Поэт не «из учебника»

Елена ПРОТАСОВА | ФОТО Сергея ГРИЦКОВА

ФОТО Сергея ГРИЦКОВА

Гость редакции — заведующая Мемориальным музеем-квартирой Н. А. Некрасова Елена Протасова

— Елена Анатольевна, а с каким отношением к нему вы сами пришли сюда?

— Признаюсь честно, со школьной скамьи он, как и для очень многих, был для меня «поэтом из учебника», «певцом народной скорби». Но потом отношение стало меняться, причем, возможно, в немалой степени потому, что коллизии личной жизни Некрасова были чем‑то близки мне, перебравшейся в Петербург из другого города — из Ханты-Мансийска, где я десять лет работала в художественном музее.

Ведь Некрасов юношей при­ехал в Петербург и, как сегодня принято говорить, «сделал себя сам». Главный герой его незаконченного романа «Жизнь и похождения Тихона Тростникова» говорил: «Я был один-одинехонек в огромном городе, наполненном полумиллионом людей, которым решительно не было до меня никакой нужды». Фактически Нек­расов таким образом рассказывал о самом себе…

Мечта переехать в Северную столицу всегда привлекала многих — как в давние времена, так и нынче. Казалось бы, какой восторг жить в большом городе, где столько возможностей… У Нек­расова есть такие строчки: «…Воображенье // К столице юношу манит. // Там слава, там простор, движенье…».

Изначально большой город впечатляет, когда ты приезжаешь в него либо как турист, либо погостить на короткий срок. А когда ты начинаешь жить здесь постоянно, то среди всего этого многолюдья… сталкиваешься с одиночеством.

Мне тоже приходилось «вживаться» в Петербург. Помню, что я пыталась постичь город, в том числе покупая в букинистических магазинах старинные открытки и идя по обозначенным на них адресам.

Осваиваясь в Северной столице, я волей-неволей соотносила собственные переживания с тем, что чувствовал Некрасов. Еще когда я работала в Петергофе, мне довелось читать лекцию о поэте, и именно тогда я особо отметила для себя несколько его произведений — цикл «О погоде», «Несчастные». Обратила внимание, как ярко и противоречиво описан Петербург, видны все стороны жизни человека, «мечтавшего о столице» и уже живущего в ней…

Теперь же я обращаю внимание на другие темы некрасовских произведений.

Я даже сама не представляла, что этот поэт так удивительно современен. Он как будто бы по‑прежнему откликается на самые острые моменты нашей действительности, не переставая давать точные оценки происходящему.

Достаточно вспомнить не самое его известное стихотворение «Великих зрелищ, мировых судеб…», написанное 14 июня 1854 года. Посвящено оно было начавшейся Крымской войне, и в нем были такие строки: «…Исконные, кровавые враги, // Соединясь, идут против России; // Пожар войны полмира обхватил, // И заревом зловещим осветились // Деяния держав миролюбивых…».

А как вам такие строки Николая Алексеевича: «В Европе удобно, но родины ласки // Ни с чем не сравнимы. Вернувшись домой, // В телегу спешу пересесть из коляски // И марш на охоту! Денек недурной…».

— Не секрет, что еще при его жизни современники никак не могли понять, какой из двух Некрасовых настоящий: тот, который с негодованием писал про «рой подавленных рабов, завидующих житью хозяйских псов», или тот, который требовал от слуг отдельно прислуживать его любимым охотничьим собакам…

— Некрасов разный! Он не икона, а человек, со своими страстями, слабыми и сильными сторонами характера. А собак он действительно очень любил и даже воспевал. Например, своего любимца пойнтера Фингала увековечил в стихотворении «На Волге» и в любимых до сих пор всеми «Крестьянских детях». Не берусь точно процитировать высказывание Некрасова из романа «Жизнь и похождения Тихона Тростникова», но в нем он говорит, что иногда один лай собаки отраднее голоса дружбы…

Знаете, я не берусь ни оправдывать, ни осуждать поэта. Его обвиняли в том, что он эксплуатировал тему народных страданий именно тогда, когда она была в тренде. Но разве в наши дни не происходит то же самое? Темы витают в воздухе, их улавливают, о них говорят, пишут все. И что? Разве все конъюнктурщики? Нет, просто литераторы, журналисты, художники, режиссеры и другие деятели культуры особенно остро чувствуют и откликаются на то, что происходит в обществе в данный момент. В те годы тема освобождения крестьян обсуждалась всеми и многими освещалась.

Да, известно, что историк и пуб­лицист Константин Кавелин называл Некрасова «литературным кулаком». Да, случалось, он покупал рукописи у авторов — для журнала «Современник», а затем «Отечественных записок» — и по каким‑то причинам перепродавал их в другие издания, получая с этого прибыль. Но он и помогал авторам. Драматург Александр Островский едва ли не в каждом письме просил выслать ему денег. И Некрасов практически никогда не отказывал.

Да, он познал нужду, потом сумел разбогатеть, мог позволить себе очень многое: модно одевался, покупал дорогих собак, заказывал из‑за границы самые лучшие охотничьи ружья… Но он не стал барином, который жил исключительно для себя. Он никогда не отказывал в финансовой помощи молодым журналистам, начинающим писателям, да и просто сотрудникам журнала, попавшим в затруднительное положение. Этому есть немало свидетельств.

Многие знали, что Некрасов щедро снабжал нуждающихся литераторов деньгами, выигранными в карты. Причем нередко не раскрывая при этом своего имени. Узнав, что кому‑то из коллег по цеху нужна материальная помощь, он отправлял на его адрес своего камердинера с посылкой…

Некоторые посетители спрашивают: как Некрасов, заядлый любитель карточной игры, мог создавать в высшей степени гражданские стихи? На мой взгляд, в этом нет никакого противоречия. И, кстати, я против определения «заядлый картежник» применительно к Николаю Алексеевичу. В карты в XIX веке играли практически все представители светского общества. Это было одной из самых привычных форм досуга. Умение играть в карты служило непременным элементом светской образованности — наряду с умением фехтовать, танцевать, свободно говорить по‑французски, держаться в седле…

Более того, карточная игра являлась своеобразным миром, где действовали свои правила, нормы этикета, понятия чести. Именно за столами с зеленым сукном нередко завязывались нужные знакомства. Карточная игра служила своего рода проверкой на порядочность: партнеры определяли, можно с человеком иметь дело или нет.

И многие писатели играли в карты. И Салтыков-Щедрин, и Достоевский…

Что же касается Некрасова, то он просто умел очень хорошо играть. Причем избегал азартных игр, предпочитая им коммерческие. Не удивляйтесь, такое разделение в XIX веке существовало. В азартных играх за выигрыш чаще всего отвечает «Его величество случай», элементарное везение. Безусловно, оно не исключено и в коммерческих, но те, напротив, предполагают наличие у игрока наблюдательности, хорошей памяти и расчета, умение выстроить и навязать свою стратегию игры. Некрасов всеми этими качествами обладал и блестяще ими пользовался.

И потом надо понимать, что, играя в карты и выигрывая (а Нек­расов выигрывал часто, об этом в Петербурге даже ходили анекдоты), он приобретенные таким образом деньги тратил на журнал «Современник», который издавал. Выпуск периодического издания — дело дорогое. А Некрасов смог поднять интерес к журналу и увеличил количество подписчиков.

— И какого же Некрасова музей помогает сегодня увидеть: того, прежнего, «певца народной скорби» или, условно говоря, «нового», полного противоречий?

— Вы знаете, сегодня мы сами, сотрудники музея, шаг за шагом открываем для себя и наших посетителей Некрасова — как поэта и как человека. И предлагаем, в том числе и через наши выставки, разобраться в непростых отношениях Некрасова с Тургеневым, Островским, узнать истории написания произведений поэта…

Нам со школьной скамьи внушали: писатели — своего рода небожители, они идеальны и непогрешимы. Может быть, потому, что в нашем восприятии поэт как будто «забронзовел», возникло некоторое охлаждение к его творчеству.

Повторю, если мы примем тот факт, что он был таким же человеком, как мы с вами, со своим характером, иной раз весьма сложным, но получившим особенный дар, колоссальный талант, тогда мы сможем спокойно воспринимать те или иные личные особенности и повороты судьбы писателя и поэта.

Вообще мне кажется, что сегодня каждый может открыть для себя своего Некрасова. Мы не навязываем, мы — показываем. Стараемся, чтобы наши посетители смогли приоткрыть для себя самые разные стороны его личности. Кем он был? Тружеником, поэтом, писателем, журналистом, профессиональным редактором, издателем, предпринимателем…

Например, Некрасов как редактор представлен в приемной, в кабинете, в столовой, где, по воспоминаниям современников, он, облачившись в голубой халат, за завтраком вычитывал корректурные листы. Эту композицию мы воссоздали по описанию литератора Павла Гайдебурова: на столе те самые листы, порезанные «цензорскими ножницами», новые выпуски журналов, столовые приборы, тарелки с пирожками, пенсне… Словом, творческий беспорядок, совершенно естественный для литератора и редактора. В отличие от экспозиции советского времени, где на столе все было разложено ровненько и аккуратно.

В комнатах — чучела птиц, и здесь мы говорим о Некрасове как о заядлом охотнике… А в спальне — на мольберте картина Ивана Крамского «Н. А. Некрасов в период «Последних песен», по которой была воссоздана эта комната. Здесь поэт провел последние дни и ночи, возле него постоянно дежурили две самые преданные ему женщины — сестра Анна Алексеевна Буткевич и жена Зинаида Николаевна…

Что же касается поэзии Некрасова, то, на мой взгляд, ее забыть сложно, практически невозможно…

— Хотя бы потому, что она уже давно, подобно любимым советским кинофильмам, разобрана на цитаты?

— Конечно! «Сейте разумное, доброе, вечное…». «Жаль только — жить в эту пору прекрасную уж не придется — ни мне, ни тебе». «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан»…

А кому не знакомы знаменитые слова о женщинах, которые «коня на скаку остановят, в горящую избу войдут»? Многие уже даже и не догадываются, кому принадлежат эти знаменитые строки. Что лишний раз говорит о том, что стихи Некрасова пережили свое время…

И ныне, на мой взгляд, происходит своего рода возвращение к его творчеству. Мы наблюдаем этот процесс в том числе и по нашим гостям. Да, во время учебного года основной контингент — школьные группы. Так было всегда, с момента основания музея. Однако в последнее время мы заметили, что все чаще стали приходить «неорганизованные» посетители. И их очень много. В 2017 году, за два года до закрытия на реэкспозицию, музей в год посещали до 11 тысяч человек. А нынче только за полгода у нас уже побывали столько же. Значит, что‑то все‑таки меняется!

Более того, мы обратили внимание, что и сами посетители стали несколько другими. В первую очередь они стали моложе. Правда, те, кому еще нет и тридцати лет, приходят не столько из интереса к Некрасову, сколько потому, что про наш музей рассказали популярные интернет-блогеры, которым они доверяют.

В этом отношении очень любопытным для нас оказалось сотрудничество с одним московским блогером: он ведет группу в соцсетях, в которой рассказывает о своих походах по музеям и выставкам. Как он сам говорит — предлагает «умный досуг для современного городского жителя». Он пришел в наш музей и сделал про него видеоролик — веселый и креативный, в молодежном стиле. Нам это тоже на пользу — способ привлечь новую аудиторию.

Осенью мы ждем в нашем музее студентов Высшей школы журналистики Санкт-Петербургского госуниверситета — договоренность об этом уже есть. Они готовят видеоролики о писателях. Их Некрасов интересует прежде всего как редактор журнала.

Еще один наш опыт — сотрудничество с Северо-Западным филиалом московского Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина. Его сотрудники придумали проект «Искусство жить дома», призванный по‑новому, в форме интеллектуальной игры, взглянуть на привычные мемориальные музеи-квартиры. Художник Александра Гарт создала объекты современного искусства, которые временно размещают в пространстве музея, и посетители в ходе специального занятия, называемого «медиацией», погружаются в мир Некрасова, пытаясь совместить прошлое с настоящим.

К примеру, на это время в «женской» комнате появлялись салфетки из текстиля с вышитыми крестиком покерными схемами, а в столовой, где Некрасов с друзьями не раз обсуждал литературные и редакторские дела, — большой лист графики, изображающей железную дорогу — как символ идей поэта… Мы даже сами не ожидали, какой интерес аудитории вызовут подобные «медиации»!

И вы знаете, многие посетители музея признаются, что, побывав в нем, как будто бы заново открыли для себя Некрасова. А еще — почувствовали дух эпохи. Кстати, молодежь сегодня привлекают не столько гражданские стихи поэта, сколько его любовная лирика. А ведь за ней стояла драматическая история его отношений с Авдотьей Яковлевной Панаевой. Они были вместе шестнадцать лет. Это была история страстной любви, полной ссор, обид и примирений…

«Панаевский цикл» Некрасова тем и ценен для нас, что это стихи о любви пылкой, тяжелой, но настоящей. Они звучат современно и сегодня. И каждый, наверное, находит в них что‑то свое.

— После экскурсий вы предлагаете посетителям «Некрасовскую анкету», чтобы понять, как сегодня люди относятся к поэту…

— Давайте уточним: вообще‑то ее еще больше века назад разработал писатель Корней Чуковский, изучавший творчество поэта. С ней он обращался к своим современникам — представителям культуры и искусства.

Между прочим, Чуковский еще в те времена старался изменить отношение к Некрасову исключительно как к «певцу народной скорби». Первые ответы на его анкету были опубликованы в «Летописи Дома литераторов» в 1921 году. Затем — спустя пять лет — в книге «Некрасов. Статьи и материалы».

«Некрасов был первый поэт, которого я прочла и полюбила», — признавалась Анна Ахматова. Максимилиан Волошин писал, что давно симпатизировал Некрасову из‑за противоречий в его личности: «ибо я ценю людей не за их цельность, а за размах совмещающихся в них антиномий». Александр Блок отметил, что Нек­расов «был страстный человек и «барин», этим все и сказано».

Николай Гумилев отвечал: «Ценю в его безнравственности лишнее доказательство его сильного темперамента». А вот слова Дмитрия Мережковского: «Нек­расов до такой степени в иной категории, чем Лермонтов и Пушкин, что их нельзя сравнивать. Тут не может быть выше и ниже. Кто их сравнивает, тот ничего не понимает в них». По поводу «безнравственности» Некрасова писатель сказал так: «Не хуже других людей, только строже к себе и откровеннее. А судьи его и обличители — фарисеи…».

Мы возродили традицию «Нек­расовской анкеты», и теперь в день рождения Николая Алексеевича, который отмечается в декабре, предлагаем посетителям музея подумать над теми же вопросами. И если после посещения нашего музея человек возьмет в руки томик стихов поэта, это будет для нас высшей наградой.




Материалы рубрики

11 октября, 10:01
Дмитрий КУРАПЕЕВ
04 октября, 12:03
Вадим КУКУШКИН
27 сентября, 13:55
Олег ВАРЕНИК
20 сентября, 14:48
ВЕНИАМИН
13 сентября, 12:18
Ринат ВАЛИУЛЛИН

Комментарии