Война была уже не завтра. Воспоминания ветерана
У поэта Леонида Решетникова есть такие строки: «Кто не прошел сквозь сорок первый год, тот и войны, сказал бы я, не знает». Нам, курсантам 2-й Ленинградской военной авиационно-технической школы механиков по вооружению самолетов, она сразу показала свое лицо.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Школа находилась на улице Красного Курсанта. 22 июня мы отправились строем на Крестовский остров, чтобы готовиться к дню физкультурника. Маршируем, поем: «Если завтра война...», еще не зная, что она уже началась.
На третий день войны нас в полном боевом снаряжении погрузили в эшелон на Варшавском вокзале, сказав, что едем выполнять спецзадание. Оказалось, нас послали на бывшую (до вхождения Латвии в состав СССР) советско-латвийскую границу, чтобы противостоять там вражескому десанту.
Эшелон обстреливали немецкие самолеты, но мы благополучно прибыли на станцию Остров, от которой нам предстояло пройти форсированным маршем 42 километра.
Пыль, жара, а на каждом из нас каска, шинель - скатка, плащ-палатка, противогаз, фляга с водой, саперная лопатка, патроны, гранаты и винтовка. Мне «повезло» больше всех - я нес ручной пулемет Дегтярева. Навстречу идут беженцы, гонят скот. Часто налетают немецкие самолеты - бомбят и обстреливают. Сил идти нет. Сигнал «Воздух!» встречаем с облегчением, хотя нет уверенности, что встанешь с обочины дороги живым.
Ночью достигли рубежа, а утром команда: возвращайтесь обратно. Оказывается, немцы уже успели сбросить десанты справа и слева от нас. Пришлось отходить, чтобы не попасть в окружение.
Прибыли в Ленинград, но через несколько дней нас отправили на рубеж юго-восточнее Луги. Прибыли на станцию Батецкая и сразу на передовую под град летящих снарядов и пуль. Страшно! Двигаемся к передовой, и прежние представления о войне у каждого стремительно улетучиваются.
Дольше всего держалась бравада, что мы курсанты, а не рядовые красноармейцы, и потому у нас больше шансов уцелеть. Из-за нее многие не торопились заполнять листочек со своими данными и вкладывать его в «смертельный» медальон. Все резко изменилось в одночасье - наши позиции на реке Оредеж были накрыты немцами из шестиствольных минометов. Мы недосчитались многих товарищей.
Была такая фронтовая мудрость: «Без рытья нет на войне житья». Отрыть окоп с умом - дело непростое. И этому пришлось учиться. Я перестарался в отсыпке бруствера своего первого окопа: он получился высоким и меня демаскировал. Только приподнимешь голову, чтобы стрелять, а в тебя свистят автоматные очереди.
На всю жизнь запомнил тот день, когда немцы окружили нашу роту. Положение было настолько безнадежным, что командир роты Алексеев передал по цепи приказ: «Спрятать комсомольские билеты в землю». Зарыл я свой билет и продолжил вести огонь. Наше упорное сопротивление, а может быть, что-то еще заставило немцев отойти. И тут же последовал новый приказ командира: «Откопать и забрать комсомольские билеты». После боя он так объяснил свой приказ: боялся, что оставшиеся в живых попадут в плен и фашисты расправятся с комсомольцами особенно жестоко. Или используют наши комсомольские билеты для своих шпионов.
Враг нас теснил. Запомнились ожесточенные бои у станции Толмачево и деревни Долговка. Мы пытались прорваться к Гатчине, но были окружены. В окружении оказались более пятнадцати тысяч бойцов и командиров, сотни раненых, а еще оружие и документы. Для прорыва наши командиры определили участок в три километра в районе Горы - Мины. Мы собрались своей авиационно- технической школой. Этот строй и сейчас стоит у меня перед глазами: триста измотанных, усталых ребят. Нам было 18 - 19 лет. А на фронт нас прибыли 1200 человек. Некоторые погибли, или были ранены, или присоединились к другим частям.
Прорывались через железнодорожную станцию Слудицы. Немцев отсюда мы выбили быстро, но дальше попытки пробиться оказались безрезультатными. Было решено выходить из окружения небольшими группами. Раненный в бедро командир роты Алексеев взял с собой меня и курсанта Первушина. Шесть суток по лесам и болотам мы выходили из окружения, встречаясь с такими же, как и мы, и уходившими от врага жителями Ленинградской области. Через Оредеж переправились на самодельном плоту...
В Ленинграде прошли проверку и были направлены в разные части. Меня определили в 415-ю отдельную огнеметную роту Кронштадтского моркого оборонительного района. До дня полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады я был защитником Кронштадта и его портов.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 098 (6696) от 09.06.2020 под заголовком «Война была уже не завтра».
Комментарии