Девять прощальных ударов

Политическая система США давно разработала механизм перехода в период между выборами и инаугурацией нового главы государства. Историки знают немало случаев, когда переход был не плавным, а ухабистым. Но до сих пор не было случая, когда переходные трения переходили в лобовое столкновение базовых национальных институтов.

Иллюстрация Lightspring/shutterstock.com

Смена стратегии

Спустя три дня после того, как, вопреки опросам и газетным оракулам, на американских выборах победила не «запрограммированная» Хиллари Клинтон, а «непредсказуемый» Дональд Трамп, уходящая команда Белого дома демонстрировала миролюбие. Барак Обама подчеркнул, что заранее распорядился о запуске механизма перехода, предоставив офисы новой команде и назначив ответственных со своей стороны. В ответ Трамп отказался от своего обещания в случае победы посадить соперницу в тюрьму. «Переход будет плавным», - обещал тогда Обама. Он собирался оставить политику и Вашингтон и, подобно предшественникам, приступил к комплектации своего именного фонда и библиотеки. Проигравшая команда Клинтон тогда тщетно призывала его помочь в оспаривании итогов выборов.

Спустя две недели после выборов состоялась встреча избранного президента с прессой. «Полпредом» медиамэйнстрима была редакция New York Times, и обе стороны расстались с реверансами. Казалось, что отныне провал команды Клинтон - проблема самой Клинтон. Все изменилось 9 декабря, за десять дней до голосования выборщиков. Во-первых, Барак Обама публично поддержал инициативу коллег по конгрессу о расследовании «российского фактора» на выборах. Во-вторых, выяснилось, что он остается в Вашингтоне и поучаствует в «недопущении неприемлемых изменений», задуманных командой Трампа, выбрав в качестве своего «форпоста» американский офис Всемирного фонда дикой природы. В-третьих, мэйнстримная пресса, начиная с той самой New York Times, стала вести себя так, будто кампания еще не закончилась.

«Обама поменял стратегию по отношению к преемнику - до такой степени, что это напоминает панику перед самым уходом. Он пытается заложить мины вокруг некоторых результатов своей деятельности - чтобы преемник не мог их разрушить и чтобы подправить собственный имидж», - писала датская Politiken.

«Надолбы» на нефтяных путях

Если это паника, то что стало ее причиной? Что Обама проглядел или не предусмотрел вместе с экспертами? Обещание Трампа «быть президентом всех американцев» истолковывалось не просто как прощение соперницы, но и как готовность поступиться заявленными принципами. Так, обозреватели AP пророчили, что Трамп непременно назначит на пост посла в ООН открытого гомосексуала Ричарда Греннела, сделает показательный кадровый реверанс «обиженным» им латиносам и обязательно включит в состав кабинета хотя бы пару демократов. «Плавность» понималась в категории «бизнес как всегда». Ведь Трамп же делец, внушали знатоки обычаев.

Однако уже беседа с New York Times 23 ноября удивила и насторожила истеблишмент. На вопрос о глобальном потеплении (занявший половину дискуссии) Трамп мягко, но доходчиво дал понять, что его подход к экономике сформирован не только практикой девелопера, но и научными представлениями брата своего отца физика Джона Г. Трампа. Он не только подтвердил, что не считает климатическую угрозу доказанной, но и прямо связал кризис индустрии в США и ее бегство за рубеж с экологическими «регуляциями», то есть государственными поборами с бизнеса под предлогом климатической катастрофы.

До середины декабря медиамэйнстрим стереотипно твердил о «борьбе двух групп» в команде Трампа - радикальных сторонников наращивания госдолга и умеренных «фискальных консерваторов» из Heritage Foundation. Оказалось, что в команде есть полный консенсус относительно бюджетной экономии, и ее жертвой станет якобы прогрессивная зеленая энергетика, а также такой «столп прогрессизма», как Ассоциация планирования семьи - производитель абортов и пропагандист ювенальной юстиции. Опасения либеральных алармистов подтвердились: команда Трампа была настроена ни больше не меньше как на революцию. Ее количественный признак - «сто тысяч вакансий» - затрагивал не только DOE и EPA, но и сильно «экологизированное» агентство по международному развитию (USAID), и даже аэрокосмическое агентство (NASA), где целый отдел при Обаме занимался не наукой, а пропагандой объемных моделей пресловутого потепления и его последствий.

Обама «лег поперек» нефтяной консервативной революции, в его понимании - контрреволюции. Трудно было не заметить, что начало его суеты совпало по времени с появлением главы Exxon Рекса Тиллерсона в списке кандидатов на пост госсекретаря, с поездкой в Москву Картера Пэйджа, советника Трампа, и катарской сделкой «Роснефти».

Предновогодние инициативы Обамы, которые Трамп назвал «надолбами на пути нашей команды», касались в равной степени внешней политики и нефти. В перечне «девяти прощальных ударов» Обамы телеканал CNN выделял санкции против российских спецслужб и нейтральное голосование США в ООН по резолюции, осуждающей поселенческую политику Израиля, а вместе с ними - учреждение новой охранной зоны в Чукотском и Бофортовом морях и создание суперзаповедника в Юте и Неваде. «Это означает, что планы строительства там нефтепроводов, как и развития масштабного животноводства, положены под сукно, и новый президент традиционно отменить это решение не сможет», - констатировала Politiken.

Две экологические инициативы Обамы были адресованы Exxon напрямую, санкции против МИД и спецслужб России - косвенно. Нельзя сказать, что телодвижения вокруг Израиля и Палестины не имеют нефтяной подоплеки. И Exxon, и «Роснефть», и британская BP, подвергнутая при Обаме астрономическому штрафу за «карибский разлив», являются потенциальными участниками разработки средиземноморского шельфа. Речь идет о созвездии месторождений между берегами Египта, Кипра и Израиля.

«Братья-мусульмане» (организация, запрещенная в РФ) в Египте ждали победы Хиллари Клинтон: они запланировали массовые протесты на 11 ноября, а когда победил Трамп, тут же их отменили со словами: «Пришел Голиаф со своими всадниками». В Израиле энтузиастом добычи на шельфе был премьер Нетаньяху, в числе заинтересованных инвесторов - его американский спонсор Шелдон Адельсон. Антикоррупционная кампания против Нетаньяху была поднята в декабре теми же юристами и левыми активистами, которые ранее год подряд блокировали разработку шельфа. Форсированное «решение о двух государствах» ставит вопрос о разделе шельфа между Израилем и «ХАМАС», что на практике равнозначно его заморозке. Обаму не интересуют палестинцы. Обаму интересует, чтобы не добывалась нефть.

По ту сторону элитного беспокойства

Помимо «климатической» и «абортной» отраслей команда Трампа покусилась еще на одну священную корову постиндустриальной парадигмы, которую Обама растил восемь лет. Когда на пост генпрокурора был выдвинут сенатор Джеф Сешнс, тревога охватила сословие производителей и продавцов легальных наркотиков. В СМИ проникли слухи о том, что Сешнс намерен использовать советы консервативной организации Smart Approach to Marijuana (SAM) и в течение трех месяцев добиться от штатов отзыва лицензий. «Это загубит бизнес в $6,8 млрд, в который в 29 штатах вложились хедж-фонды!» - вещал лоббист отрасли Джеймс Хигдон. Это была настоящая паника.

В числе тех инициатив, которые CNN называла «девятью предновогодними ударами Обамы», была амнистия заключенных. Хотя эта мера при «смене хозяина» традиционна, новизна была в том, что большинство оправданных были наркодилерами, включая проходивших по статье «сговор по ввозу и распространению».

Когда кризис власти в Вашингтоне вовлек еще один освященный конституцией институт - разведывательное сообщество, аналитик ВВС Гордон Корера усмотрел в этом некий «необычный подход», затеянный Трампом. В качестве параллели приводились назначения главой ЦРУ Стэнсфилда Тернера в 1977 году и Портера Госса в 2005-м. Примечательно, что в обоих упомянутых случаях «под нож» попали группы в спецслужбах, промышлявшие на крупном наркотранзите.

Сигнал о неких «коренных изменениях» в разведке был озвучен 4 января в Wall Street Journal, после чего главы ведомств перенесли на два дня свой доклад о российских хакерах. Одну из причин переноса, названную Трампом («Они хотят что-то подрисовать»), спустя неделю подтвердили источники британской Guardian. Оказалось, что в последний момент в текст закрытой части доклада «вставлялись элементы» из донесений частного сыщика и бывшего агента MI-6 Кристофера Стила о якобы зафиксированных российской разведкой «сексуальных эксцессах» Трампа в нашей стране.

Эксцессы исполнителей

Напоминая команде Трампа о потенциале сопротивления «угрожаемых отраслей», Джеймс Хигдон приводил пример: на референдуме 8 ноября число сторонников легализации марихуаны в штате Флорида превысило число избирателей Трампа. В самом деле, для реванша индустрии над постиндустрией требуются титанические усилия - и не только на уровне налогового и таможенного права, но и на уровне общественного сознания. Как раз на этом поле и разворачивалась борьба за неделю до инаугурации.

Исход этого «дополнительного раунда», как и исход самих выборов, решили сопутствующие факторы, и одним из них был англо-американский общий интерес. Несмотря на конкуренцию Exxon и BP, в глазах правительства Терезы Мэй выбор госсекретаря США был выбором стратегии, позволяющей Британии удержаться на плаву. То есть средством защиты своего нефтяного и атомного энергетических секторов.

Скандальный уход пробрюссельского посла в ЕС сэра Айвена Роджерса был вряд ли случаен, как и медиаудар ниже пояса - слухи о смерти королевы. Глава британского МИД консерватор Борис Джонсон как раз направлялся на переговоры с командой Трампа. Но европейские интриганы перестарались. Левая газета Guardian подыграла и Трампу, и Джонсону, пролив свет на возню с участием ветерана

MI-6 Кристофера Стила - благо Стил принадлежал к сословию «замшелых» правых антисоветчиков. Guardian озвучила имя лица, передавшего его доносы, - клинически неисправимого русофоба Джона Маккейна. И с иронией описала, как Маккейн суетился, разрываясь между русофобией и нежеланием ссориться с партией и Трампом. И как в итоге Маккейн оказался в глупейшем положении как раз перед разведкой. Поскольку портал Buzzfeed, распространивший компромат о Трампе, не потрудился вымарать имена источников.

В день вброса, подхваченного CNN, в публицистике промелькнул уже термин не «сговор», а «заговор» против высшей власти, госпереворот. Говорили, что противники Трампа могут инициировать его импичмент. Колумнист портала Politico Джек Шефер так и озаглавил свой текст - «Заговор перед инаугурацией». Главный редактор National Review Рич Лоури в статье «Почему СМИ проиграли Трампу» заключил, что импичмент Трампа провалила именно пресса.

Всерьез ли рассматривался шанс импичмента? Как следует из сообщения AFP, известие о том, что уходящий госсекретарь Джон Керри прибудет на Парижскую конференцию по Палестине, поступило только 10 января вечером. То есть после того, как ретивые разоблачители из Buzzfeed, по существу, унизив разведсообщество, подтолкнули его отказаться от заговора. До этого момента Керри не знал, сможет ли он покинуть Вашингтон до

15 января! Сигнал подал Обама. Во вторник вечером он вышел на сцену, поблагодарил семью и вытерся платочком. Обещания в американской политике часто берут обратно. Прощальную слезу, как и фарш, невозможно провернуть назад.

Последующие действия «угрожаемых видов сословий» будут состоять не в попытке реванша, а в минимизации ущерба для себя. Уже распространено обращение 600 «лидеров бизнеса», призывающих Трампа не выходить из Парижского климатического соглашения. На слушаниях, превращенных в допрос с пристрастием, из Тиллерсона вместе с поддержкой Украины по Крыму выцыганили «приверженность Парижу». На словах и Сешнс поддался блюсти решение верховного суда о повсеместной легализации однополых браков. В свою очередь и назначенный на днях на пост главы Пентагона Джеймс Мэттис, вопреки общей позиции команды Трампа, подтвердил «керриевский подход» к израильско-палестинскому вопросу.

Санкции в отношении России, которые Картер Пэйдж называл бессмысленным препятствием, также остаются предметом компромисса. Более важно другое: в своем декабрьском докладе на Нобелевском комитете Збигнев Бжезинский, пусть и с множеством алармистских оговорок, вынес на повестку дня проект мироустройства G3 - США - Россия - Китай. В дипломатических коридорах Нью-Йорка и Женевы, в форматах межконфессионального диалога и, наконец, на поле боя в Алеппо Россия сумела использовать «переходную» неразбериху в США, чтобы отстоять свое место среди трех равных. Это не случайность и не закономерность, а результат, добытый трудом.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 015 (5877) от 27.01.2017.