Стоп, приехали. В XVIII веке без паспорта в Петербург было не попасть
Правила приезда в Петербург и проживания в нем по сравнению с другими российскими городами отличались большей строгостью. Оно и понятно: столица, императорские резиденции и двор, иностранные посольства. Еще в петровское царствование власти обозначили основные категории нежелательных жителей.
Картина Бенжамена Патерсена «Вид на Дворцовую набережную у Зимнего дворца со Стрелки Васильевского острова», 1799 г. Фото: Public Domain
Правило на два столетия
«Чтоб никто ничьих беглых людей и крестьян не принимали и в городах и в селах и в деревнях не пропускали», - грозно возвещал указ от 30 апреля 1704 года. За беглого солдата доносителю полагалась хорошая по тем временам денежная награда - пять рублей. А беглых было много: они скрывались от владельцев, произвола начальства, высоких налогов, нужды, «хлебной скудости» (неурожаев). Сбежавших крестьян били плетьми и высылали из столицы на прежние места жительства...
Через десять лет был издан указ, касающийся уже непосредственно Петербурга. Его жителям запрещалось пускать в свои дома «мастеровых, работных и всяких пришлых людей... без поручных записей», то есть рукописных документов, подписанных начальством или владельцем. Объяснялось это следующим образом: «понеже от таких пришлых людей при Санкт-Петербурге является многое воровство и татьбы (похищение. - Ред.) и убивства». Этот указ и весь XIX век определял неизменное правило для домовладельцев: сообщать в полицию обо всех приезжих.
Введенную при Петре I обязательную регистрацию приезжающих в столицу сначала осуществляла Санкт-Петербургская канцелярия, с 1718 года - Полицеймейстерская канцелярия. Жить в городе без документов и регистрации было рискованно.
Петровский указ от 30 октября 1719 года вводил строгое правило: «Чтоб никто никуда без проезжих или прохожих писем из города в город и из села в село не ездил, и не ходил; но каждый бы имел от начальников своих пашпорт или пропускное письмо». В конце своего правления, в 1724 году, Петр I повелел: «Никто не может отлучаться от места своего постоянного жительства без узаконенного вида или паспорта».
Это правило, продержавшееся почти два столетия, заключалось в обязанности иметь при себе паспорт, то есть документ, удостоверяющий личность и дающий право на временный отъезд. Паспорта выдавали сроком от нескольких месяцев до трех лет. Затем полагалось получать новый документ. Были умельцы, подделывающие документы. Их безжалостно наказывали: рвали ноздри и отправляли на каторгу...
На заставах при въезде в города проверяли путников и их разрешительные документы. В паспорта крестьян вписывали приметы - краткий словесный портрет.
Те, кто не имел документов, проникали в город в обход застав. Но в Петербурге им было сложно укрыться от полиции, проверявшей наличие паспортов.
Последующие правители вносили некоторые дополнения и уточнения в правила. Например, Анна Иоанновна указом от 11 января 1734 года запретила пускать в Петербург беспаспортных людей, которые приходили просить милостыню. В указе они названы «ханжами».
Ряд мер имел отношение к духовенству. Некоторые священнослужители самовольно оставляли свои церкви, другие «продерзатели» и вовсе были отлучены от священства, «а иногда и ни в какой чин священства не произведены, а исправляют служения и требы церковные». Подозрительных, имеющих «подложные и неправильные паспорта», «бродящих попов и дьяконов и церковного причта людей» запрещалось принимать в дома, полки и в Адмиралтейскую команду без объявления из духовного ведомства. Это касалось не только Петербурга и Москвы, но и губернских и уездных городов (указ Сената от 17 апреля 1732 года).
Указы от 9 сентября 1732 года и 19 ноября 1739 года ограничивали самовольное передвижение представителей духовного сословия. Даже на временную поездку по делам церкви требовалось разрешение:
«... не может монастырский настоятель послать монаха своего в другую епархию без позволения и паспорта местного своего Архиерея, ни за какими нуждами...».
Плутовство отставного боцмана
Не желали власти видеть в Петербурге и ушедших отставников в невысоких чинах - сухопутных и морских служителей. Отслужив, они должны были покинуть город.
Известен такой случай: в 1749 году отслужившему в петербургском Адмиралтействе боцману Федору Назарову в Адмиралтейской коллегии выдали паспорт «на проезд на прежнее жилище в Олонецкий уезд». Без права возвращения: «чтоб чрез заставы его Назарова и жену его в Санкт-Петербург не пропущать».
Еще до отставки боцмана эта семейная пара имела несколько приводов в полицию: «взятые в непотребстве и сводничестве к блудному грехопадению». За что Назаров был бит кошками (плетьми с несколькими хвостами), а жена его, Прасковья Леонтьева «кнутом сечена».
Обоих отправили в Олонецкий уезд, где жил брат Назарова Василий, государственный крестьянин. Федор выдержал там всего две недели и задумал вернуться обратно в Петербург... Чтобы обойти запрет, он заклеил соответствующую фразу в паспорте. Для этого, как свидетельствует документ, он зашел «в пустую баню, взяв пшеничной муки и разведя на теплой воде, оной свой паспорт, чтоб не видно было на нем подписки, наклеил на лист картузной бумаги, и пришел обратно в Петербург»...
Здесь-то обман его и был раскрыт. По резолюции Главной полицеймейстерской канцелярии Назарову за «плутовство» было «учинено наказание кнутом», после чего его вновь отправили в Олонецкий уезд.
Еще один отставник отличился своим поведением в екатерининское время, попав тем самым в историю. Из указа от 2 ноября 1779 года становится известно, что Екатерина II повелела выслать из Петербурга «и из всей здешней губернии» отставного прапорщика Дмитрия Колесникова, задержанного полицией «в бесчувственном пьянстве». Подобное с ним случалось и раньше. Ни под каким видом ему не разрешалось появляться в Петербурге: в противном случае императрица грозила ему Сибирью.
«А равным образом поступать и с другими ему подобными, которые здесь в праздности обращаются, и в противных благопристойности поступках и пьянстве в Полицию приведены будут», - говорилось в указе.
Еще одну категорию «изгоев» в столичном Петербурге составляли цыгане. Именной указ Елизаветы Петровны от 16 августа 1759 года гласил: «...цыганов в Санктпетербург и близ онаго отнюдь не пускать и въезду им не дозволять». Сенат приказал «оных цыганов, буде есть шатающиеся в Санкт-Петербурге, от Главной Полиции сыскав всех, отсюда выслать немедленно с крепким подтверждением, чтоб впредь они в Санктпетербург и близ онаго отнюдь въезжать не дерзали под жестоким наказанием».
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 050(6648) от 20.03.2020 под заголовком «Стоп. Приехали».
Комментарии