Виктор Юшковский

Общество 12 мая 2017

Ладожский клин

Одно из мероприятий в преддверии празднования 90-летия Ленобласти получится грустным. Тональность международной конференции по Ладоге, которая открылась сегодня в Москве и собрала многих видных ученых, нетрудно предугадать. Тревожному состоянию самого крупного в Европе и некогда самого чистого пресноводного озера посвящено много симпозиумов, форумов, «круглых столов». Но сотни предприятий продолжают ежегодно сбрасывать сотни миллионов кубов промышленных стоков в «умеренно загрязненный» (III класс качества) ныне водоем, в разных частях которого можно было смело пить воду. А проект федерального закона «Об охране Ладожского и Онежского озер», который в очередной раз внесли в Госдуму РФ карельские депутаты, не так давно опять же привычно завернули.

На Ладоге сейчас идет лов корюшки. Но экосистема озера находится в неустойчивом равновесии. ФОТО Петра КОВАЛЕВА/ТАСС

Когда в погожий день появляешься на ладожском побережье в людных местах, впадаешь в тоску: битые стекла, уголь от мангалов, горы гниющего мусора. Контраст с ошеломительно красивыми окрестными видами удручающий. Надо же, думаешь, у кого-то поднялась рука осквернить такое чудное место. И моментально приходят на ум важного вида начальники, которые командуют предприятиями, убивающими Ладогу годами, десятилетиями, - методично, изо дня в день. Они-то что себе мыслят?

Волховский алюминиевый завод, Светогорский и Сясьский целлюлозно-бумажные комбинаты (ЦБК). Деревообрабатывающие и сельскохозяйственные предприятия со скверными очистными сооружениями или без таковых. Множество небольших заводских площадок. Это в самой прибрежной зоне - прямо у Ладоги.

Но особенность крупного озера, обладающего бескрайним водосборным бассейном (258,6 тыс. кв. км), в том, что более 85% водного баланса обеспечивают ему речные притоки, относящиеся к семи регионам России. А вдоль рек стоят города и поселки со стоками нередко низкого качества, экологически опасные индустриальные объекты. И все они, каждый на свой лад, губят главное достояние Северо-Запада - бесценную «чашу» с питьевой водой...

В середине 1980-х годов ученые из Ленинградского НИИ озероведения Академии наук СССР добились закрытия Приозерского ЦБК, сливавшего в Ладогу стоки без всякой очистки. Когда комбинат прижали, он провел три трубы в Дроздово озеро и не только доконал его остатками целлюлозного производства, но и продолжил вредить Ладоге.

«Бились долго, - вспоминает академик РАН Владислав Румянцев, бывший директор НИИ озероведения, председатель объединенного научного совета по наукам о земле Санкт-Петербургского научного центра РАН. - С одним из министров летали над озером на вертолете. И доказали: комбинат закрыли, а затем вышло постановление Совмина СССР, которое обеспечило особый режим охраны и природопользования Ладоги и Онеги».

Правда, к тому времени производство стало сворачиваться и многие предприятия почили в бозе в силу экономических причин. Цикличность процессов в большом водоеме «неспешна», и все же через пару десятилетий ученые заметили, что уменьшается губительный для водоемов эффект «цветения» из-за биогенных элементов, попадавших с вредными стоками. Приостановился рост сине-зеленых водорослей, которые, разлагаясь, выделяют токсичные вещества.

Но экономика воспрянула, и нагрузка на озеро скоро превысила прежние «вредоносные» значения.

«Процесс эвтрофирования однонаправленный: как было, уже вряд ли будет, - говорит Сергей Кондратьев, заместитель директора по науке НИИ озероведения РАН. - Но по ряду показателей ситуация улучшалась, и сегодня она находится в состоянии неустойчивого равновесия. Есть локальные зоны повышенной экологической опасности, усиление их воздействия может нарушить экосистему».

В результате многолетних экспедиций на Ладогу специалисты института выявили 11 горячих точек. Это устья рек Сясь, Волхов, Бурная, Свирь, Монастырская бухта у острова Валаам, Щучий залив и бухта Петрокрепость, а также города Приозерск, Сортавала, Лахденпохья и поселок Импилахти (Ленобласть и Карелия). Оценивая степень антропогенной нагрузки на озеро, из которого вытекает Нева, «Водоканал Санкт-Петербурга» заказывал исследования, подтверждавшие опасения.

«На мой взгляд, предприятия сегодня уже не так сильно влияют, - считает Анна Кузнецова, и. о. руководителя Невско-Ладожского бассейнового водного управления. - Многие внедряют новые технологии, да и объемы производства вновь падают. Развивается судоходство, приходят корабли нового класса. А вот проблема плотной застройки в береговой части осталась: дачные поселки, базы отдыха, кооперативы растут. И на животноводческие фермы, которые свозят навоз на поля, все смотрят сквозь пальцы, хотя опасные вещества попадают с почвенными водами в озеро».

По данным Росприроднадзора, сброс сточных вод, требующих очистки, с 2010 г. сократился в Приладожье на 8% и составляет сегодня 166,4 млн кубов в год. Но во многих населенных пунктах канализационные очистные сооружения все еще находятся в аварийном или нерабочем состоянии: в городах Шлиссельбург, Коммунар, поселке Громово и др.

Не справляются с нагрузкой объекты, находящиеся в ведении Лужского, Отрадненского и Кингисеппского водоканалов, компании «Коммунальные системы Гатчинского района». Сточные воды с превышением предельно допустимых концентраций вредных веществ сбрасывает в Вуоксу и другие реки Ладожского бассейна «Управляющая компания по ЖКХ» Выборгского района Ленобласти.

Много претензий и к промышленникам: в черный список Роспотребнадзора попали Светогорский ЦБК, Каменногорская фабрика офсетной печати, компании «РУСАЛ Бокситогорск», «Гранит-Кузнечное», «Лесплитинвест», International Paper, Киришская ГРЭС. Аварийные разливы нефтепродуктов случались на реках Пчежва (приток Волхова), Свирь (недалеко от Подпорожья) и др.

Жилищно-коммунальные предприятия и водный транспорт, по мнению экспертов Северо-Западного управления Росгидромета, остаются основными загрязнителями ладожской воды. Гидрохимические наблюдения на Ладоге специалисты этого ведомства проводили с 1960 года, имея достаточно густую сеть: 36 станций, 78 точек отбора по всему побережью. В 1990-е годы эту систему разрушили, а с середины нулевых она стала возрождаться.

В последние пару лет наблюдения на озере проводились лишь один раз за навигацию на 16 станциях, и вот результаты. 1. Содержание биогенных элементов (азота и фосфора) остается на прежнем уровне. 2. По всей акватории растут значения цветности воды (что говорит о вымывании из почвы гуминовых веществ), а также химического и биологического потребления кислорода (ХПК и БПК, индикаторы загрязнения вод органическими соединениями). 3. Повышается концентрация железа, меди и марганца в озере.

Ну а что же региональная власть? Сказать, что регионы били тревогу, нельзя, но донести свою озабоченность до верхов Карелия, Ленобласть и Петербург все же пытались. Карельские депутаты в разное время подготовили около семи вариантов федерального закона о придании особого правового статуса крупнейшим пресноводным озерам Европы. И каждый раз оказывались у разбитого корыта.

Сначала реакции в высших сферах почти не возникало. Но когда в 2013 году на заседании Совета безопасности глава государства заявил о необходимости формирования стратегии экологической безопасности в России и призвал обратить внимание на Байкал, Ладогу и Онегу, все закрутилось. На выездном совещании Совбеза в Архангельске (май 2014 г.) этим трем «живущим» у Ладоги регионам поручили создать новый действенный законопроект.

Готовили его совместно, но общий вывод новизной не отличался: нужен особый управленческий механизм, который бы «сблизил» финансовые возможности регионов и полномочия ведомств. Ладога и Онега относятся к объектам федерального подчинения, и регионы не могут выделять деньги на охрану природы в этих местах - даже на очистку от мусора берегов и акватории. А федеральный центр - может. Но не очень-то дает.

Волна чиновного интереса к жемчужинам Северо-Запада тем временем пошла на спад, и проект закона лег под сукно. На его основе карельские парламентарии подготовили в прошлом году еще один документ и снова представили в Госдуму, написав в пояснительной записке об «ухудшении качества воды, резком сокращении численности ценных рыб и отдельных видов водных беспозвоночных». Словом, о тяжелой экологической обстановке на водных объектах, требующих отдельного правового регулирования, - как на Байкале.

Но такое сравнение, считают эксперты, неправомерно - и по масштабам судоходства, и с точки зрения особенностей водосборного бассейна Ладоги, который охватывает не только семь регионов России, но и две зарубежные страны — Финляндию и Белоруссию.

«По отзывам сибирских коллег, реализация байкальского закона проблематична, - отмечает Иван Серебрицкий, заместитель председателя профильного комитета Смольного. - В охранную зону там попали поселки и небольшие города, которые должны развиваться. Но если запретить любую хозяйственную деятельность, то можно остаться без электричества и дорог. Улучшая окружающую среду, законодательные механизмы не должны ухудшать жизнь человека...»

Главная же причина, по которой преградили путь ладожскому законопроекту, состояла в его юридическом несовершенстве: дублирование действующих норм и др. Во всяком случае по официальной версии: о неизбежном при даровании Ладоге особого статуса «наступлении» на ЦБК и прочие предприятия в госдумовском ответе не было речи.

Отшлифовав документ, его авторы надеются вновь попытать счастья: спикер карельского Заксобрания попросил пять регионов - Вологодскую, Новгородскую, Ленинградскую области, Коми и Петербург - представить предложения. В то же время «ладожский вопрос» включен в план работы госкомиссии по подготовке к празднованию 100-летия Карелии. По мнению северных соседей, это ускорит принятие законопроекта.

А вот ученые думают иначе: огромные временные отрезки, оправданные в природных процессах, неуместны при законотворчестве. Особенно если дело касается острых экологических недугов. Предложения, включенные в резолюцию V Ладожского симпозиума, состоявшегося в ноябре 2016 года (улучшить систему госмониторинга, установить на Ладоге незыблемые водоохранных зоны и защитные полосы, прекратить сбросы неочищенных стоков, ликвидировать заброшенные полигоны промышленных отходов и т. д.), наверняка прозвучат еще не раз.

Отчаявшись дождаться перемен, академик Владислав Румянцев, научный руководитель НИИ озероведения РАН, обратился с письмом к спецпредставителю президента России Сергею Иванову и министру природных ресурсов Сергею Донскому. Даже если нет закона по Ладоге или федеральной программы, нужны целевые субсидии на работу по значимым направлениям (исследование дна озера, например), которая откладывается на потом, - таков смысл обращения.

Надежды специалистов связаны, впрочем, и с уникальными способностями Ладоги. Для нее характерны такие явления, как термобарт и термоклин (циркуляция воды в разных термических зонах и неперемешивание слоев с разной температурой), благодаря чему загрязненные воды, поступающие, скажем, с притоков Волховской губы, не идут в глубоководную часть озера. Оно как бы ограждает себя защитным кольцом от неразумной цивилизации, пытающейся вбить клин в экологическое благополучие.