Голоса потеряли, власть не отдали

11 сентября в соседнем с нами государстве — Норвегии — состоялись парламентские выборы. Правительственные партии потеряли голоса и мандаты, но, вероятнее всего, сохранят власть.

ФОТО Сергея ГРИЦКОВА

Королевство Норвегия вполне можно отнести к числу самых благополучных стран планеты. Скандинавская монархия прочно занимает второе место в мире по валовому внутреннему продукту (ВВП) на душу населения. Согласно Индексу человеческого развития программы ООН, оценивающему качество жизни, Норвегия и вовсе на первом месте. Лидирует она также в «номинации» самой счастливой страны Европы. Суверенный фонд благосостояния Норвегии равняется 960 млрд долларов, годовой ВВП на душу населения составляет свыше 73 тысяч долларов, а безработица охватывает менее 5% трудоспособного населения.

Основу норвежской экономики составляют природные и энергетические богатства — нефть, природный газ, гидроэнергетика, леса и минералы. Четверть национального ВВП дает «нефтянка». Норвегия является основным производителем природного газа.

С другой стороны, и фактор знаменитой норвежской предприимчивости в деле наращивания национального благосостояния отрицать нельзя. Кораблестроение, металлургия, бумажная промышленность, химическая индустрия, машинное производство и электроника — это то, чем по праву может гордиться современная промышленность Норвегии. Пятимиллионная страна имеет один из самых мощных и модернизированных торговых флотов на планете.

Но, как и другие страны — экспортеры природных ресурсов, Норвегия ощутила на себе (в мягкой форме, естественно) падение цен на углеводороды. Замедлился экономический рост (в прошлом году он составил менее 1% ВВП), сократилось количество рабочих мест в нефтяном секторе. Правительство вынуждено было изъять около 3% средств из национального суверенного фонда, чтобы тем самым компенсировать потери от «нефтедолларов» (ведь 60% всего экспорта Норвегии приходится именно на углеводороды). В итоге происходит повышение общественных расходов и одновременно снижается уровень доходов в государственную казну.

Норвежское общество не лишено социальных проблем. Около 8% населения, по сути, вырваны из полноценной общественной жизни, т. к. не работают по причине инвалидности или долгосрочных отпусков по болезни. Если в 1992 г. в Норвегии были всего 183 тысячи иммигрантов, то сейчас их уже более 700 тыс. человек (14% населения).

Для внешней политики современной Норвегии характерна международная активность. Это государство часто выступает в качестве страны-посредницы при решении конфликтных ситуаций, норвежские военнослужащие регулярно принимают участие в деятельности ооновских «голубых касок». Осло не жалеет средств на финансирование самых разных международных гуманитарных программ, вносит позитивный вклад в дело защиты окружающей среды и улучшения здравоохранения в развивающихся странах. Все это объективно повышает внешнеполитический престиж северного королевства.

Как известно, богатая Норвегия до сих пор отказывается войти в Европейский союз, но при этом активно торгует с его странами. Поскольку торговля составляет 70% ВВП государства, неудивительно, что внешнеторговый фактор крайне важен для норвежской дипломатии. Ведь эта страна не только входит в число 25 ведущих государств-экспортеров, она является одним из ведущих на мировом рынке продавцов нефти, природного газа и рыбы.

Внутри западного сообщества Норвегия традиционно относится к числу стран, чья внешняя политика ориентирована на Вашингтон. Безопасность этого государства напрямую связана с США и натовским альянсом. Не случайно с 2014 г. генеральным секретарем НАТО является бывший глава норвежского правительства Йенс Столтенберг. В последние годы на крайнем севере Норвегии, как раз вблизи границы с Россией, наблюдается явная активизация НАТО.

Участие Норвегии в западных санкциях и откровенно проамериканская позиция руководства страны, сложившаяся еще до украинского кризиса, — все это привело к сворачиванию нашего сотрудничества в области энергетики и в военной сфере. Под влиянием «войны санкций» заметно снизился двухсторонний российско-норвежский товарооборот. К примеру, в 2015-м он упал по сравнению с предыдущим годом на 37%.

Между тем пусть даже по небольшой полосе в арктической зоне Россия и Норвегия являются давними соседями. В северном государстве охраняют и чтят память красноармейцев, погибших в годы Второй мировой войны за освобождение норвежского народа. Несмотря на кризис в отношениях между Россией и НАТО, на противоположные точки зрения Москвы и Осло по «украинскому досье», имеются самые разные сферы, где РФ и Норвегия вполне могут взаимодействовать. Например, в вопросах регулирования рыболовства в Баренцевом море, разрешении экологических проблем в Арктике, развитии судоходства по Северному морскому пути, взаимодействии в области высшего образования, реализации совместных научных исследований кооперация между двумя нашими странами происходит достаточно динамично.

Как и в иных скандинавских государствах, общественно-политическая жизнь в Норвегии вращается главным образом вокруг противостояния левоцентристских и правоцентристских (тут их называют еще буржуазными) сил. Четыре года назад, в 2013 году, после очередных законодательных выборов левоцентристы уступили место своим более правым оппонентам.

В Норвегии было сформировано двухпартийное «буржуазное» правительство под руководством лидера партии «Хейре» (консерваторов) Эрны Сульберг. Младшим партнером правоцентристов в кабинете стала правопопулистская Партия прогресса (ПП), председатель которой Сив Йенсен получила портфель министра финансов.

Кабинет двух правых партий сразу же сделал ставку на финансовые и экономические преобразования, направленные на сокращение государственного регулирования, снижение налоговой ставки, уменьшение налогов для более обеспеченной части населения и компаний. Но в условиях падения цен на энергоносители и замедления темпов экономического роста власти вынуждены были перейти к более гибкой социальной и экономической политике.

В сегодняшних условиях (прогноз показывает, что в текущем году экономический рост не превысит 1,2% ВВП) делается ставка на рост частного потребления и инвестиций в неэнергетические отрасли хозяйства. Правительство вынуждено было запустить ряд программ, направленных на приостановление роста безработицы. Да, она весьма мала по европейским меркам, однако за 12-летний цикл сегодняшний показатель представляет для королевства максимальную цифру.

Правительственное большинство настаивает на необходимости последовательной переориентации государственных и частных инвестиций в пользу возобновляемых источников энергетики. И, надо сказать, норвежцы тратят немалые суммы на исследования по данному направлению. В 2016 году была принята программа, направленная на «нейтрализацию» к 2030 г. использования в Норвегии угля как источника энергии. Одновременно правительство Сульберг не отказывается от присущей правым идеологической ценности — веры в необходимость сокращения налогов для физических и юридических лиц.

Состоявшиеся 11 сентября выборы в 169-местный стортинг — однопалатный парламент — показали, что в политическом плане норвежское общество остается расколотым на две части. В том числе и по отношению к внутренней политике, проводившейся действующим правым правительством.

Как и в прошлые годы, имущие слои населения вновь оказали электоральную поддержку партиям правого спектра, прежде всего «Хейре» и ПП. Норвежская буржуазия и значительная часть среднего класса готовы доверить правым партиям мандат на новый четырехлетний срок управления королевством. Правда, обе представленные в правительстве партии — и консерваторы, и «прогрессисты» — ослабили свои политические позиции.

«Хейре» сохранила общее второе место, получив 25,1% голосов, что принесло консерваторам 45 депутатских мандатов, на три меньше, чем было в 2013 г. Третье место по результатам выборов сохранила и ПП.

Достаточно широкая поддержка электоратом правых партий объясняется их отношением к иммиграционной политике. Накануне выборов в стортинг один из репрезентативных опросов общественного мнения показал: 44% норвежцев считают, что безопасности страны угрожают иммигранты и беженцы.

В то же время выборы свидетельствуют, что в государстве существует серьезная общественно-политическая оппозиция проводившемуся в последние годы курсу. В первую очередь ее выразительницей является существующая уже 130 лет Норвежская рабочая партия (НРП). Эта левоцентристская политическая сила, имеющая прочные позиции в профсоюзном и социальном движении, сохранила статус самой популярной в государстве партии.

Но если еще девять месяцев назад опросы показывали, что лейбористы одержат убедительную победу (тогда их поддерживали 36% респондентов), то в итоге НРП заняла первое место, набрав 27,4% голосов. Это дает социал-демократам 49 депутатских мандатов, тогда как в 2013-м НРП провела в стортинг 55 представителей. Лидер партии 57-летний бывший министр иностранных дел Норвегии Йонас Стар Стере квалифицировал данный результат как «крупную неудачу и разочарование». В то же время другие партии левоцентристской оппозиции (особенно занявшая четвертое место и отражающая интересы аграриев Партия центра, а также финишировавшая пятой Социалистическая левая партия) свои результаты заметно улучшили.

Однако, несмотря на то что правительственные партии и набрали чуть более 40% голосов, скорее всего, консерваторы и правые популисты удержат власть. Дело в том, что еще по восемь мандатов каждая после голосования 11 сентября получают Либеральная и Христианско-демократическая партии. Даже не входя формально в состав правительства, они могут извне поддержать кабинет Сульберг. А этого будет вполне достаточно, чтобы «буржуазное» правительство меньшинства продолжило управлять норвежским государством.