ситуация усложняется, но это не касается зарплат — ограничивают средства на новое строительство; думаю, и объем научных исследований сократится.
Но мы стараемся привлечь сотрудников: недавно построили дом для молодых специалистов, 31 однокомнатная квартира, ведомственное жилье. Вложили собственные средства в свой летний лагерь под Туапсе — сейчас он лучший на черноморском побережье. Добились, чтобы нам передали в управление усадьбу князя Гагарина — она расположена между Новгородом и Псковом. Князь Гагарин был первым директором Политехнического института, он в свое время поддержал революционное движение среди молодежи и из-за этого в 1907 году был снят с должности. Но пользовался огромным уважением у студентов. После отставки князь уехал из Петербурга, купил в Псковской области имение и построил усадьбу, очень похожую на здание Политеха: видимо, мучила ностальгия. Усадьба славилась среди деятелей культуры, там бывали все деятели Серебряного века. Сейчас мы устраиваем в усадьбе учебноисторический центр, где будем проводить в том числе и международные конференции: все-таки Петербург город европейский, а приехать в гагаринскую усадьбу — возможность увидеть Русь.
— Михаил Петрович, что вы говорите в Политехе на Дне открытых дверей?
— К нам на День открытых дверей очень много старшеклассников приходят — в большом актовом зале на 600 человек стоят в проходах; мы даже на лестницах сделал и телеустановки, чтобы транслировать происходящее для тех, кто не смог попасть в зал.
Выступая перед потенциальными абитуриентами, я в первую очередь говорю о значении науки вообще и о том, чем политехнический вуз отличается от других технических вузов. Это образование на поле разных наук. Например, строитель получает знания не только в области строительства, но и в области экономики, менеджмента, строительной техники, он получает компьютерные знания, и все это ложится на фундамент — математику, физику, механику. Это позволяет нашему выпускнику быстро адаптироваться на рынке труда и с легкостью менять, если нужно, сферу деятельности. Это политехническая универсальность знаний. А фундаментальные знания приучают к аналитике: вспомните, очень часто финансовые структуры учреждали как раз физики, математики, механики. Имея хорошее аналитическое мышление, они быстро адаптировались в совершенно незнакомой для них экономической сфере.
— В Политехе двадцать факультетов. Какие более востребованы, какие менее, но крайне нужны стране?
— Среди инженерных факультетов самый востребованный — инженерно-строительный. В городе ведется обширное гражданское и промышленное строительство, требуется много специалистов, зарплаты довольно высокие, и конкурс на факультет был почти 5 человек на место. Популярны также факультет технической кибернетики, энергомашиностроительный факультет, электромеханический. Сильно поднялся факультет, который раньше назывался физико-металлургический, а сейчас факультет технологии и исследования материалов. Механико-машиностроительный факультет в основном связан с машиностроением, но там появился ряд специальностей, которые пока в этой области для России уникальны, — например, «промышленный дизайн» и «полиграфические машины и автоматизированные комплексы». По последней специальности у нас создана лабораторная база на уровне мировых стандартов.
Сложность в том, что себестоимость подготовки инженера, специалиста довольно высока, потому что требует специального оборудования, причем оно очень быстро устаревает. Чтобы решить эту проблему, мы часть подготовки специалистов переносим на производство: стараемся создавать наши филиалы, учебные центры на базе ведущих предприятий; к тому же в Политехе более 30 представительств крупнейших инофирм, в которых работают наши студенты.
Если говорить о специалистах, которых никак не набрать, хотя они крайне нужны, — это физики. Политехнический институт исторически славился своей физической школой. Однако именно сейчас, повторю, недостаток физического образования в школе создает проблему.
Думаю, сейчас система высшего образования стоит на перепутье. И от того, насколько власти и сами университеты объективно оценят результаты приема этого года, будет зависеть будущее высшей школы. Нужно эти результаты объективно проанализировать, отметить недоработки и продумать, как их исправить.
Подготовила Анастасия ДОЛГОШЕВА
Комментарии