Как Россия и Турция ненадолго стали союзниками после войн
Хорошо известно, что на протяжении столетий отношения России и Турции (в то время - Османской империи, или Высокой Порты) были весьма воинственными. Две великие державы постоянно враждовали друг с другом. Но в череде тяжелых кровопролитных войн был короткий, совершенно уникальный эпизод, о котором до сих пор мало известно широкой публике.
Апрель 1833 года. Султан Махмуд II проводит смотр русско-турецких войск на азиатском берегу Босфора. Художник Х.-И. Баптист. Из фондов Национальной библиотеки Франции
Речь идет о заключенном в 1833 году союзном оборонительном договоре, благодаря которому император Николай I, по сути, спас трон турецкому султану Махмуду II. О том, как это происходило, нам рассказывает доктор исторических наук профессор Галина Гребенщикова.
Кстати, будущий 2019-й год объявлен перекрестным Годом России и Турции - чем не повод вспомнить о почти забытой странице истории 185-летней давности?
- Галина Александровна, что же привело к этой короткой мирной передышке?
- Очередная война между нашими государствами, случившаяся в 1828 - 1829 годах. Причем она была весьма успешной для России - и на морском театре военных действий, и на сухопутном. После ее окончания был заключен Андрианопольский мирный договор, по которому Россия приобрела восточное побережье Черного моря - от нынешнего Новороссийска до Батума. Однако отношения России и Турции оставались натянутыми, ни о какой дружбе не могло быть и речи. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло...
В 1831 году турецкий вассал правитель Египта Мухаммед Али-паша (Мехмет-Али), энергичный и даровитый, обладавший достаточно серьезными военными ресурсами, поднял восстание против турецкого султана Махмуда II. Превосходно обученным войском Мехмета-Али командовал его сын Ибрагим-паша - весьма способный полководец. Сначала он отправился в подвластную османам часть Сирии и подчинил ее себе, затем завоевал всю среднюю Палестину.
Летом 1832 года Ибрагим нанес турецким войскам ряд сокрушительных ударов в Сирии, Антиохии и Малой Азии, совершил переход через Таврские горы и овладел крупной турецкой провинцией Конией. Путь на Константинополь был расчищен, а египетский флот, значительно превосходивший османский и количественно, и качественно, готовился войти в Дарданеллы. Положение султана Махмуда стало катастрофическим...
- Чего же в конечном итоге хотели египтяне?
- Свергнуть султана и ликвидировать Османскую империю. Если бы мятеж завершился успехом, империя бы развалилась и на огромной территории воцарился хаос...
Важный нюанс: это было выгодно Франции. Париж, Марсель, Тулон и другие крупные города и порты Франции связывали с Египтом тесные торговые отношения, французский капитал активно осваивал это направление, а дипломатия обладала большим влиянием в Александрии и Каире. Более того, французские офицеры служили инструкторами в египетской армии и на флоте, обучали египетских артиллеристов и солдат.
В случае победы Мехмета-Али Египетского и свержения турецкого султана на развалинах Османской империи могло возникнуть новое экономически сильное государство с правительством, ориентированным на Францию.
Такое положение дел не нравилось в свою очередь Англии, поскольку она являлась потенциальным соперником Франции в Средиземном море. Шла большая игра на огромном геополитическом пространстве, где каждая из великих морских держав - Англия, Франция и Россия - преследовала свои интересы, а Турция и Египет фактически были лишь разменными картами.
В той большой игре как раз и совпали интересы России и Англии. Им не были выгодны падение Османской империи и, соответственно, укрепление Франции в Средиземноморье. Хотя Россия и считала Турцию заклятым врагом, но Николай I придерживался правила: Османскую империю надо усмирять, но не допускать ее развала. Потому что в этом случае Россия получала бы хаос у своих восточных границ. И кто бы тогда, в отсутствие турецкого султана, стал гарантом столь важного для России Андрианопольского мира?
- Иными словами, целью России было сохранить статус-кво?
- Совершенно верно. В Петербурге внимательно наблюдали за развитием событий на Востоке. В Главном Морском штабе и Генштабе сухопутных войск в обстановке строгой секретности продумывали различные варианты действий, направленных на сдерживание египетского паши.
Эксперты просчитывали варианты, в которых было учтено все, включая количество дорог, которые вели к водопоям для лошадей, все маршруты следования флота и войск, особенности ландшафтов, количество крепостей на обоих берегах Босфора и Дарданелл (европейском и азиатском), состояние береговых батарей. Выясняли даже настроения местного населения.
Мне довелось знакомиться с документами по этому вопросу, сосредоточенными в трех федеральных архивах - историко-документальном департаменте МИД, Российском государственном военно-историческом архиве и Российском государственном архиве Военно-морского флота. Честно говоря, до меня ни один исследователь почему-то не обращался к изучению планов операций российских генштабов по сдерживанию Египта.
Как раз в это время на политической арене появилась очень значимая и влиятельная фигура - граф Алексей Федорович Орлов (сын Федора Григорьевича Орлова, участника Чесменского сражения во времена Екатерины II). Алексей Орлов был военным советником Николая I и его личным представителем в Андрианополе при подписании мира. А затем - и это мало кому из историков известно - по заданию Николая I он выехал к султану Махмуду в Костантинополь.
Тем временем египетский флот уже стоял у входа в пролив Дарданеллы. Оставался последний рывок - и фактически султан Махмуд был бы повержен. У него осталось всего восемь тысяч преданных воинов, под защитой которых он уже думал бежать из столицы.
Те немногие российские историки, которые знают об этих событиях, полагают, что турецкий правитель сам попросил военной поддержки у Николая I. Но на самом деле он сначала обратился к Англии - к королю Уильяму IV. Тот вежливо отказал под тем предлогом, что, мол, не может сейчас, поскольку занят решением внутренних проблем с Ирландией. И вот тогда Николай I посчитал, что нужно предложить султану Махмуду российскую военную помощь.
- Султан сразу ее принял?
- Нет, не сразу. Видимо, опасался, что Россия как перманентный неприятель может строить свои козни. Николай I направил в Константинополь генерала Николая Николаевича Муравьева, хорошо знавшего турецкий язык и обычаи, и просил его передать султану, что он «враг мятежа и друг Вашего Величества. Если паша станет продолжать военные действия, то будет иметь дело с Россией». Но поначалу Махмуд II воспринял это предложение с недоверием и не торопился с ответом.
Пока султан думал, египетские войска стремительно приближались к турецкой столице. Обстановка с каждым днем накалялась. Жителей охватила паника после того, как укрепления в Дарданеллах оказались в руках ненадежных гарнизонов, готовых без единого выстрела сдать пролив Ибрагиму-паше и пропустить египетский флот.
Как раз в это время на Черном море началась подготовка к отправке эскадры с десантными войсками. Она проходила в обстановке глубокой секретности, и, чтобы не вызывать подозрений, в Севастополе намеренно распустили слух, будто суда готовят к походу к берегам Кавказа: против мятежных горцев. Однако истинная цель назначения флота не укрылась от французского консула, который специально приезжал из Одессы в Севастополь выяснить обстановку, после чего обо всем доложил во французское посольство в Петербурге.
Тем временем опасность для Турции стала неминуемой, и султан наконец «решился предаться покровительству России». Теперь он уже не просил, а умолял Бутенева как можно скорее прислать флот с десантными войсками.
В начале 1833 года российский флотоводец контр-адмирал Михаил Лазарев получил приказ императора - защищать Константинополь «от покушения египетских войск» и оказывать «вспомоществование турецкому правительству как в Черном и Мраморном морях, так и в проливах Константинопольском и Дарданелльском». В историю это событие вошло как Босфорская десантская операция, или Босфорская экспедиция.
Султан открыл для русского флота пролив Босфор, ведь только Турция владела правом провода через него военных судов (беспрепятственно проходить через проливы могли только торговые суда). Укрепления на обоих берегах - азиатском и европейском - всегда были в состоянии боевой готовности. Зная об этом, египтяне не решались войти в Дарданеллы, поэтому ждали действия своих сухопутных сил, которые должны были подойти к Константинополю и захватить всю систему береговой обороны.
Появление эскадры Лазарева в феврале 1833 года в Босфоре красочно обрисовал генерал Муравьев: «В самое короткое время залив покрылся военными судами, которые бросили якорь перед нашим дворцом, в виду английской и французской миссий. Внезапное появление наших судов крайне поразило турок, а недружелюбные нам миссии едва верили тому, что у них перед глазами происходило».
- Бывало ли такое прежде?
- Всего один раз - при императоре Павле в 1798 году, когда эскадра Федора Ушакова с согласия Турции прошла из Черного моря через проливы для совместных действий с турецкой эскадрой против революционной Франции.
Теперь же вообще казалось, что вражда между Россией и Османской империей забыта. Адмирал Лазарев даже признавался в письме своему другу Алексею Шестакову, отцу будущего управляющего Морским министерством: мол, странные, невероятные события! Казалось бы, Турция - природный враг России. Недавно только Наваринское сражение отгремело, когда турецкая эскадра была наголову разгромлена русским флотом. А теперь русские моряки сидят за одним столом у главнокомандующего турецким флотом и поднимают тосты за здоровье султана.
«Стол убран французскою бронзою, фарфором и цветами, накрыт на европейский манер, и странно было видеть неловкое обращение турок с ножами и вилками. Пить же научились порядочно, и шампанское тянут лучше нашего», - замечал Лазарев.
Турецкие матросы и солдаты наносили визиты на русскую эскадру, а русские моряки сходили на берег. Адмирал Лазарев и другие высшие чины эскадры посещали турецкое адмиралтейство в Константинополе. От имени султана Махмуда на российскую эскадру отправляли подарки, которые доставались всем, вплоть до матросов и солдат сухопутного десанта. Посылали ящики с вином и шампанским, корзины с конфетами и фруктами, швейцарский и голландский сыры, бочки с виноградным вином и ромом, быков и баранов.
Интересно описывал быт русских солдат в Турции генерал Муравьев: «Добрые отношения между нашими войсками и турецкими со дня на день усиливались, так что турецкие солдаты хаживали к нашим в палатки посидеть и потолковать о разных предметах на языках, взаимно им не известных, довершая объяснения знаками. В некоторых случаях солдаты наши даже скрывали от начальников вину турок, как своих товарищей».
Турки пригласили россиян в Монетный двор, где в знак благодарности за присланную эскадру султан Махмуд приказал прямо в их присутствии выбить оттиски золотых и серебряных медалей. Всего турки отчеканили 176 золотых медалей, из них восемь с бриллиантами. Русское командование не оставалось в долгу и тоже дарило подарки. Больше всего туркам нравились богатые русские табакерки, золотые и серебряные часы, перстни, меха и чай.
8 апреля 1833 года в Турцию прибыл генерал-адъютант граф Алексей Федорович Орлов в ранге чрезвычайного посла в Константинополе и главнокомандующего объединенными морскими и сухопутными силами в Босфоре. А вскоре султан Махмуд пожелал устроить смотр Черноморскому флоту, а затем и сухопутным войскам. Россияне встречали его музыкой, отдавали ему честь, и едва он успел вполголоса поздороваться вытверженными по-русски словами «Здорово, ребята», как ему громко отвечали: «Здравия желаем, ваше султанское величество!»...
- А как реагировали французы и англичане на русский флот в Босфоре?
- Весьма болезненно. Французский посол забил тревогу и начал угрожать султану, что если он «не откажется от содействия России, то французская эскадра войдет в Дарданеллы и будет способствовать Ибрагиму-паше продолжать свои завоевания». Но русские моряки остались, а флагманский корабль Лазарева 84-пушечный «Память Евстафия» сделался излюбленным местом посещения для турецких чиновников и членов их семей.
Что же касается англичан, то они, конечно, без особой радости созерцали Андреевские флаги у стен Константинополя, но вынужденно терпели, так как из двух зол выбрали меньшее и предпочли видеть русские корабли, вошедшие в Босфор, нежели французский капитал, хлынувший туда из Египта. Министр иностранных дел Англии лорд Пальмерстон прямо заявил, что «хозяйка Индии не может позволить Франции превратиться в хозяйку путей в Индию».
Пять месяцев Андреевские флаги реяли в Константинополе, и постепенно это совсем перестало нравиться французам и англичанам. Они настаивали на уходе русского флота из Босфора, а англичане, дабы продемонстрировать силу, даже направили свою эскадру в Средиземное море.
В ответ на подобные демарши граф Алексей Орлов объявил послам: «До тех пор пока подозрительные паруса будут маячить вблизи турецких берегов, русский десант домой не уйдет. А ежели адмиралам придет в голову мысль войти в Дарданеллы, то он вызовет к себе на помощь корпус генерала Киселева из Валахии».
- А что мятежники-египтяне?
- От Ибрагима-паши требовали прекратить военные действия. Но увещевания, наверное, на него не подействовали бы так, как сам факт присутствия 12-тысячного русского десанта на азиатском турецком берегу. Он отрезвил Ибрагима-пашу. И вынудил его в конце концов прекратить наступление и повернуть войска обратно. Египетский флот вернулся к берегам Александрии...
Сам факт присутствия наших войск спас престол турецкому султану, не допустил распада Османской империи. Довольным остался и египетский паша: он получил в наследственное владение требуемые земли, особенно в Сирии, но при этом Египет остался в составе Османской империи.
Граф Алексей Федорович Орлов вел переговоры с турками, как говорили тогда, «с учетом местной специфики». В дипломатических кругах Парижа и Лондона потом язвили, что во всем Константинополе остался лишь один не подкупленный Орловым человек - сам султан Махмуд II. Да и то лишь потому, что графу Орлову это показалось уже ненужным расходом...
В июле 1833 года Алексей Орлов подписал с турецким султаном в местечке Ункяр-Искелесси близ Константинополя договор о дружбе и взаимопомощи, который имел очень важную «секретную статью». Согласно ей, в случае какой-либо военной угрозы или опасности Россия или Турция обязывались оказать друг другу помощь. Османская империя брала обязательство при вооруженном конфликте закрыть проливы для военных судов иностранных держав.
Это был несомненный успех российской и турецкой дипломатии. Но, увы, просуществовал этот договор, обезопасивший границы России и Турции от вмешательства посторонних держав, недолго, всего восемь лет - с 1833-го по 1841 год. Он был ликвидирован благодаря усилиям и стараниям британской дипломатии.
- Чем же он ей не угодил?
- Он был крайне невыгоден Британии, поскольку фактически превратил Черное море, как говорили тогда, «во внутренний русско-турецкий бассейн». Англичане не могли позволить России и Турции так тесно дружить.
Мне доводилось просматривать подшивки центральной английской газеты «Таймс» за 1830-е и начало 1840-х годов. Передовицы просто пестрели выпадами против нашей страны. «Надо остановить русских, иначе они захватят все крепости в Дарданеллах!»... Вспоминали даже императора Павла, который начал поход в британские колонии в Индии: мол, еще тогда Россия грозилась отнять у Англии ее «индийскую жемчужину».
В 1835 году, через два года после заключения договора, умер султан Махмуд II. На престол вступил его 13-летний сын Абдул-Гамид. Конечно, были советники, которые постепенно подводили этого мальчика к мысли о том, что Россия все-таки враг Турции, а не друг, а Англия - природный и искренний союзник.
Специалисты от британской дипломатии делали все, чтобы разрушить союз двух стран и повернуть политику Турции против России. И в итоге довели дело до Крымской, или, как ее называли, Восточной войны. Но это уже другая страница истории...
Материал был опубликован в газете под № 095 (6204) от 30.05.2018 под заголовком «Предаться покровительству России. Как заклятые враги на короткое время стали союзниками».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 095 (6204) от 30.05.2018.
Комментарии