Надо работать головой
ФОТО Владимира ШКОЛЬНИКА, предоставлено СПбГЭТУ «ЛЭТИ
Всероссийский студенческий выпускной в этом году проходил онлайн. Кульминацией стало награждение лучших выпускников вузов из разных регионов – награды вручали важные персоны, от первого зама руководителя администрации президента Сергея Кириенко до космонавта Сергея Крикалева и хоккеиста Вячеслава Фетисова. От Петербурга «делегатом» стал наш собеседник, выпускник магистратуры факультета компьютерных технологий и информатики СПбГЭТУ «ЛЭТИ» – Георгия награждал руководитель «Росатома» Алексей Лихачев. Это не то чтобы победа – скорее, результат прежних побед: в программе «Умник» Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере; в молодежных конкурсах инновационных проектов «ЛЭТИ»; в престижных состязаниях разработчиков. Начинался этот триумфальный путь, как оказалось, с кромешных троек в школе.
– Георгий, церемонию показывали по ТВ, было ощущение некоего масштабного действа. Но у нас же ковидные ограничения...
– Это специально так снимали, чтобы у зрителей было ощущение масштаба. Сцена со множеством мониторов, оборудованием, было очень много артистов. А в огромном зрительном зале – никого, кроме операторов и студентов, которых награждали: человек восемь от федеральных округов и по одному от Москвы и Петербурга. Все вручавшие награды, в том числе глава «Росатома» Алексей Лихачев, говорили речи перед почти пустой ауди торией.
– Говорят, Лихачев вам работу предложил.
– Он подошел ко мне за кулисами, говорит: «Ты знаешь, что мы тебя в «Росатом» позвали?». Отвечаю: «Нет, не знаю». «Ну тогда я первый это тебе сообщаю». После церемонии обменялись телефонами – ну, наверное, собеседование будет.
– С другими «лучшими студентами» познакомились?
– Конечно, мы потом компанией отправились в кафе: летние террасы в столице уже работали. Вообще отличные ребята. Сама премия устроена так, что выбирают по одному «от направления»: медицина, физкультура, волонтерство... Я от IT-отрасли.
– Вы недавно выпускной экзамен сдавали. Каково это, экзаменоваться «на дистанте»?
– Да, пожалуй, у всех студентов в стране, если не в мире, сейчас примерно одинаково: в определенное время выходили на связь с экзаменаторами и в онлайне защищали дипломы. Я магистр, у нас целый последний семестр отведен на подготовку, занятий нет. Сложностей с переходом «на дистант» не возникло. Во-первых, потому что я заранее к диплому готовился – да-да, я понимаю, что большинство так не делают. Во-вторых, я ведь разработчик, работаю в компании, которая разрабатывает приложение для хранения скидочных карт, очень популярное. Так что постоянно на «полуудаленке» и дискомфорта не ощущал.
– Как называлась дипломная работа?
– Название заумное, но по сути – это мобильное приложение, которое помогает стоматологу провести первичную диагностику челюсти.
– Ого, с чего бы это?
– Во-первых, у меня жена стоматолог. Во-вторых, я как специалист в мобильных приложениях думаю о них безостановочно. А в-третьих, у меня есть черта, которая помогает генерировать идеи: в любой ситуации я пытаюсь что-то улучшить.
Как-то увидел, что жена дома некие расчеты производит. Это расчеты, связанные со стоматологией: речь не о пломбах, а о довольно серьезных вмешательствах, которые касаются ортодонтии, хирургии. На первичном приеме делается слепок челюсти, с помощью разных инструментов производятся измерения, потом считаются показатели, и, исходя из них, выдается первичный диагноз и рекомендации.
– Спрашиваю жену: «Вы что, вручную это рассчитываете?! Можно ведь автоматизировать». То есть приложение не некая новая технология, а просто автоматизация текущих процессов. – Ничего подобного еще нет?
– Есть, но, как правило, это не программы, не софт, а «железо». Установки стоимостью от двух до десяти миллионов рублей. Но, поскольку технологии совершенствуются, у мобильников возрастают мощности и количество функций, я пытаюсь создать примерно то же самое, но в мобильнике.
Сейчас разработка на стадии проверки идеи, я беседую с директорами клиник, чтобы понять, насколько это нужно. Для пациента-то ничего не изменится: обычный первичный осмотр, снятие гипсового слепка. Грубо говоря, засовывать в рот телефон не понадобится.
– Вообще-то именно такая картина сразу и представляется.
– Да-да, у всех такая ассоциация. Это одна из сложностей, с которой мне нужно разобраться: как рассказывать о технологии, чтобы людям не представлялась такая странная картинка.
С этим проектом жена как консультант выдвигается на конкурс «Умник». Я его выиграл в 2017 году. Будем искать инвестиции.
– У вас ведь есть еще приложение для улучшения слуха и речи. Это принципиально – такая социальная направленность?
– Просто так получилось. Я был студентом на втором или третьем курсе, научный руководитель предложил идею, я согласился. Это совместный проект с лабораторией слуха и речи в Первом медицинском. Слуховые тренировки с помощью приложения: воспроизводится последовательность звуков – высоких, низких, а человек с проблемами слуха учится их улавливать. Тут ставка на так называемую пластичность мозга: слух улучшается не за счет того, что физически что-то происходит с барабанными перепонками, а потому что мозг «настраивается».
Опять же подобный способ тренировки уже существовал, но на специальных больших установках: оператор нажимал на кнопки, чтобы воспроизводить звук.
Мы рассчитываем, что мобильное приложение смогут применять люди любого возраста. Большая потенциальная доля пользователей – те, кто будет использовать его, скажем, дважды в неделю просто для профилактики.
Сейчас работаем над третьей версией, надо пройти апробацию и получить лицензию. Планируем в этом квартале завершить. В предыдущих исследованиях в лаборатории показатели распознавания звуков улучшились на 30%.
– Это ж чудо! Почти на треть улучшить слух.
– По этому проекту, кстати, огромного финансирования нет. Грант всего 500 тысяч рублей на два года. Так что в первую очередь энергией меня подпитывает именно это ощущение чуда. Я готов закончить эту версию и за бесплатно, просто чтобы люди пользовались.
– Вот объясните, почему полмиллиона – это мало? Ну понятно, когда нужно дорогое оборудование, куча людей и т. д. А тут просто несколько айтишников головой работают.
– Можно взять просто по средней цене разработчика – 60 – 70 тысяч рублей в месяц, умножить это на количество платформ, которые разрабатываются (а их четыре), и прибавить менеджера с зарплатой, который всем этим управляет. Вот уже получится полмиллиона в месяц. А надо на два года.
Средства во многом уходили на поездки по хакатонам (форумам для разработчиков. – Прим. ред.), чтобы искать людей, которым это тоже будет интересно. Сейчас над проектом пять человек трудятся помимо меня. Финансирования как такового еще нет, мы планируем и дальше подаваться на гранты – на тот же «Умник» и «Старт». На «Старте», например, финансирование уже больше, до 2 млн в год.
– Вы упомянули хакатоны: собираются айтишники и сутками в режиме марафона работают над какой-нибудь задачей. Мозговые штурмы, новые знакомства, особая атмосфера и т. д. А возникшие прототипы становятся чем-то реальным, продуктом?
– Смотрите, хакатоны действительно проводятся ради конкретных задач, но обычно они звучат примерно так: у компании есть некая проблема и одну тысячную часть этой проблемы мы должны решить. Увидите ли вы, например, в своем сотовом эту решенную на хакатоне «одну тысячную» задачи? Скорее нет. Это маленькая долька.
Очень мала вероятность того, что хакатоновская идея перерастет в стартап. Мы с командой участвовали, наверное, в десятке конкурсов – и только один проект сейчас может вылиться в стартап.
– Что за идея?
– Она больше на развлекательную сферу нацелена. У компаний, которые продают билеты на концерты, есть ключевая трудность: взаимодействие с публикой. До концерта оно есть (через соцсети, розыгрыши билетов и т. д.), во время концерта – тоже... А после – нет: все разбежались.
И вот на хакатоне поставили задачу: добавить интерактива во время концерта, чтобы после получить больше обратной связи. Мы тогда не выиграли, но к нам подошел эксперт от компании, которая занимается продажей билетов, сказал: «Офигенная идея, проработайте ее, и если получится, мы готовы рассмотреть».
Первую версию мобильного приложения мы проверили «в домашних условиях»: профсоюз «ЛЭТИ» каждую осень организует для первокурсников дискотеку, и мы поэкспериментировали. Мы внесли возможность для зрителей стать частью шоу. В привычном варианте артист, например, просит всех поднять смартфоны с включенными фонариками – но это только белый свет и картинка хаотичная. А у нас каждый телефон становится как бы пикселем в общей картине, и картины можно создавать самые разные, играть с цветом, мигать, задавать вибрацию. Красивый эффект, хотя на «испытаниях» не все прошло гладко.
Потенциальные инвесторы уже дали положительный отзыв, но потом случилась пандемия – так что вопрос отложен.
Но, повторю, не больше 5% всех хакатоновских проектов могут вылиться во что-то практичное. Наша команда как-то разработала «противотеррористическую» технологию, к нам подошли представители спецслужб, сказали: «Классная идея!». Обменялись контактами, но на этом все.
Я думаю, хакатоны в основном – для мозговых штурмов и для выявления идей, которые потом воплощают сами сотрудники компаний.
– Георгий, вы из Петербурга?
– Нет, Ростов. Точнее, Ростовская область.
У меня интересная история. Я учился плохо, мне учеба была неинтересна: футболом четыре года занимался, потом вольной борьбой – всем, чем угодно, только не учебой. А в девятом или даже десятом классе понял, что надо браться за ум. Понятно, что времени на подготовку к ЕГЭ не хватило: набрал мало баллов. В «ЛЭТИ» хотел поступать на направление «Информатика и вычислительная техника», но по конкурсу вообще не проходил.
И вот прихожу в приемную комиссию. А Колпаков Андрей Сергеевич (зам. декана по учебной работе с первокурсниками. – Прим. ред.) мне говорит: на это направление ты не проходишь, но есть похожее, «Управление в технических системах», туда можно попробовать.
Вот так судьба решилась. Сейчас я в аспирантуру иду – все по тому же направлению. На самом деле, если бы не Андрей Сергеевич, у меня бы жизнь по-другому построилось.
– Как?
– В армию бы пошел. Я из обычной семьи, «за коммерцию», коммерческое обучение, не смог бы платить.
Но в жизни все не просто так. Даже та моя плохая учеба. Я в девятом классе, когда плохо сдал экзамены, отчетливо понял: если не развиваться, дальше все будет не очень хорошо. Так впечатлился этим открытием, что начал выкладываться по полной и так до сих пор не притормаживаю: бакалавриат – с красным дипломом, магистратура – тоже.
– Интересно, что вас так «торкнуло»?
– Я в 10-м классе познакомился с моей будущей женой, она тоже из моего города, мы уже девятый год вместе. Может, это ее влияние: она была отличницей, все дела, – мне нужно было как-то соответствовать.
Тут еще один момент. У родителей была пиццерия, и я класса с шестого помогал. Я не к тому, что плохие оценки у меня были из-за работы: я просто не хотел учиться. А к тому, что рано узнал, что такое физический труд. Жара, а ты на мотоцикле развозишь заказы. Напахался руками и понял: нет, буду головой работать.
– Постойте: у родителей бизнес, а платное обучение не потянуть?
– Так это же город Красный Сулин. Вы, наверное, о таком и не слышали, поэтому я говорю обычно «Ростовская область». Полтора часа до Ростова. То, что называется «не Москва и не Петербург, а Россия». Так что да: вроде бы бизнес есть, но это обычное кафе, платного обучения мы бы не осилили. Тем более что у меня еще две сестры. Одна на два года младше меня – она стала кондитером, в Питере работала, в Москве, в Германии; сейчас вернулась. А маленькая сеструха в шестом классе, в моей школе учится.
– Вы где-то сказали, что у вас в загашнике полсотни идей, над которыми вы постоянно думаете.
– Я их в телефон записываю. Они спонтанно рождаются: иду по улице – идея. Или засыпаю, уже погрузился в такое полукоматозное состояние – и бах, идея! Подпрыгиваю, записываю. Иногда что-то во сне приходит.
– Были такие, чтобы вы подумали: «Гениально!».
– Прямо «гениальной», наверное, нет. Я их не могу распределить на лучше-хуже, они разнятся по возможности воплощения и ресурсозатратности. Например, есть идея создать материал, который без затрат энергии изменял бы длину волны света. Но это физически очень сложно.
Я уже говорил, у меня по жизни так: если вижу, что что-то не так, всегда ищу способ сделать, чтобы стало «так». Я же инженер. Инженеры – они не новое придумывают, они придумывают, как правильно сложить уже существующие части, чтобы заработало по-новому.
– Ну в этом смысле вам скучать не придется: того, что «не так», полно.
– Ха-ха, ну да. Но я стараюсь не заниматься очевидными вещами. Потому что если будет надобность, их исправят. У меня все-таки довольно инновационные идеи. Иногда, правда, оказывается, что решение уже кем-то придумано, но я не огорчаюсь: это знак того, что в принципе в правильном направлении думал.
– Что читаете? Книги, статьи... С какими людьми общаетесь?
– У меня есть подписки на телеграм-каналах – понятное дело, профессиональные. Есть и политические: я нейтрален, но считаю, что обстановку надо знать. Ну и есть какой-то канал развлекательный, просто посмеяться. Уже года два не сижу в лентах соцсетей – можно всю жизнь просидеть, читая, что тебе так называемая умная лента новостей предлагает.
К своему стыду, художественную литературу, наверное, со школы не читаю. Хотя понимаю, что это нужно для развития. Но все никак не могу найти на это время.
А по поводу людей – все просто. Надо всегда быть с теми, кто выше тебя на голову. Тогда будешь тянуться вверх. Остаешься с теми, кто «ниже», – будет лестно, «я тут самый умный!», но расти не будешь.
У меня такая ситуация была на конкурсе стипендий фонда Потанина: там собирают студентов-лидеров, они уже сами по себе очень активные, у них поставленная речь, они знают, как правильно себя представить. Я совсем из другой сферы, для меня обстановка была немного некомфортна. Но я понимал, что это чувство неудобства мне выгодно: от него хочется поскорее избавиться, и потому ты стараешься догнать остальных.
– Вот вам неприятно, что машина формирует ленту новостей для человека. А сами разработали приложение, которое оценивает кандидатов на должность.
– Не совсем так. Это тоже, кстати, хакатоновское задание. У одного крупного банка была проблема: кадровики тратят много времени на поиск кандидатов, а те потом просто на должности не заступают. По разным причинам: есть люди, например, которые регулярно ходят на собеседования только для того, чтобы быть в курсе требований рынка...
Так вот, была задача придумать какой-нибудь умный «фильтр», сделать ранжир кандидатов. Чтобы большее количество времени кадровики уделяли тем, кто действительно придет и оправдает затраченные на него временные ресурсы.
Мы с ребятами (нас трое было) создали на основе нейронных сетей программный комплекс. Он по определенным алгоритмам ранжировал кандидатов – скажем так, по степени вероятности того, что тот или иной человек придет. Ну один из параметров самый очевидный: соискатель, у которого сейчас нет работы, гораздо вероятнее станет наниматься, чем тот, у которого работа есть и он просто присматривает другое место.
Была огромная база резюме, обезличенная, и мы на основе этих данных обучали нейронную сеть. Заняли второе место на хакатоне, но пока на этом все.
– Вы довольно спокойно говорите о неудачах. Разработчики, наверное, в этом смысле люди закаленные: многие проекты не выстреливают.
– Да, это нормально. В инновационной деятельности, согласно статистике, выстреливает всего 5 – 15% идей. Но в любом случае все не напрасно: опыт получен, чего грустить? Намного обиднее потратить на идею полжизни и обнаружить, что она не нужна.
Мне только один раз было обидно, что проиграли в хакатоне, тогда была прямо зверская несправедливость, засудили.
– Вы в аспирантуру поступаете. Зачем?
– Скорее для удобства работы. К университету у меня особенное отношение: я уже создавал и проекты, и мобильные приложения для «ЛЭТИ» и хочу помочь университету становиться еще лучше. Если находишься внутри вуза, сделать это проще чисто организационно.
– Кем себя видите в будущем?
– Как специалист по разработке, я тружусь уже четыре-пять лет – и «наразрабатывался». Наверное, год назад понял, что всю жизнь по клавиатуре стучать не хочется. Хотел бы себя видеть на руководящей должности – не в смысле «быть начальством», а руководить идейно, дружески, в команде или проекте, который пользу принесет.
И начать играть в серьезные игры. Все, что я уже сделал, – это для меня такое... «хакатонистое». Какие-то плоды дает, но для меня это уже не очень серьезно. Я готов поработать на госпроекты, на приоритетные направления. Вообще хотел бы, например, встретиться и обсудить идеи с губернатором Петербурга. А можно и с представителями федеральных властей.
Комментарии