Пулковская не на высоте
Летом перестали быть сотрудниками ГАО РАН председатель Совета молодых ученых Пулковской обсерватории инженер Александр Шумилов и секретарь совета лаборант Динара Бикулова. Ранее не были продлены контракты еще с несколькими молодыми сотрудниками Лаборатории астрометрии и звездной астрономии. Наконец, только что с должности заведующей лабораторией снята Елена Рощина. По странному совпадению, Рощина и Шумилов входили в несговорчивую Астроклиматическую рабочую группу, которая оценивала строительные проекты в защитной зоне обсерватории с точки зрения их влияния на астроклимат, принципиально важное условие для наблюдений. Вишенка на торте: работы на телескопе «Сатурн», о возрождении которого «СПб ведомости» писали два года назад, — закрыты.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
«Чудовищный варварский план...»
«В случае осуществления чудовищного варварского плана высотной застройки защитной парковой зоны Пулковской обсерватории это всемирно известное научное учреждение и образовательный центр для молодых астрофизиков и астрометристов нельзя будет использовать по назначению, так как для наблюдений необходимо исключить любую засветку ночного неба, — написал астроному членкору РАН Виктору Абалакину (он был директором ГАО РАН с 1983-го по 2000 год) его зарубежный коллега Ансгар Корте, основатель астрономической обсерватории имени Вальтера Гоманна в Эссене (Германия). — Я убедительно прошу градостроителей Санкт-Петербурга отказаться от этого проекта...»
Корте просил распространить его обращение в российских СМИ. Письмо было недавно упомянуто на сайте Российской академии наук, и это не лишено изящества: весной комиссия РАН заключила, что вести наблюдения с пулковской площадки бесперспективно. Потому что «город наступает». Хотя в 2009 году та же комиссия РАН считала, что наблюдения из Пулкова чрезвычайно важны.
В комиссии не было ни одного астрометриста, тем не менее она оценивала перспективность именно астрометрических работ, завязанных на наблюдения. Рефреном от члена комиссии Виктора Афанасьева (Специальная астрофизическая обсерватория РАН) звучало: «обсерватории стареют, города их обнимают», «обсерватории, находящиеся в черте города /.../ превращаются в музей», «город /.../ неизбежно съест обсерваторию».
Трехкилометровая защитная зона обсерватории была определена Совнаркомом в 1945 году, и то решение никто не отменял. В зоне запрещено промышленное и крупное жилищное строительство; любое другое — с разрешения обсерватории. Между тем на заседании комиссии РАН (в распоряжении редакции — расшифровка аудиозаписи) прозвучало: «Чисто формально все эти акты — они не работают в юридическом смысле, они ничтожны».
С чего вдруг ничтожны? Правопреемник Совнаркома — правительство РФ, так что распоряжения СНК имеют статус распоряжений правительства РФ. Не следует ли тогда считать ничтожными заодно и приказ КГА от 1996 года и Правила землепользования и застройки 2016 года (они подтверждают и цитируют совнаркомовский документ)?
Город съест
Фраза «город наступает» стала чем-то вроде штормового предупреждения от МЧС. Неотвратимая данность. При этом каждое — каждое! — разрешение на строительство в своей защитной зоне дает сама Пулковская обсерватория. Это как если бы вы отдали часть своей квартиры соседу, а потом отдавали еще и еще, потому что часть-то уже отдана, и при этом причитали: что ж поделать, сосед расширяется.
Подробная история вопроса в материалах «СПб ведомостей» от 22.09.2014, 8.02.2016, 21.04.2016, 26.01.2017. Но вот вкратце. В последние годы возле обсерватории появился ряд объектов — от автозаправки до «Экспофорума», а потом начал возводиться «Планетоград». Тогдашнее руководство ГАО жаловалось: застройщик до согласования обещает одно, а возводит другое. В частности, «Планетоград» (застройщик — «АРТ Созидание», девелопер — Setl City) поначалу обещался быть малоэтажным, но, видимо, передумал.
С конца 2015-го ГАО РАН стала «капризничать»: в обсерватории была создана Астроклиматическая группа для оценки потенциальных проектов, а в феврале 2016-го ГАО РАН мало того что отклонила новые стройпроекты — решила отозвать ранее выданные согласования.
Это было в период «междуцарствия» — при и. о. директора Юрии Наговицыне. На выборах нового директора его на несколько голосов обошел Назар Ихсанов; как утверждают, многим импонировала его непричастность к прежним «застроечным» согласованиям. Однако новоизбранный руководитель довольно быстро сообщил, что предпочитает с застройщиками не судиться, а договариваться «по-человечески», ГАО РАН видится ему не как наблюдательная площадка, а как научный институт, а наблюдательные функции надо переносить на удаленные базы, в частности под Кисловодск.
Как уверяют в обсерватории, в предвыборной программе о подобных планах не было ни слова.
Между тем в октябре 2016-го г-н Ихсанов согласовал проект первой очереди «Планетограда». Директор пояснил: это не согласование, это подтверждение согласования, выданного еще при прежнем руководстве. В Интернете петиция против застройки собрала 25 тысяч подписей, а судебные разбирательства идут до сих пор.
Закат «Сатурна»
Не финансировать работы на метровом телескопе «Сатурн» было решено на недавнем ученом совете.
Ситуация с «Сатурном» символичная. Полвека назад этот солнечный стратосферный телескоп сделал сверхчеткие (тогда — лучшие в мире) фотографии поверхности нашего светила, но в 1970-х при очередном спуске погрузился в Волгу, после чего «впал в кому». В 2012 году мертвый телескоп выпросила себе Лаборатория астрометрии Елены Рощиной и два года его реанимировала, но не как солнечный стратосферный, а наземный, для рутинных наблюдений. Эту операцию сотрудники лаборатории называли образцом того, «из какого хлама порой произрастает наша наука и насколько же она живуча».
В 2015-м «Сатурн» уже наблюдал звезды низкой светимости и далекие спутники Юпитера. Сейчас отправлен в отставку. Одна из мотивировок: в 2016-м мало наблюдал.
Так и есть. Но, по словам сотрудников лаборатории, в 2016-м он был на модернизации. Меняли временную фанерную конструкцию (ну и, чего уж там, восстанавливались после взлома и разграбления павильона), и по-хорошему еще года два «Сатурну» надо было бы поработать в тестовом режиме. А потом уверенно заявляться на финансирование и участие в грантах. В госзадание наблюдения на «Сатурне» (и его модернизация) и так были включены — решением ученого совета в начале октября 2014 года.
— Это были перспективы, — говорит сейчас Елена Рощина. — Сейчас все перспективы развития астрометрии в Пулкове убиты.
Закрытие наблюдений на «Сатурне» не объяснишь экономией: средства в основном шли на зарплаты лаборантам и инженерам. Инженеру, к примеру — 2,5 тыс. рублей (да, запятая стоит правильно). Однако для членов Астроклиматической группы есть строгое условие: право голоса имеют только заведующие инструментами. «Сатурн» был за Рощиной. Нет телескопа — нет проблемы.
В третью категорию
Как говорят городские депутаты, ситуация с ГАО РАН была для парламента одним из трех знаковых вопросов последних месяцев. Однако позиция Законодательного собрания как-то «не сформулировалась».
В апреле 2016 года администрация президента рекомендовала городу создать рабочую группу, дабы подумать о развитии территории вокруг ГАО РАН, но сначала решение ЗакСа о делегировании представителей парламента в группу было заморожено, а потом парламент ограничился лишь одним представителем. Тем одним оказался «единоросс» Алексей Макаров.
Кроме прочего администрация президента рекомендовала городу, пока рабочая группа не подведет итоги, найти возможность приостановить строительство. КГА искал-искал — не нашел такой возможности. Стройка идет.
ФАНО, «главное» в вопросах имущества научных учреждений, вроде бы журило руководство обсерватории и в феврале 2017-го даже призвало Назара Ихсанова отозвать то октябрьское письмо. Однако не сильно рассердилось, когда директор ограничился информированием застройщика о возможных юридических проблемах.
Словом, то ли все очень смелые, то ли мы имеем удовольствие наблюдать спектакль. Критики застройки предполагают второе.
Что за кулисами?
ФАНО, оценивая результативность научных организаций, относит их к одной из трех категорий: 1 — лидер, 2 — стабильно работающий, 3 — утративший научный профиль и перспективы развития. Среди «показателей» — цитируемость, средний возраст сотрудников, средняя зарплата.
— У нас увольняют молодых, — комментировал в Институте региональной прессы Александр Шумилов. — Матерых пятидесятилетних в научных кругах сейчас почти нет, и если уволить хотя бы половину молодых сотрудников, то средний возраст приблизится к пенсионному. Это резко снижает показатели научной организации.
По цитируемости Пулковская входит в пятерку в рейтинге ФАНО, и не было ни года, чтобы РАН не признавала работы астрономов ГАО РАН «выдающимися достижениями» (есть такая формулировка). Но это данные 2015 года. За 2016-й сведений пока нет — может, что и изменилось. К тому же директор Ихсанов, как уверяют астрономы, не продлил контракты с несколькими высокоцитируемыми учеными.
Это «харакири» не лишено смысла, считают «оппозиционеры». Их прогноз: ГАО РАН доводится до неспособности наблюдать, возрастная статистика испорчена — и вот уже никто не сочтет Пулковскую наблюдательной площадкой с перспективами. А не очень эффективное учреждение третьей категории «можно к кому-нибудь присоединить». В качестве «кого-нибудь» даже называют конкретный московский институт.
Впрочем, контракты многих молодых истекли летом, а в октябре ГАО РАН намерена объявлять конкурс на свободные должности.
Уходит в горы
Члены комиссии РАН, с прискорбием сообщившие, что Пулковской ничего не остается, кроме как перенести наблюдения подальше в горы (мол, так сделали все европейские обсерватории), — очень уважаемые ученые. Вопрос: почему не нашлось ни одного авторитетного астрометриста, который подтвердил бы безнадежность наблюдений с Пулковских высот?
Развивать удаленные базы, безусловно, надо. Вопрос: почему пакуют чемоданы, если ехать еще некуда? Ни о каком мощном финансировании удаленных баз не слышно, а вливание потребуется куда большее, чем содержание нынешней налаженной петербургской площадки. И вливание это если будет, то за наш с вами, дорогие налогоплательщики, счет. А пока от переезда выигрывает только «сосед по квартире».
Директор Назар Ихсанов наверняка искренне полагает, что выбранная им стратегия верная. Вопрос: зачем так расправляться с «заблуждающимися»? Число публикаций сотрудников Лаборатории астрометрии при Елене Рощиной за три с небольшим года выросло в три раза; две работы были признаны Академией наук «выдающимися достижениями»; Шумилов участвовал в возрождении «Сатурна».
...Месяц назад «СПб ведомости» попросили директора ГАО РАН Назара Ихсанова изложить свою позицию. Главным образом нам хотелось получить более духоподъемное объяснение происходящего в обсерватории — не довольствоваться же версией, что обсерваторию «топят». Пока ответа не получили.
Комментарии