В покушении на Ленина до сих пор остается много вопросов
30 августа 1918 года на московском заводе Михельсона прозвучали выстрелы... Казалось бы, за прошедшие 100 лет обстоятельства покушения на Ленина, совершенного, как известно, членом партии социалистов-революционеров Фанни Каплан, хорошо изучены. Вопросов, впрочем, осталось много, но вряд ли историки смогут когда-нибудь получить на них ответы. Между тем одна из ниточек того события тянется к нам на Ижорский завод.
Колпинский рабочий Константин Усов. ФОТО из книги Л. К. Танкаевой «Дойти до самой сути»
Летом 1922 года во время проходившего в Москве судебного процесса над правыми эсерами выяснилось, что стрелять в Ленина должен был колпинский рабочий Константин Усов - член Центрального боевого отряда, созданного в мае 1918 года партией социалистов-революционеров для физического устранения лидеров большевиков.
По собственным показаниям и свидетельствам других обвиняемых, он планировал убить вождя еще 23 августа 1918 года на митинге в Алексеевском народном доме и признавался, что речь Ленина тогда так впечатлила его, что он отказался выполнить задание, поскольку «не мог отнять у толпы ее бога».
Процесс над эсерами был умело срежиссирован властями, Усову и его «раскаявшимся» товарищам нужно было лишь сыграть заранее написанные роли. Суд закончился для них амнистией и ночным банкетом в Кремле. Там Константин Усов много общался с Николаем Бухариным и любил потом вспоминать в кругу семьи, как из Кремля они вышли вместе, распевая популярную песню: «Мама, мама, что мы будем делать, когда наступят зимни холода?». Наверное, Усову казалось, что самое страшное позади, он окончательно прощен и никто никогда больше не упрекнет его за эсеровское прошлое.
Кем же был этот человек? Восстанавливая биографию Константина Усова, в которой еще много неясного, мы опирались на хранящуюся в заводском музее рукопись, составленную им в 1931 году и направленную в партком. Другими источниками стали стенограмма состоявшегося в Колпине в 1935 году вечера воспоминаний ветеранов революции, среди которых был и Константин Усов, а также любезно предоставленные обществом «Мемориал» мемуары его жены и дочери.
Родился Усов в 1895 году в семье потомственного ижорского мастерового, где эсерам сочувствовали, а дядя, Петр Сергеевич Молодцев, даже отбывал каторгу за революционную деятельность. Окончив заводскую школу, Константин в 1910 году поступил на завод и выучился на токаря. В 1914-м примкнул к эсерам. Впоследствии в воспоминаниях он перечислял свои партийные поручения: участие в митингах и маевках, сбор денег в пользу арестованных товарищей, распространение листовок и газет...
В 1917-м Усов проявил себя как активный революционер: за участие в февральской забастовке был изгнан с завода, прятался от полиции, а 28 февраля с саблей в руках свергал царскую власть в Колпине. В апреле 1917-го коллектив родной новосборочной мастерской избрал Усова в первый состав Колпинского совета. До осени 1917 года в нем преобладали эсеры.
Размежевание эсеровской партии на левых и правых Усов переживал очень тяжело. В воспоминаниях 1931 года он писал: «Раскол сделал меня на время аполитичным, и я ушел из Совета рабочих депутатов. Брестский мир вернул меня к политической жизни, но только этот период политической жизни прошел к позору моему, как рабочего и революционера». С февраля по сентябрь 1918 года в составе Центрального боевого отряда партии эсеров он совершил несколько экспроприаций и «был назначен к свершению покушения на жизнь В. И. Ленина».
Дочь Усова, Люция Константиновна Танкаева (Усова), признается, что о подготовке отцом покушения на Ленина она узнала от матери только в 1967 году. В 1990-х она провела собственное расследование, изучив все доступные ей источники, и сделала вывод: такой эсер «на красной подкладке», каким был Усов в 1918 году, не собирался стрелять в Ленина. И признания высокому суду - самооговор, причины которого уже не удастся выяснить.
Надо отметить, что первая группа обвиняемых на процессе 1922 года - лидеры правых эсеров Гоц, Гендельман, Герштейн, Иванов и другие решительно отрицали и планы уничтожения большевистских лидеров, и само существование Центрального боевого отряда.
Усов пишет, что в конце 1918-го вновь поступил на Ижорский завод, причем как беспартийный, потому что из партии эсеров уже вышел. В 1919-м хорошо показал себя как боец продотряда и был принят в партию большевиков, в 1920-м воевал на Польском фронте, в 1921-м принял участие в подавлении Кронштадтского мятежа...
Впоследствии Константин Андреевич осел в Москве, работал в механических мастерских Госкино и дослужился до поста директора кинофабрики «Маевка». По воспоминаниям дочери, работал там, «куда партия пошлет». Считал себя хозяйственником. Последние пять лет до января 1937 года возглавлял отдел капитального строительства Спецмаштреста наркомата тяжелой промышленности.
Затем ему посоветовали уволиться, а в марте арестовали. Припомнили эсеровскую партию и несостоявшееся покушение на Ленина. Он вновь оказался пешкой в политической борьбе. Теперь уже не против эсеров, а, главным образом, против Николая Бухарина, о чем свидетельствуют протоколы всех четырех допросов Усова. 13 июля 1937 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к расстрелу, приведенному в исполнение в тот же день.
Избегая сторонних оценок, дадим напоследок слово дочери Константина Усова, которая в двенадцать лет осталась без родителей и всю сознательную жизнь считала своим долгом объяснить мотивы поступков отца и восстановить его доброе имя: «У отца на письменном столе хранилась фотография Бухарина в группе осужденных на процессе эсеров, хранилась вместе с защитительной речью Феликса Кона, которая начиналась словами: «Усов типичен». Святая истина. Ох, как он был типичен! Как капля в море своего народа, заблудившегося во тьме коммунистической демагогии, да еще и счастливого своей призрачной, как наваждение, правотой».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 155 (6254) от 24.08.2018 под заголовком «Раскаялся, прощен, расстрелян».
Комментарии