Памятник вместо квартиры. Кто из деятелей культуры должен был получить «свой» мемориальный музей?

«Русское национальное достояние» — так называлась публикация начальника управления культуры исполкома Ленсовета Соломонова, появившаяся в начале декабря 1965 года в газете «Вечерний Ленинград». Речь в ней шла о том, какие мемориальные музеи-квартиры предполагалось открыть в ближайшие годы в нашем городе.

ФОТО Pixabay

«Есть полная возможность открыть музеи-квартиры композиторов Н. А. Римского-Корсакова в доме № 28 по Загородному проспекту, А. К. Глазунова в доме 8/10 по улице Плеханова, а также М. П. Беляева в доме № 50 по улице Марата, где собирались представители «Новой русской музыкальной школы». Можно создать музеи-квартиры Александра Блока в доме № 57 по улице Декабристов, А. С. Попова в доме № 5 по улице Профессора Попова, А. М. Горького в доме на проспекте его имени, Ф. М. Достоевского в доме № 5/2 по Кузнечному переулку», — говорилось в публикации.

С того времени прошло почти шестьдесят лет. Посмотрим, в какой мере эти планы были реализованы. Уже через полтора года после выхода статьи, в День радио 7 мая 1967 года, распахнул двери музей изобретателя радио Александра Попова. Он расположился в той квартире, которая была в свое время предоставлена ученому Электротехническим институтом. Его профессором Попов стал в 1901 году, а спустя четыре года был избран директором.

В 1971 году были открыты сразу два мемориальных музея из тех, что были перечислены в публикации: 11 ноября — Федора Достоевского, а 27 декабря — Николая Римского-Корсакова. В создании обеих экспозиций непосредственно участвовали потомки писателя и композитора. Наконец, 28 ноября 1980 года, в день 100‑летия со дня рождения Александра Блока, первых посетителей принял и его мемориальный музей.

Создание музея-квартиры Максима Горького в доме № 23 по проспекту, носившему тогда имя писателя, планировали, вероятно, к 100‑летию со дня его рождения, которое отметили 28 марта 1968 года. Но в тот день неподалеку был открыт лишь памятник писателю… Спустя много лет, уже в наши дни, когда в прессе появились сообщения о продаже части бывшей квартиры Горького, прозвучали робкие предложения музеефицировать ее. Но городские власти их не поддержали.

Не появился музей и в квартире композитора, профессора, а в 1905 – 1928 годах — директора Консерватории Александра Глазунова. Тем не менее на фасадах домов по Кронверкскому проспекту и Казанской улице хотя бы установлены мемориальные доски — соответственно, в честь Горького и Глазунова.

Увы, бывший дом лесопромышленника и мецената Митрофана Беляева на улице Марата, 50, не удостоен даже этой чес­ти. А ведь в его квартире № 16 в 1882 – 1904 годах на «Беляевских пятницах» еженедельно собирались композиторы «Могучей кучки» и их ученики. Там бывали Чайковский и Рахманинов, выдающиеся музыканты-исполнители, устраивались концерты симфонической музыки. Несколько лет назад один из меценатов выкупил квартиру Митрофана Беляева для создания там культурного пространства и частичной музеефикации, и первые шаги по реставрации были сделаны…

К написанному выше можно добавить, что совсем уже «потерялись» некогда активно обсуждавшиеся в обществе идеи музеефикации квартиры генерал-фельдмаршала Михаила Кутузова в его доме № 30 по набережной Кутузова (Гагаринской), обстановка которой выставлена в Кутузовском зале Музея артиллерии. 

Вряд ли дождемся мы появления музея и в последней квартире писателя Михаила Салтыкова-Щедрина в доме № 60 по Литейному проспекту. Кстати, академик Дмитрий Лихачев, который был горячим сторонником создания этой экспозиции, особо отмечал, что она стала бы центральной из расположенных на одной линии мемориальных музеев трех литераторов-современников — Достоевского, Щед­рина и Некрасова.

Остается лишь некоторая надеж­да на возрождение в Петербурге музея Лермонтова: в 1883 – 1917 годах он находился в здании Николаевского кавалерийского училища на нынешнем Лермонтовском проспекте, а сейчас все активнее идут разговоры о его размещении в доме № 61 по Садовой улице, в котором Михаил Юрьевич жил в 1836 – 1837 годах.

«В 12 часу ночи на 18 мая по Забалканскому проспекту возвращался в парк вагон трамвая Путиловской линии. После остановки против дома № 65 в контрольном аппарате вагона внезапно показался дым. Вагоновожатый стал повертывать рычаг из стороны в сторону, но все усилия его ни к чему не привели. Дым все увеличивался. Вагоновожатый бросился к выключателю, но не успел он взяться за ручку, как в аппарате произошел сильный взрыв, сопровождавшийся столбом пламени. Силы взрыва была так велика, что стоявший на площадке в числе других пассажиров крестьянин Иван Мошков, 24 лет, был сброшен на мостовую…

Среди пассажиров началась паника. Вагон остановился. Все, давя и толкая друг друга, бросились на мостовую. Электричество вскоре выключили, пожар прекратился. Мошкова подняли с мос­товой. У него оказались ушибы всего тела и ссадина на груди. Пострадавший отказался от медицинской помощи и уехал домой. Вагон оказался негодным для дальнейшего движения и на «буксире» был увезен в парк».

«Петербургский листок»,

20 мая 1909 г.

Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.

Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Дзен».

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 89 (7418) от 19.05.2023 под заголовком «Памятник вместо квартиры».