Реактор называли «котлом». Как секретная лаборатории № 2 Академии наук СССР разрабатывала атомное оружие

Эту записку, хранящуюся в Госархиве Российской Федерации, в конце 1944 года заместитель наркома боеприпасов Василий Махнев адресовал наркому внутренних дел Лаврентию Берии. Академику Игорю Курчатову, начальнику секретной лаборатории № 2 Академии наук СССР, требовался телефон кремлевской связи. Берия не возражал.

Резолюция Берии говорит о многом.Он действительно уделял особое внимание атомному проекту. Когда в ноябре 1941 года немецкие танки рвались к Москве, докладывал Сталину: в Британии ведутся серьезные работы в области атомной энергии./Репродукция.Фото автора

Лаборатория, которой было поручено в кратчайшие сроки решить задачу разработки атомного оружия, была создана в апреле 1943 года. За все технические и организационные работы, связанные с проектом, отвечал заместитель председателя Совнаркома СССР и нарком химической промышленности Михаил Первухин. Со стороны правительства весь атомный проект, включая работу лаборатории, курировал Вячеслав Молотов, затем его передали в ведение Лаврентия Берии.

В научный коллектив секретной лаборатории № 2 вошли сотрудники Ленинградского физико-технического института (ЛФТИ), в том числе из «особой группы по ядру». В 1930‑е годы в ЛФТИ работал весь цвет советской атомной физики — молодые и талантливые ученые под руководством академика Абрама Иоффе. Во многом благодаря именно ленинградской школе ЛФТИ и Радиевому институту, а также лично Курчатову советские физики совершили настоящий прорыв в науке…

Из-за начавшейся войны разработки пришлось прервать, но уже осенью 1942 года работы по атомной тематике были возобновлены. В созданной в апреле 1943 года лаборатории № 2 с самого начала был введен строжайший режим секретности, каждый должен был знать только то, что ему положено в рамках выполняемой работы. Коллектив был разделен на группы, каждая из которых отвечала за свой участок.

В 1944 году в лаборатории заработал циклотрон. Это позволило, облучая нейтронами уран, накопить начальное количество плутония — основного металла для ядерного заряда. Спустя два года на территории лаборатории было завершено строительство первого в мире специального здания с шахтой для реактора, приборами внутреннего и внешнего дозиметрического контроля и дистанционного управления. Проектированием и сборкой «котла», как сотрудники лаборатории называли сам реактор, занимался лично Курчатов. К работе он привлекал лишь узкий круг специалистов из числа своих учеников.

Как отмечают исследователи, в документах объект называли «монтажной мастерской», или здание «К» (корпус «Курчатова»). По воспоминаниям сотрудников лаборатории, из соображений секретности применялась особая система шифровки: котел называли «электролизером», вместо слова «уран» указывали «кремний», а все участники сборки реактора написали расписку о «неразглашении характера проводимых работ».

25 декабря 1946 года уран-графитовый реактор Ф-1, первый на Евразийском континенте, был выведен Курчатовым на мощность несколько сотен ватт. Спустя три дня Курчатов сообщал руководству страны: «С помощью построенного уран-графитового котла мы теперь в состоянии решить важнейшие вопросы промышленного получения и использования атомной энергии».

Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.

Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 70 (7399) от 19.04.2023 под заголовком «Реактор называли «котлом»».