Мы должны жить спокойнее
Несколько дней назад приступило к работе вновь избранное Городское законодательное собрание. О проблемах взаимодействия между двумя ветвями власти, итогах завершающегося года и перспективах на будущее беседуют мэр Санкт-Петербурга А. СОБЧАК и главный редактор газеты О. КУЗИН.
— Кончается 1994 год. Для города это был год очень напряженной работы, и, завершая его, мы можем сказать; что не мало сделано. И многое из того, что сделано, относится к событиям, без преувеличения, историческим, чем мы можем гордиться.
Первое — 50 лет полного освобождения Ленинграда от блокады. К нему мы начали готовиться задолго — была поставлена задача приравнять блокадников к участникам Великой Отечественной войны, т. е. распространить на них все льготы. Вы понимаете, что сегодня значит в нынешнем положении страны получить дополнительные льготы, и тем не менее все было сделано. Был указ президента, и хоть этот указ стал дополнительным тяжелым бременем для бюджета города, потому что все эти льготы: и транспортные, и по жилью, и другие льготы — они все финансируются городом. И тем не менее, я считаю, это был правильные шаг. Вы помните, какой праздник был в городе, как начала изменяться к лучшему атмосфера в городе.
Следующим для нас серьезным испытанием был третий конгресс Европейского банка реконструкции и развития в апреле, на который приехали более 5 тысяч банкиров, финансистов, журналистов, а также 51 министр финансов и руководителей центральных банков из различных стран мира. И я вспоминаю, как в газете «Вашингтон пост» примерно недели за две до начала конгресса было написано: кому это пришло в голову проводить конгресс в городе, куда еще всего год, полтора тому назад можно было дозвониться только через Москву и только с помощью телефонистки.
Но когда конгресс закончился, президент Европейского банка реконструкции и развития господин де Ларозьер заявил, что это был лучший конгресс из всех, которые он видел на протяжении более сорока лет своей деятельности в качестве банкира и финансиста.
У нас было на этом конгрессе все: и компьютерная связь, и электронная почта, и спутниковая связь, т. е. были задействованы все самые современные средства телекоммуникации. После окончания конгресса все это осталось в городе. Город получил прекрасную рекламу, мы значительно повлияли на изменение ситуации восприятия нас на Западе, потому что очень много писалось, да и сейчас еще продолжают писать про нашу криминальную ситуацию. Но когда все это закончилось, президент мне сказал: «Вы знаете, я совершенно поражен, более пяти тысяч человек, более 10 дней они здесь были, и ни одного криминального происшествия».
Следующее событие – Игры доброй воли. Все помнят этот праздник. Он изменил атмосферу в городе. Я знаю, что было много наших «доброжелателей», которые были бы счастливы, если бы эти Игры провалились. Но Игры прошли, прошли с колоссальным успехом, прошли в общем-то даже и с финансовым успехом, потому что город не понес прямых убытков. Но если подсчитать то, что город получил, то, что осталось — и спортсооружения, и техника и прочее, — то мы, конечно, приобрели колоссальные дополнительные средства. Мы ввели в действие множество объектов не только спортивных, но и общегородского значения: Большой каскад Петродворца, подземный переход на пр. Добролюбова — по сути дела, дворец под землей — подземный переход на Невском и т. д. Paбота была и тяжелая, и ответственная, и где-то работы просто на волоске находились, потому что задерживалось финансирование. Было множество проблем и со льдом, и с бассейном (это все уже в прошлом). Но мы это сделали. И сделали это неплохо, по мнению Олимпийского комитета и международных спортивных организаций и наших коллег американцев — Т. Тернера и «Гудвилл геймз ассошиэйтед», которая организовывала эти Игры с американской стороны, — оценка ее была однозначно высочайшей. Было признано, что это были наиболее успешные Игры доброй воли с момента их организации.
Для нас это было серьезным испытанием, я думаю, в каком-то отношении — переломом. Переломом в вере в будущее, в отношении того, что мы сможем преодолеть и решить все проблемы, стоящие перед городом.
Если уж теперь переходить к проблемам городским, то следующая проблема была — формирование нормальных структур власти, т. е. формирование Городского собрания.
Если бы вы меня спросили: доволен ли я результатами выборов? Как мэр города я бы мог ответить: я доволен тем, что Собрание состоялось, — а как человек определенных политических взглядов могу сказать: не очень доволен результатами выборов. Я бы предпочел, чтобы состав Собрания был более однороден в политическом плане. Но, с другой стороны, это, наверное, и есть отражение объективной политической ситуации в городе, объективных настроений избирателей. И поэтому Собрание отражает реально сложившуюся ситуацию в городе. Мы должны научиться работать уважительно и доброжелательно, сотрудничать со всеми представителями любых политических партий, любых взглядов, которые представлены в Городском собрании. Цель у нас одна — работать в интересах города.
— Деятели нескольких политических партий и группировок делегировали, как вы знаете, своих представителей в Городское собрание. Не повлияет ли принадлежность депутатов к тем или иным фракциям на стиль работы? Каждый может попытаться, как говориться, одеяло на себя потянуть, отрабатывать те или иные предвыборные заявления и обещания, которые делались от имени блока. Как вы смотрите на это?
— Конечно, это будет. В какой-то степени это обязательно проявится. Но я все-таки надеюсь, что избранные депутаты ощутят главное: что это последний со стороны избирателей акт доверия, кредит доверия или шаг доверия, потому что сам факт, что большинство жителей отказалось принимать участие в выборах, это факт очень тревожный. Поэтому на встрече с депутатами я говорил им о том, что хотел бы, чтобы они в максимально короткие сроки прошли период самоорганизации. Нужно найти компромиссы при выборах руководителей Собрания, так как политика — это прежде всего компромиссы. Здесь надо уметь поступиться своими взглядами, иногда честолюбием и бог знает еще чем, для того чтобы во имя интересов дела пойти вперед.
Я все-таки надеюсь, что сегодня все понимают: Городское собрание — это не парламент, это орган, где обсуждаются прежде всего проблемы хозяйственные, а не политические. Если здесь будет борьба, она должна быть не политическая, а отражать интересы того или иного избирательного округа. В этом округе надо такое-то шоссе провести, там, например, улицу отремонтировать. А в этом округе в первую очередь надо воду подвести, потому что недостаточные мощности и т. д. и т. п.
— Как раз тогда, когда речь шла о решении хозяйственных вопросов, будь то утверждение бюджета или какие-то еще муниципальные вопросы, очень часто горсовет прошлого созыва пересекался, я бы так сказал, в своих точках зрения с правительством города, с мэрией Санкт-Петербурга. Как вы можете спрогнозировать, не получится ли, что пойдет разнобой, каждый попытается решать вопросы друг за друга, с одной стороны, а с другой стороны — какая-то из проблем будет переваливаться на плечи друг друга?
— Такое было в практике. Сегодня полномочия Собрания и исполнительных структур четко разграничены. Это первое. Ведь почему позволяли себе депутаты Петросовета влезать в деятельность мэрии, пытались подменить, особенно по вопросам собственности, ее решения своими? Потому что таким было законодательство. И сегодня, когда мне говорят, что вот, пожалуйста, то-то продано за бесценок, это за бесценок, я понимаю, что на нас лежит ответственность. Но, к сожалению, я могу только развести руками и сказать: да, это все делал Фонд имущества, который подчинялся Совету, а не мэрии. И я здесь ничего сделать не мог. Мог, максимум, протестовать, обращаться в прокуратуру — вы знаете эту историю с продажей Баскину за бесценок Фрунзенского универмага, который так и не ремонтируется и стоит памятником этой бесхозяйственности и безобразного решения. Но это решение Фонда имущества и их коллег — друзей-депутатов. Однако, надеюсь, это уже в прошлом.
Теперь этого просто не может быть, потому что жестко разграничены функции по вопросам собственности и вопросам оперативной работы. И думаю, что переваливать друг на друга не будет желания ни у депутатов, ни у нас, потому что теперь депутаты должны решить главное — они должны прежде всего, исходя из своего житейского опыта, профессиональных знаний, интересов жителей своих округов, принять правильное решение: куда и как распределить бюджетные средства. Что приоритетно?
Скажем, я встречаюсь в школах с учителями, школьниками, и там обсуждается вопрос об очень низкой сумме доплат на питание — всего 300 рублей. Это ненормально. Значит, выделите дополнительные деньги на питание школьников. Или, скажем, почему бы не ввести, как это было на Играх доброй воли, бесплатное посещение музеев подросткам школьного и дошкольного возраста. Прекрасно. Выделим, хотя бы два дня в неделю, чтобы все школьники бесплатно, классами, могли ходить приобщаться к культуре. Нужно это сделать! Или бесплатный проезд школьников на транспорте. Я всегда отвечаю: да, это все нужно делать. Но бесплатного в природе не бывает. Значит, если мы все это разрешаем, мы должны выделить из бюджета соответствующую сумму, заплатить, компенсировать и прочее. И все скажут: да, это надо делать, это — дети, это — святое. Но одновременно, вот возьмите повышение квартирной платы — оно ударило по пенсионерам. Так, может, нам сюда деньги направить. Может быть, нам дать пенсионерам льготы — пусть они оплачивают только 50 процентов стоимости установленной квартплаты. А со школьниками подождем. Вот что должны решить депутаты!
Сейчас это решаю я. Вы знаете, у меня иногда сердце разрывается. Думаете, я с легкостью решал вопрос повышения квартплаты? Полтора года держал этот проект, прежде чем его подписать. И до подписания уже дал распоряжение, чтобы внести некоторые изменения в отношении одиноких пенсионеров. От этих вопросов не уйти. Точно так же с оплатой транспорта. Повышать стоимость проезда на транспорте или идти по пути компенсации. Этот круг вопросов бесконечен. Есть определенная сумма доходов, которой располагает бюджет, и эту сумму надо распределить. И надо подумать над тем, откуда еще получить дополнительные доходы. Вот это то, чем должны заниматься депутаты. А также контролировать, как мы расходуем эти средства. Это очень серьезная работа. Я надеюсь, здесь будет и взаимопонимание, и борьба. Но в конечном итоге даже почти 400 депутатов Ленсовета в самый бурный период всегда находили с мэрией общий язык по вопросам бюджета. Здесь сама логика жизни диктует. И со временем депутаты начинают работать все более профессионально.
— Зима началась. Насколько уверено правительство города в том, что не будет зимой серьезных проблем с обеспечением топливом, продовольствием, что город не занесет снегом.
— Не будет. Не занесет. Такие разговоры нагнетаются из года в год. Но прошлый год не было таких проблем, и позапрошлый не было. Если уж 1991 год — тяжелейший — мы прошли, сегодня этих проблем не будет. Это я могу совершенно твердо сказать. Город готов к зиме, решает соответствующие проблемы уверенно, спокойно. Сегодня есть в городах России, особенно северных, перебои в снабжении теплом, продовольствием. У нас этого нет и не будет, потому что у нас создана и отработана и система снабжения продовольствием, и система теплоснабжения. С этой точки зрения я могу быть спокоен сегодня за городское хозяйство.
Более всего меня беспокоит другое — материальное положение значительной части жителей. Их обнищание, часто — нищенствование. Создание социально сбалансированного общества, переключение усилий на то, чтобы дать средства людям, помочь им, обеспечить решение жилищной проблемы и проблемы преступности — вот три основные проблемы.
— Анатолий Александрович, один вопрос, который выходит за рамки общегородских проблем. В последнее время в средствах массовой информации то и дело пишут о различных разборках на московском политическом Олимпе. То начинают муссироваться версии о возможной отставке Государственной Думы, то начинают прорабатываться вопросы о досрочных выборах президента и т. д. Не кажется ли вам, что все это делается для того, чтобы либо затормозить экономические реформы, либо не заниматься самым сложным вопросом сегодняшней жизни России — доведением до конца экономических реформ? Или есть какие-то другие варианты?
— В одном вы, конечно, правы, что всякого рода подобные политические заявления — это часто стремление подменить реальную работу политическими играми и, скажем, нажить какой-то политический капитал по отношению к другим партиям или кого-то прижать, попугать, пошантажировать. Это в политической жизни, к сожалению, встречается сплошь, и рядом. Я отношусь ко всякого рода таким заявлениям о проблеме полномочий депутатов Думы или досрочного переизбрания президента, как к вещам совершенно недопустимым. Когда крупные государственные деятели, занимающие соответствующие посты, об этом говорят, у меня это вызывает, мягко говоря, недоумение. Потому что был референдум, была принята не только Конституция, но и переходные положения к ней, которые были утверждены референдумом, а в них определен и срок работы Думы, и срок новых президентских выборов.
Поэтому нет никакой почвы, кроме антиконституционной, антигосударственной, антиправовой, для того чтобы вести разговоры о переносе сроков, о досрочности или, наоборот, о продлении полномочий. Для меня эта ситуация вообще исключена. Я считаю, что мы входим в нормальную, спокойную жизнь и должны продемонстрировать это прежде всего в политической области. Первая Дума избрана на два года, и она должна отработать этот срок. И в декабре 1995 года — ни раньше, ни позднее — должны состояться выборы нового Федерального собрания. Точно так же президент избран до 12 июня 1996 года, и он должен отработать этот срок, и не позднее и не ранее июня 1996 года должны произойти выборы президента.
Мы должны наконец понять, что дело ведь не только в наших внутренних разборках, что есть еще такое понятие, как политический имидж страны, как представление о стране. И если мы будем бесконечно менять правила политической игры, то это создаст впечатление о нас как о стране нестабильной, стране, которой нельзя доверять, стране, в которой не соблюдают собственные же законы и т. д. Поэтому если предыдущие парламенты — и Съезд народных депутатов СССР, и Съезд народных депутатов России — ушли досрочно, то новое Федеральное собрание мы обязательно должны довести до выборов в назначенный срок. И никак иначе! У меня здесь другой позиции нет.
И второе. Здесь есть и другая сторона, на которую вы обратили внимание. Ведь работать повседневно — тяжко. Решать проблемы экономической реформы, доводя до конца то, что делается, всегда труднее, чем политические заявления или какие-то игрища по поводу замены членов правительства. Надо же понимать, что каждый новый министр, каждый новый человек в правительстве, даже если он намного лучше прежнего, — это месяцы упущенного времени, прежде чем он войдет в дело, прежде чем он начнет полноценно работать, прежде чем он начнет приносить пользу. Поэтому с этой точки зрения стабильное правительство всегда лучше по отношению к нестабильному, часто сменяемому. Я не сторонник частых смен правительства и замены членов кабинета министров. Надо просто более ответственно отбирать их, а потом будет меньше проблем со сменой. Я сторонник того что, входя в период стабилизации, мы должны жить как можно более спокойной жизнью.
— Спасибо.
Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 240 (917) от 16.12.1994 года.
Комментарии