Паруса навсегда
ФОТО Сергея ГРИЦКОВА
Под парусом наш сегодняшний собеседник ходит уже 71-й год. Бодр, весел, готовится к очередному походу на Сайменские озера. В редакцию принес целый пакет фотографий.
Вот он со своей командой на собственноручно сделанном катамаране. А вот грозные советские авианосцы - он был в числе их создателей. О нем есть даже персональные статьи в военно-морских энциклопедиях...
Крепить оборонный щит Родины наш собеседник перестал почти тридцать лет назад. А яхты остались. И, видимо, навсегда. Но - удивительное дело! - он, как и многие его товарищи, капитаны «советского разлива», сегодня внезапно оказался вне закона.
- Что это за странная ситуация, Григорий Борисович?
- Да уж, действительно, можно голову сломать. В советское время капитанские дипломы выдавал Спортсудорегистр. Он же регистрировал и яхты. После распада страны его упразднили, но мы еще долго ходили со старыми документами. В 2009 году правительство России распорядилось спортивные яхты регистрировать в Минтрансе, а прогулочные - в Государственной инспекции по маломерным судам (ГИМС). Соответственно, в зависимости от того, под какую классификацию попадает яхта, ее капитан получает новый диплом либо там, либо там. Но в Минтрансе до самого последнего времени не могли выработать условия регистрации. Поэтому все мы пошли в ГИМС. Просто написали, что крейсерская яхта - прогулочное судно.
- Но ведь на ней можно гоняться?
- Разумеется. И если мы захотим принять участие в официальных соревнованиях, сразу возникнет определенный риск «разоблачения». Мы бы и рады избежать этой двусмысленной ситуации, но, увы, - в нее нас загнал сам законодатель.
Но мало «узаконить» яхту - нужно же еще и получить капитанский диплом. До поры до времени нас с этим делом не трогали. Но три года назад меня в Выборгском заливе оштрафовали на тысячу рублей. К нашей яхте подошел катер ГИМС, инспектор проверил документы и заявил, что они недействительны.
- А какие у вас документы?
- У меня два капитанских диплома - один на русском языке, другой на английском для заграничных плаваний. За спиной - тысячи морских миль. И теперь мне надо снова сдавать экзамены. И, между прочим, за весьма приличные деньги. Я принципиально не пойду - там какие-то сложные компьютерные тесты, не хочу даже в это вникать. К тому же, как мне рассказали мои друзья-капитаны, в этих тестах много ошибок...
- Но мы все-таки живем уже в XXI веке, вашего старого опыта может и не хватать. Кое-какие современные знания, наверное, нужны. Интенсивность движения на воде возросла многократно, появились электронные средства связи и навигации...
- Всем этим я овладел - иначе не ходил бы в море. Но кроме этого знаю, к примеру, световую азбуку Морзе, которой яхтсменов теперь не учат. «Морзянку» я в совершенстве освоил еще в армии и много лет обучал ей молодежь. Если, к примеру, у тебя в море выйдет из строя рация, а тебе нужно срочно передать, что на борту больной? Световые «точки-тире», которые на воде видны за несколько километров, могут спасти человеку жизнь.
И вообще не надо уж так с ходу сбрасывать со счетов старый опыт. Вот, к примеру, в 1994-м участвовал я в большом коллективном походе Baltic Tradition. Шли из Германии и случайно разбили единственное на тот момент средство навигации - радиоприемник, по которому мы определяли пеленг. Как назло, опустился сплошной туман - видимость ноль. Я взял прокладку курса на себя. Спасибо моим учителям - при помощи карты, компаса и ручного лага вслепую вывел яхту точно на маяк Вильсанди, который оказался виден лишь с близкого расстояния.
Кстати, и сегодня, в эпоху компьютеров, аналогичная ситуация вполне реальна. Недавно мы шли из Саймы в Выборг, был поздний вечер, бортовой компьютер дал сбой... Боюсь, что нынешние яхтсмены оказались бы в трудном положении. Но старый опыт меня спас - в полной темноте мы нашли гавань.
А теперь, если я сдам экзамены, ГИМС выдаст мне диплом на право управления яхтой с парусами не более 22 квадратных метров и только для прибрежного плавания. Причем сроком всего на два года! Люди, которые обошли под парусами полсвета, оказываются в статусе начинающих мальчишек!
И это еще не весь абсурд. В нашем экипаже один человек экзамены сдал, новые права получил. Это опытный яхтсмен - ходит со мной с 1993 года. Но такие же права может сегодня получить человек без всякого парусного опыта - просто выучив билеты. А я, несмотря на свой полувековой капитанский стаж, числюсь простым матросом. Командую яхтой, по сути, незаконно.
- Вы не боитесь, если мы об этом напишем?
- Не боюсь. Даже настаиваю, чтобы написали. Пусть те, кто это все устроил, лишний раз задумаются, зачем они мучают людей. Хотят сделать наши плавания более безопасными? Так неужели вы думаете, что за столько лет мы, яхтенные волки, не научились вести себя на воде?! Первое правило, которое было написано большими буквами на стене нашей детской парусной школы: «Море ошибок не прощает». Это вошло в плоть и кровь. Мы, например, до автоматизма отрабатывали ситуацию «человек за бортом». Это сложный маневр, где каждый член экипажа должен действовать быстро и безошибочно - счет идет на секунды, ведь выпавший за борт может просто замерзнуть и утонуть...
Я, к вашему сведению, самый большой трус в нашем яхт-клубе. Надо мной даже все смеются. А потому, что перед выходом на воду я десять раз просчитываю все возможные риски. У меня всегда двойной запас веревок, парусов, якорей, продовольствия, воды. Готов к любому ЧП. Разумеется, и яхта вылизана, что называется, до полного блеска.
Кстати, контролировать состояние матчасти клубу теперь тоже не доверяют. У нас была техкомиссия, которая проверяла готовность яхт и выдавала им разрешение на плавание. Теперь эта функция также передана в ГИМС.
- Вы считаете, что система, когда люди, по сути, сами себя контролировали, была более объективна?
- Как вы думаете, кто лучше может оценить готовность яхты - опытный яхтсмен или «водный чиновник», который, может быть, к парусам и отношения-то не имел никогда? А «по блату» закрыть глаза на какое-нибудь нарушение или без оснований расширить кому-то район плавания у нас было просто невозможно. Во-первых, это вопрос безопасности - ты берешь на себя ответственность за жизнь людей. Во-вторых, рискуешь своей репутацией, а она дороже любых денег. Более того, действовал строжайший индивидуальный контроль: можно ли этого конкретного человека выпустить в дальнее плавание или только в ближнее, в составе экипажа или в одиночку. Откуда инспектор ГИМС может все это знать?!
- Собственно говоря, какие компетенции остались у самого клуба?
- Практически никаких - только обеспечение бесплатной стоянки яхт. Клубная жизнь как таковая - обучение молодежи, интенсивное общение, масса различных мероприятий - по сути, свернута. Деревянный дом, где когда-то располагалась наша парусная школа, стоит заброшенный. Великолепное здание, построенное в конце 1970-х, почти полностью сдано в аренду коммерческим структурам. Гостевая гавань отдана под платную стоянку дорогих моторных яхт. Огромные куски территории заняты ресторанами.
Мы становимся чужими на этом празднике жизни. Яхтсмены латают старые лодки, выкладывают последние деньги...
Молодые, кстати, в большинстве своем к таким трудностям не готовы. В парусных школах их сажают на подготовленные яхты, обучают, как выигрывать в гонке. Но, естественно, никто их не учит красить, клеить, зашивать паруса. Когда же потом они приходят к нам в клуб, оказывается, что, прежде чем выйти в море, надо хорошо поработать руками. А яхты-то старые, и чем дальше, тем больше требуют ремонта. И ребята скисают...
Так что молодежь, как в наши годы, за капитанами толпами не ходит и на яхту не просится. Неудивительно, что средний возраст моего экипажа - за 60. Самому молодому - 48. Правда, у него есть 10-летний сын. Прекрасный мальчишка, уже ходит с нами. Вот он - наша смена. Других не вижу.
- Ваши предложения?
- В нынешнем обучении яхтсменов потеряна важнейшая составляющая - связь старого и молодого поколений. Нас, послевоенных пацанов, помимо высококвалифицированных тренеров обучали практики - опытнейшие яхтенные капитаны. Вот они-то давали те знания и навыки, которых нет ни в одном учебнике.
И речь не только о специфических парусных «секретах». Обязательно закладывалась некая этическая программа. Как работать в команде, как помогать попавшему в беду. Видишь, к примеру, яхту, поведение которой кажется тебе странным - паруса висят, управление потеряно, - обязательно подойди, спроси, не нужна ли помощь...
Все капитаны работали бесплатно, но на совесть - понимали, что готовят себе смену. Потом я уже и сам точно так же обучал молодежь. И не только побеждать соперников в гонке, но и ходить в дальние походы. Тогда в отличие от нынешнего времени это приравнивалось к спортивному результату.
Путь к парусу не должен быть легким - иначе ничего не ощутишь, не поймешь этого счастья. Мы с братом, блокадные мальчишки, страшно любили «морские» книги, делали модельки парусников из бумаги. И потому, когда рядом с нашей школой в ДК пищевиков объявили набор в парусные классы яхт-клуба ВЦСПС, бросились туда. На первое занятие пришли человек сто. «Кем вы хотите быть?» - спросили нас. Все, конечно, сказали: «Капитанами!». Но, когда выяснилось, что для этого нужно пройти все ступени, начиная с матроса, половина сразу ушла.
Вообще паруса сильно «фильтруют» людей - уходят не только слабые духом, но и те, кому такая жизнь просто не нужна. И это правильно. Наше обучение было очень серьезным: огромное количество названий парусов, веревок, деталей судна, масса морских терминов. К тому же нам пришлось самим восстанавливать яхты, которые пережили войну. Столярные работы делали в специальных мастерских, а мы сдирали старую краску - стеклышками, шкурками, по сантиметру. Ездили вечерами, после школы - надо было успеть до открытия навигации. Потом - грунтовка, шпаклевка, покраска...
Все эти навыки и умения впоследствии мне пригодились - вместе с друзьями мы построили 11-метровый катамаран «Одиссей». Работа заняла семь лет. Стройматериалы и паруса тогда, в советское время, нам обеспечил клуб. Мачту с гиком (поперечной балкой) и двумя алюминиевыми рулями мне удалось сделать на судостроительном заводе в Николаеве, куда я постоянно ездил в командировки. Там строили авианосцы, в проектировании которых я принимал участие.
- Это ведь вторая, не менее важная ипостась вашей жизни...
- Да в «крейсерском» ЦКБ-17 я отработал почти сорок лет. Через мои руки прошли все советские вертолетоносцы и авианосцы - «Москва», «Ленинград», «Киев», «Минск», «Новороссийск», «Баку», «Тбилиси». Я занимался механизмами транспортировки вертолетов и самолетов внутри ангаров, устройствами их подъема на палубу и старта. Сегодня из этих кораблей остался один - бывший «Тбилиси», ныне переименованный в «Адмирала Кузнецова». Остальные порезали на металлолом...
Что говорить - непросто было. Сердце рвалось, когда видел, как рушится наша оборонная мощь, как уходят в никуда годы трудов нескольких поколений талантливейших конструкторов, инженеров, рабочих.
Особенно обидно за последний авианосец «Ульяновск» - он уже стоял на стапеле, готовый к спуску. Но его так и не спустили, начали резать. Другой, «Варяг», того же типа, что «Тбилиси», уже прошел швартовые испытания. Как раз тогда распался Союз, украинцы корабль оставили себе, но доделать не смогли. Продали китайцам - якобы под плавучий ресторан. А они сделали авианосец! И по его подобию еще один построили. Я в Интернете увидел фотографию - смотрю, на палубе мои устройства для удержания самолетов! Там заложена очень оригинальная техническая идея - мое ноу-хау, на которое даже оформлен патент. Эти устройства сейчас стоят на многих судах, в том числе и на «Кузнецове».
- А как поживает ваш «Одиссей»?
- Мы отходили на нем два десятилетия. Он изрядно одряхлел, но ремонт его нам не по карману. Друзья-яхтсмены пригласили меня на другую яхту - «Новелла». Изначально она была деревянная, но в 2008-м попала в аварию. Мы сделали новый корпус, уже металлический, недавно купили двигатель за 250 тысяч рублей.
Но... Так же, как и остальные наши яхты, «Новелла» принадлежит клубу. Поэтому ее в любой момент могут забрать и использовать, скажем, для коммерческой аренды. Да, собственность на отдельные части - на тот же двигатель, к примеру, - мы еще, возможно, сможем доказать, но на каждую веревочку, конечно, документов нет. А многолетний труд по поддержанию яхты в работоспособном состоянии и вовсе не поддается никакому учету.
Кстати, далеко не каждая команда сможет провести такую реконструкцию - чтобы сделать металлический корпус, нужны не только деньги, но и многие умения. Поэтому остальные яхты будут медленно умирать - срок жизни деревянного корпуса ограничен...
В советское время клуб закупал яхты постоянно. Новые, современные! На Петровской косе прямо рядом с клубом работала верфь, там делали знаменитые Л-6, на которых выросло не одно поколение яхтсменов. Сегодня на это нет средств. Пока яхтсмены держатся на старом запасе, но рано или поздно ремонтировать будет уже просто нечего.
- Что же, по вашему мнению, может спасти наш яхтинг?
- Политическая воля. Я хочу через газету обратиться к нашему государству. Дорогое государство! Вспомни, пожалуйста, о яхтсменах. Не только о тех, кто ставит рекорды, но и о тысячах других, которые просто не мыслят своей жизни без парусов. Яхтенный спорт - это не только здоровье и прекрасный досуг. Это воспитание мужественных, благородных людей. В дальних походах, когда люди много дней делят между собой все трудности, воспитываются навыки коллективной жизни, закаляется характер. Разве это не актуально для нынешнего времени? Разве нам не нужно крепкое, морально устойчивое молодое поколение?
Прежде всего необходимо в принципе изменить взгляд на яхтинг. Если хотите, по-другому расставить приоритеты. И не говорите мне, что это дорогое удовольствие! Почему сразу после войны в разоренной стране строились новые яхты, находились средства на их содержание, обучение яхтсменов, организацию соревнований и походов? Потому что это считалось важным и нужным делом, а не развлечением богачей.
Посмотрите на соседнюю Финляндию. В любой прибрежной деревушке - лес парусов! Там что, все миллионеры?.. Для начала нужно просто перестать душить яхтинг бюрократическими рогатками, не выдавливать яхты с мест их многолетних стоянок, возродить клубную жизнь, вернуть уважение и доверие тем, кто многие десятилетия верно служит парусам...
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 131 (6484) от 19.07.2019.
Комментарии