Призрак популизма бродит по Европе

Итоги британского референдума по «брекзиту» со всей очевидностью показали, сколь сильным влиянием среди избирателей пользуются популистские предложения и лозунги. Эта тенденция характерна сегодня далеко не только для Великобритании.

ФОТО Sascha Steinach/DPA

В основе - кризис системы

Для многих беспристрастных экспертов, которые интересуются и занимаются современной Европой, очевидно, что кризис в ЕС носит системный характер. Не сбрасывая со счетов реляции Европейской комиссии о восстановлении экономического роста, увеличении покупательной способности и некотором спаде безработицы в целом по ЕС, следует иметь в виду что на сегодня «единая Европа» окончательно так и не вышла из состояния масштабного социального и финансово-экономического кризиса.

Этот кризис, начавшийся для многих развитых стран в 2008 г., привел к существенным и весьма негативным последствиям для европейского образа жизни. Были потеряны миллионы рабочих мест, закрыты тысячи промышленных предприятий и сельскохозяйственных производств. Многие люди пострадали от спекуляций с недвижимым имуществом, потеряли привычные для себя дома или квартиры, лишились финансовых накоплений. В большинстве стран - членов ЕС количество недовольных своей жизнью явно стало превышать число тех, кто был удовлетворен социально-экономическими условиями. В течение последних лет средняя зарплата в большинстве стран Евросоюза, как правило, не поднималась.

В большинстве случаев находившиеся у власти правительства, как право-, так и левоцентристской ориентации, в качестве ответа на кризисные явления продолжили осуществление политики строгой экономии, сокращения социальных расходов, либерализации рынка труда, приватизации общественных служб и предприятий.

Рядовые граждане и избиратели были встревожены и другими вызовами. Проблематика «социальной безопасности» прямым образом соприкасается с темой массовой иммиграции в ЕС выходцев из бедных развивающихся стран, которая воспринимается очень многими жителями Старого Света как прямая угроза их рабочим местам и привычному укладу жизни.

Стоит ли удивляться, что в такой сложной социально-экономической ситуации традиционные политические силы начали стремительно терять свое влияние и популярность. Сегодня никто уже не скажет о том, что в Германии, Великобритании, Франции, Италии или Испании сохранились де-факто двухпартийные (или двухполюсные) политические системы. Господству старых «элитарных» игроков (правоцентристов и социал-демократов) стали всерьез угрожать те, кого принадлежащие к европейской политэлите деятели с пренебрежением (хотя во многом и оправданно) именуют популистами.

По всем фронтам

Под популистами понимается широкий спектр политических сил, апеллирующих к народным массам и одновременно выступающих против элит, против сложившейся системы. Можно со всей уверенностью сказать, что в современной Европе наступление популизма происходит, что называется, по всем фронтам - от Скандинавских гор до Средиземноморья, от Атлантики до Дуная.

Возможно, не стоит удивляться наличию популистских тенденций в посткоммунистической части Центральной и Восточной Европы. Приправленный ксенофобией по отношению к беженцам и иммигрантам, правый популизм в этих странах (например, в Венгрии и Словакии) получил в последние годы явное развитие. Однако для некоторых стран этой зоны Европы (Польша и Венгрия) характерно также наличие популистских элементов в деятельности правящих консервативных партий.

В период кризиса популизм явно усилился в ключевых странах Старого Света. В Великобритании одна Партия независимости, можно сказать, выиграла референдум по «брекзиту» у всех «системных» партий. Во Франции вот уже на третьих выборах национального характера первое место по числу голосов получает «Национальный фронт». Похоже, третьей по популярности партией в ФРГ становится «Альтернатива для Германии». Минувшим летом победу на муниципальных выборах в Риме и Турине одержало открыто популистское движение «Пять звезд».

Следует согласиться с точкой зрения проректора Брюссельского свободного университета Жан-Мишеля де Ваеля о том, что «мы наблюдаем определенный прогресс популизма в богатых странах ЕС». И здесь речь идет прежде всего о правопопулистском тренде, направленном как против иностранцев-иммигрантов, так и «либеральной культуры». В качестве примера тут можно привести североевропейские страны, где правопопулистские формации теснят консерваторов и центристов. Совсем недавно в Австрии кандидат Партии свободы чуть было не выиграл во втором туре президентские выборы. Впрочем, там предстоит переголосование, так что шанс на победу у австрийских популистов еще остается. В Нидерландах Партия свободы, судя по опросам, имеет сегодня самый высокий рейтинг в обществе.

С другой стороны, кризис пробудил и противоположную тенденцию левого популизма, антилиберального и антикапиталистического. В Голландии и Ирландии, соответственно, соцпартия и партия «Шинн фейн» превратились в самые популярные левые партии, а испанский «Подемос» стал третьей по силе партией страны.

Неприятие элит

И в прошлом, и сейчас популизм в Европе не представляет собой однородного в политическом плане движения. Как видим, он может быть и крайне правым, и консервативным, и левым, и вообще (как в случае с итальянскими «Пятью звездами») надидеологическим. С конца XIX в. с разной степенью чередований он неизменно проявляется в странах, в которых имеют место кризисные явления.

Стоит ли удивляться, что у набирающих вес «европопулистов» в последнее время заметно расширилась социальная и электоральная база. И она в свою очередь не гомогенна. Среди голосующих сегодня за партии популистской ориентации можно найти рабочих, обедневших фермеров, безработных. Есть у них поддержка и среди среднего класса, а также среди служащих и пенсионеров.

Несмотря на разнородность современного популизма на просторах ЕС, попробуем выделить некоторые общие моменты, характерные для такой политической стратегии. Прежде всего это антиэлитарность, подчеркнутое неприятие популистами существующих в их странах политических систем и воплощающих их элит.

Партии этого направления нередко выступают в поддержку «прямой демократии». Зачастую скептически относясь к парламентаризму, они большое внимание уделяют «прямым формам демократии», например, плебисцитам и референдумам. Но любопытная деталь: будучи на словах большими демократами, во внутрипартийной жизни популистские формации представляют собой, как правило, жестко персоналистские структуры с очень большими полномочиями лидеров.

Социально-экономические предложения и инициативы «европопулистов» выглядят достаточно схематично и противоречиво. Да, лозунги социальной справедливости и солидарности играют в их дискурсе немалую роль. Но, например, североевропейские популисты, австрийские и французские крайне правые открыто выступают за снижение общественных расходов и повышение пенсионного возраста. Однако с учетом кризиса современных государств «всеобщего благосостояния» эти лозунги находят поддержку у значительной части населения.

Но все же больше очков нынешним популистам в самых разных частях Европы приносит их жесткое неприятие господствующих в ЕС представлений об иммиграции и вызывающие поддержку у избирателей из разных слоев требования усилить национальную политику безопасности. И еще, конечно же, неприятие европейской интеграции в том виде, в каком она сегодня происходит.

Внутренняя угроза

Исход плебисцита в Соединенном Королевстве по «брекзиту» наглядно показал наличие здесь глубокого раскола между политико-экономическими элитами, с одной стороны, и широкими народными массами - с другой. Стоит согласиться с точкой зрения известного французского историка и политолога Марка Лазара о том, что «кризис Европы питает самых разношерстных популистов».

Левопопулистские политики вменяют ЕС в вину принявшую всеобщий характер политику «жесткой экономии» и антисоциальные мероприятия, стимулируемые Европейской комиссией. Популисты-консерваторы категорически возражают против любых форм «еврофедерализма», требуют усилить меры против нелегальной иммиграции и занимают критическую позицию по отношению к единой евровалюте. Крайне правые же вообще считают, что ЕС в его нынешнем виде должен быть упразднен, а на смену ему должны прийти отношения, основанные исключительно на принципах взаимовыгодного межгосударственного сотрудничества и уважения национально-государственного суверенитета.

Исход британского референдума усилил «антиевропейскую» активность популистов в самых разных странах. Влиятельные в Дании и Нидерландах правопопулистские партии сегодня вовсю ставят вопрос о проведении в своих государствах референдумов о выходе из ЕС. За то же выступает французский «Национальный фронт».

Нельзя сказать, что «евроверхи» не понимают всю реальность «внутренней угрозы» для будущего ЕС. Например, глава европейской дипломатии Федерика Могерини признает: «Цель и даже само существование нашего союза ставятся под угрозу... Кризисы внутри границ нашего союза и за его пределами непосредственно влияют на жизнь наших граждан». Сразу после июньского голосования в Британии в руководстве ЕС начались консультации по реформированию Евросоюза. Большую активность на данном направлении проявляет трехсторонний формат в лице канцлера Германии, президента Франции и премьер-министра Италии.

Но пока почему-то на ум приходят слова из басни Крылова о том, кого нельзя впрячь в одну телегу... Если, например, германские руководители по-прежнему настроены на соблюдение жестких норм бюджетного управления и контроля за соцрасходами, то на другом политическом полюсе лидеры Греции требуют открыть дверь «социальной Европы».

Трудно сказать, есть ли у «системных» политических кругов в ЕС еще время на дискуссии и поиск адекватного ответа, но очевидно, что даже если и есть, то с каждым месяцем оно сокращается. Призрак популизма, пусть противоречивого и неинтегрального, явно разгулялся по Европе, и тень от него нависла, похоже, над всеми зонами ЕС.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 211 (5828) от 11.11.2016.