Топонимика по команде. История тотального переименования Карельского перешейка

На вопрос: «Зачем понадобилось переименовывать наш хутор Юхоля?» - представитель исполкома Торпильского сельсовета Раутовского района товарищ Баранова, согласно архивным документам, ответила так: «По указанию райисполкома». Дело происходило на одном из общих собраний советских переселенцев 14 июля 1947 года, устроенных с целью сочинить новые географические названия для отвоеванной у Финляндии части Карельского перешейка. Процесс сочинительства и перетасовывания придуманных наименований занял больше года, завершившись принятием двух указов Президиума Верховного Совета РСФСР - от 1 октября 1948 года и от 13 января 1949 года.

ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА

Когда летом 1940 года Карельский перешеек, лишившийся своего прежнего населения вследствие советско-финляндской войны, прибыли осваивать новые переселенцы, они как должное приняли исторически сложившиеся там названия, в некоторых случаях слегка лишь искажая их для удобства произношения.

Первый этап освоения был прерван летом 1941 года начавшимися боевыми действиями, но уже осенью 1944 года сюда опять прибыли новоселы. Главная задача состояла в восстановлении разрушенного войной хозяйства, и непривычные имена деревень и городов никого не удивляли, ведь все отлично понимали, куда приехали жить и работать.

Явные перемены грянули лишь после того, как в феврале 1947 года между Советским Союзом и Финляндией был заключен Парижский мирный договор. Суоми окончательно теряла право претендовать на возврат утраченных территорий. СССР же теперь мог считать себя их полноправным хозяином, и уже начиная с лета 1947 года на Карельском перешейке развернулась кампания по переименованию населенных пунктов, рек и озер.

Стремясь показать, что социализм строится на демократических принципах, власти пытались продемонстрировать их на деле, предложив изначально самому населению придумать подходящие названия для мест своего проживания. Откуда-то с верхов через райисполкомы во все сельсоветы была ниспослана команда о проведении повсеместно собраний.

Сей факт подтверждается одним из документов, хранящихся в фондах Ленинградского областного государственного архива в Выборге: «Слушали: представителя Раутовского исполкома депутатов трудящихся Гусева М. А., который сказал, что имеются указания исполкома областного Совета депутатов трудящихся о возбуждении ходатайства перед правительством Советского Союза о переименовании на Карельском перешейке всех населенных пунктов, сельсоветов, поселков и железнодорожных станций, носящих финские названия».

Проходили собрания по единой схеме, протоколы чаще всего заранее составляли по шаблону. Иногда жители недоумевали: почему проводится переименование хуторов и поселков? Поскольку власти ожидали подобных вопросов, ответы были припасены загодя: «После изгнания финских захватчиков необходимо переименовывать, т. к. земля была раньше русская», «Переименование хуторов делают для того, что раньше была земля русская, но финские захватчики воспользовались слабостью молодой советской власти и захватили в свои руки».

Фантазия людей, еле-еле сводивших концы с концами и работавших в поле от зари до зари, была ограничена также и уровнем образования, который зачастую не выходил за рамки начальной школы. Поэтому придуманные населением названия были весьма примитивными и основывались главным образом на природных и географических особенностях местности. В ряде случаев с подачи начальства предлагалось присвоить населенному пункту фамилию воина, погибшего в боях за Карельский перешеек и захороненного на территории сельсовета.

Составленные списки переименований утверждали на заседаниях исполкомов райсоветов и направляли в исполком Леноблсовета, где была сформирована специальная комиссия. Она провела несколько заседаний: оценивала придуманные народом названия и нередко заменяла их на новые, образованные от фамилий погибших в боях воинов, список которых предоставил штаб Ленинградского военного округа. Фамилии выбирали в случайном порядке, из-за этого целый ряд новых наименований оказался лишен какой-либо географической привязки к местности.

Так, например, Серово, Ушково, Решетниково, Заходское, Севастьяново не имеют никакого отношения к местам, где погибли те, именами которых названы эти поселки. Можно предположить, что в составе комиссии оказались некомпетентные люди, но почему же тогда к ним на помощь не пришли профессиональные ученые?

Представители советской науки обращались с официальным письмом от Отделения геолого-географических наук АН СССР к секретарю президиума ВС РСФСР, предлагая «привлечь специалистов филологов и историков, что поможет в отдельных случаях восстановить старые русские названия». Власти прислушиваться к мнению ученых не стали, поскольку речь шла исключительно об идеологической акции.

Окончательно список всех переименований был оформлен в августе 1948 года, после чего он был передан на утверждение в президиум Верховного Совета РСФСР.

Переименованию подверглись абсолютно все населенные пункты и водные объекты - всего их было около десяти тысяч. Из чисто экономических соображений оставили без изменений лишь два исторических имени - Выборг и Вуокса. Они указывались на международных географических картах, и расходы по их перепечатке пришлось бы нести Советскому Союзу.

Чудом сохранилось несколько финских названий железнодорожных станций, причем по сугубо ведомственным причинам. Дело в том, что, по законам безопасности железнодорожных перевозок, в отделениях дороги не должно быть повторяющихся наименований. По-видимому, фантазии чиновников просто не хватило, чтобы изобрести что-то оригинальное. И никто не набрался смелости вернуть станции Лейпясуо первоначальное русское «Голицыно», хотя, может, оно и к лучшему.

Тотальное переименование Карельского перешейка не было уникальным явлением. Такой же процесс тремя годами раньше происходил в Восточной Пруссии. Причем, сравнивая современную топонимию Карельского перешейка и Калининградской области, нетрудно заметить, что четвертая часть всех географических названий полностью совпадает. Не исключено, что придумывали их одни и те же люди. К сожалению, состав комиссии по переименованию, работавшей в Леноблисполкоме в 1947 - 1948 годах, в документах не отражен, поэтому благодарить или порицать за проявленную инициативу просто некого.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 200 (6309) от 26.10.2018 под заголовком «Топонимика по команде».