Американцам ищут избранника

В 2016 году американцы будут выбирать президента. Точнее, выборщиков. Еще точнее: отнюдь не избиратели решают, кто станет президентом, а узкий круг влиятельных лиц. И средний избиратель об этом догадывается, но в силу традиции вовлекается в шоу, как болельщик на договорном матче.

ФОТО My-Portfolio/shutterstock.com

Перевернутая радуга

«Посмотрите на эту радужную коалицию, – иронизирует обозреватель CNN Найя-Малика Гендерсон. – Два латиноса, один афроамериканец, одна женщина. Теперь ждем индуса».

Речь идет о кандидатах от Республиканской партии США на пост президента. Ирония состоит в том, что до недавних пор традиционным электоратом республиканцев считались белые англосаксы, а радуга, как известно, символ расового и гендерного разнообразия, которое отстаивает как раз правящая Демократическая партия.

Расовые противоречия сохраняют актуальность в Америке. Однако деление на белых и цветных уже не играет такой роли на выборах, как еще десять лет назад. Об этом ярко свидетельствовали итоги прошлогодних промежуточных выборов в конгресс, где республиканцы отвоевали внушительную долю цветного электората – причем не только в южных штатах, но даже в Калифорнии, которая считалась надежным оплотом Демпартии.

Сегодняшнее размежевание проходит скорее по ценностной, чем по этнической линии. Чернокожий нейрохирург Бен Карсон – противник однополых браков, абортов, эвтаназии и легализации наркотиков. Как и губернатор Луизианы этнический индус Бобби Джиндал. Что касается испаноязычных американцев, то они в большинстве имеют католическое вероисповедание. И когда Тед Крус или Марко Рубио отстаивают консервативные ценности, это вполне созвучно их воспитанию.

Разумеется, обозреватель CNN, близкой к Демпартии, осведомлен обо всех этих обстоятельствах. И догадывается о том, что доля афроамериканцев, которая на выборах 2016 года проголосует за республиканского кандидата в президенты, будет еще больше, чем на выборах в конгресс. Хотя бы потому, что демократы заранее выбрали себе в кандидаты белую женщину Хиллари Клинтон.

Но поскольку телеэфир является партийным, комментатор не столько информирует аудиторию, сколько подкалывает оппонентов: так уж заведено. И у комментатора из демократического лагеря есть повод для издевок: если демократы выбрали себе кумира, то республиканцы все никак не могут определиться с фаворитом. На старте много желающих, но фигуры-символа у республиканцев нет. И это кажется парадоксом.

Подмена приоритетов

В начале декабря прошлого года Демократический национальный комитет (ДНК) – высший состав «освобожденных работников» правящей партии – собрался на закрытое от прессы совещание для жесткого разбора полетов. Общий вывод состоял в том, что на выборах в конгресс Демпартия проиграла средний класс – и прежде всего «синих воротничков», то есть квалифицированных рабочих. Самые слабые результаты выдвиженцы партии показали в бывших индустриальных регионах, где на фоне финансового кризиса наиболее резко снизились доходы и выросла безработица.

О том, что больше всего волнует среднего американца, говорил проведенный опрос участников выборов в конгресс. Как подсчитала Washington Post, 45% голосовавших были озабочены экономической ситуацией, 25% – проблемами здравоохранения, 14% – нелегальной эмиграцией и только 13% – внешней политикой. Республиканцам удалось тогда воспользоваться этой конъюнктурой: кандидаты в конгресс подняли самые чувствительные проблемы своих штатов, уловив массовый запрос на экономическое возрождение.

Больше того, новый состав руководителей сенатских комитетов, выдвинутый республиканцами, в преимуществе представлял именно сторонников экономического развития, а не внешнеполитических «ястребов». Майк Макконнел, став главой сенатского большинства, обещал поддержку на выборах 2016 года Рэнду Полу. Не только потому, что Пол помог ему на выборах в Кентукки: у двух сенаторов от штата общие взгляды на то, как вывести бывший центр угледобычи из затяжного застоя.

Однако в середине декабря о своем намерении идти на выборы однозначно заявил экс-губернатор Флориды Джеб Буш. И вокруг него тут же сформировался мощный костяк из бывших коллег двух президентов – его отца и старшего брата. Команда точно рассчитала момент выдвижения. Он совпал с выступлением Барака Обамы о снятии санкций с Кубы, а также с серией публикаций в СМИ о том, что Америка проиграла Индию, а Китай и Россия ее выиграли. Приурочив выдвижение к иудейскому празднику Хануки, команда Буша «застолбила» также ближневосточную тему.

Рассказывают, что в узком кругу Джеб Буш объявил, что устроит Обаме «шок и трепет» по всем внешнеполитическим вопросам. Однако Белый дом и госдеп продолжали «гнуть свою линию» на Ближнем Востоке, форсируя долговременную политическую сделку с Ираном. Визит премьера Израиля Биньямина Нетаньяху в конгресс с протестом против этой сделки Белый дом демонстративно игнорировал. Между тем израильский премьер надеялся на поддержку США в собственных предвыборных интересах. По Кубе Обама также не отступил, благо большинство кубинской диаспоры в США были на его стороне, то есть за снятие санкций.

Нельзя сказать, что Барак Обама восстановил свою былую популярность или прослыл великим миротворцем. Успешные договоренности с Ираном были подпорчены кризисом в Йемене, где Вашингтон был вынужден действовать как раз вопреки Ирану, чтобы не расстроить Саудовскую Аравию. Однако и у команды Буша из «шока и трепета» вышел пшик. Зато повестка дня Республиканской партии надолго сместилась в сторону внешней политики. Это не отвечало общественному запросу, зато вполне соответствовало аппетитам определенных кругов крупного бизнеса.

Поблажка воротилам

После прошлогодних выборов в конгресс сенатор-демократ Чак Шумер выступил в New York Times с любопытной полемической статьей. «Считается, что участие «денежных мешков» в политике гарантирует здравый центристский выбор. Ничего подобного! Именно крупные доноры радикализируют повестку дня».

Претензии Шумера были адресованы не самим донорам, а верховному суду США. Эта инстанция в 2010 году вынесла три решения, которые сняли ограничения на финансирование предвыборных кампаний за счет так называемых непрямых («мягких») денежных средств. Политкомитеты, поддерживающие кампанию кандидата, но не перечисляющие средства непосредственно в его фонд, получили возможность накапливать – и вливать в медиакампании и агитацию – любое количество средств от любых, в том числе и иностранных, корпораций.

Высшая судебная инстанция играет в американской политической системе специфическую балансирующую роль. Ее решение по предвыборным вопросам (как и по любым другим), по существу, представляет собой толкование конституции, причем всегда в пользу «ассоциаций» (на практике – федеральных партий или корпораций), но не в пользу штатов и индивидуальных лиц. Этот подход верховного суда исторически сложился как механизм противодействия центробежным импульсам – поскольку именно ведущие партии и крупные корпорации служат цементирующими элементами федерации.

Когда на фоне финансового кризиса в составе Республиканской партии вычленилась так называемая Чайная партия с лозунгом «меньше государства» – имелось в виду именно ограничение федеральной власти и ее расходов, – жрецы правосудия отреагировали на нее расширением прав «денежных мешков». Но проблема в том, что современные «денежные мешки» в отличие от магнатов прежних эпох совершенно не обязательно мотивированы национальными приоритетами, не говоря о социальных.

У крупнейших доноров ведущих партий, которых имел в виду Чак Шумер, есть свои внешнеполитические пунктики. У донора Демпартии Джорджа Сороса – это поддержка демократий в Восточной Европе, у донора республиканцев Шелдона Адельсона – поддержка правых сил в Израиле. Эти пунктики госдеп и Пентагон могут использовать в имперских стратегиях, когда сами эти стратегии окупаемы. Но когда финансовые проблемы государства ограничивают имперские планы, ситуация меняется. Другие пунктики тех же самых олигархов – например, поддержка легализации наркотиков – никак не благоприятствуют тому экономическому возрождению, на которое рассчитывал и сам Обама, уповая на свои мегапроекты трансокеанских зон свободной торговли.

Система, идущая вразнос

В конце 1960-х годов сенаторы-демократы, изменившие некоторые правила предвыборной игры, также действовали из благих побуждений. Чтобы избежать подковерных интриг на финальных съездах обеих партий, где каждая из них определяет своего выдвиженца (номинанта) на президентство, центр тяжести отбора кандидатов был перенесен на первичные выборы: в одних штатах – праймериз, в других – более архаичная форма так называемых кокусов.

Однако правила игры не стали более прозрачными и честными. По мере опережающего развития коммуникаций вокруг каждой из партий сложился высоко монополизированный пул компаний, обслуживающих и сам процесс праймериз, и его освещение. И те же мегадоноры очень легко дергают за ниточки, как только выбирают собственного фаворита или когда фаворит перестает соответствовать их ожиданиям.

Так было в 2008 году с Хиллари Клинтон, когда выбор между нею и выдвинутым чикагскими финансистами Обамой решался вовсе не партийной массой, а узким составом правовой комиссии ДНК из 30 человек. Так случилось в этом году с Джебом Бушем, которому вначале дали фору, пожертвовав его основным конкурентом – республиканским номинантом 2012 года Миттом Ромни. В конце января Ромни добровольно сошел с дистанции, уступив «непреодолимой силе». Однако та же донорская «непреодолимая сила» очень скоро разочаровалась в самом Буше. Мало того что он не смог обеспечить «шок и трепет» – так еще и член его команды экс-госсекретарь Джеймс Бейкер позволил себе публично одобрить политику Белого дома на Ближнем Востоке!

По выражению обозревателя портала Politico Алека Айзенштата, в США бывают официальные праймериз, а бывают личные праймериз Шелдона Адельсона. И на этих личных праймериз олигарха заведомо выигрывает вовсе не Буш, а самый юный из кандидатов Марко Рубио. И едва олигарх поменял свои симпатии к юному сенатору от Флориды, тут же проявили живейший интерес комментаторы, а его рейтинг в опросах резко пошел в гору.

Сильной стороной американской политической системы была чуткость истеблишмента на внутреннюю конъюнктуру, что позволяло оздоровлять элиты, периодически устраивая шумные разоблачительные кампании. Однако в кризисной реальности и эта традиция может обернуться обратной стороной. Разоблачения Хиллари Клинтон, начатые республиканцами немедленно после ее официального выдвижения, добавляют неопределенности к прогнозам 2016 года. Какие альтернативы? Элизабет Уоррен, которую «раскручивает» движение MoveOn Джорджа Сороса? Гендерный «прогрессист» Берни Сэндерс?

...В городе Балтиморе, где случилось последнее расовое столкновение, одна треть недвижимости того пригорода, где вырос убитый полицейскими Фредди Грей, пустует. Это итог ипотечного кризиса, последствия которого так и не разрешены, как и долговая проблема США. Барак Обама, недавно выступавший в таком же депрессивном Детройте, еще пытался воодушевить жителей перспективами торгового соглашения с ЕС, которое-де оживит американское машиностроение. Однако партийные мегадоноры заняты отнюдь не в производственных сферах бизнеса. А те методы отладки системы, которые предпринимают «хранители основ», ведут в результате не к возрождению, а к саморазрушению американской нации.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 095 (5468) от 29.05.2015.