На штурм с Лисьего Носа. Красные курсанты против мятежного Кронштадта
В 1921 году поселок Владимировка (нынешний Лисий Нос) превратился в театр военных действий. На его территории и вдоль берега Финского залива установили артиллерию, которая вела огонь по фортам и Кронштадтской крепости.
ФОТО pixabay
Мятежники тоже отвечали огнем. Повреждения получила железная дорога, а 8 марта одним из жертв обстрела стал Станислав Рамм – помощник начальника станции Раздельная, находящейся в поселке. В домашнем архиве его потомков сохранился уникальный документ – удостоверение, данное вдове Станислава Рамма Татьяне Филипповне председателем Владимировского сельского совета 16 апреля 1921 года. В нем подтверждалось, что С. В. Рамм «убит снарядом по Церковной улице... Часть тела найдена. Другая часть была разнесена на куски».
Как известно, первый штурм Кронштадта, предпринятый как раз 8 марта, окончился неудачей. К началу второго штурма в северной группе, наступавшей с Лисьего Носа, количество войск было увеличено. Ядро составляли четыре полка красных курсантов. Телефонную связь между отрядами обеспечивал дежуривший на метеостанции Лисьего Носа Николай Кочин – в то время курсант Технической артиллерийской школы, а впоследствии – ученый, математик, гидроаэромеханик, академик АН СССР.
«Вечером 16 марта состоялось последнее совещание в штабе. Ознакомили с боевым приказом. Наступление начнется ночью, одновременно с юга и севера. Наша северная группа войск выступает в два часа ночи. Для каждой части определены направление и объект атаки. Вместе с пехотой следуют инженерные подразделения с досками, веревками, лестницами. Во главе наступающих колонн – наши лыжники: они будут проводниками», – вспоминал будущий адмирал, а в ту пору военмор Юрий Пантелеев. Он возглавлял отряд комсомольцев-лыжников, которые несли разведывательную службу на льду залива.
Старожилы вспоминали, что после подавления мятежа пленных привозили в пороховые погреба на мысу Лисий Нос. Там же, на большой поляне возле огромного дуба, их расстреливали. Очевидно, где-то там же и хоронили...
Когда лед на заливе стал таять, волны выносили к берегу тела погибших. Жителям деревни Дубки (ныне улица Морские Дубки, которая входит в черту Лисьего Носа) велели хоронить на берегу тех, кого прибило к их двору: белых – правее Черной речки, красных – левее.
Начальник станции Лисий Нос Павел Власов распорядился, чтобы погибших опознавали по документам, но это не всегда было возможно. Тогда и появилась братская могила с надписью на деревянном кресте: «Здесь похоронены 120 красноармейцев. За справками обращаться ко мне. Власов». По воспоминаниям старожилов, она находилась слева от большого старого дуба неподалеку от пирса.
И почему-то это захоронение практически сразу оказалось забытым. Летом 1924 года «Ленинградская правда» опубликовала возмущенное письмо рабочего Виноградова.
«Морскими волнами замываются могилы наших товарищей, – отмечал он. – Волны наносят на едва заметные курганы разный мусор и песок. На колышке прибита дощечка с едва разборчивой надписью: «Братская могила борцов за свободу, погибших в 1921 г. в Кронштадтском мятеже». И далее, что подробности можно узнать у гр-на Власова, проживающего здесь. Только один Власов заботится о наших героях, он каждый год обрывает могилы песком и камешками, чтобы морские волны не замыли наших товарищей...
Я отправился разыскать тов. Власова. В двухчасовой беседе рассказал он со слезами на глазах о героизме красных курсантов, которые, уходя в бой, говорили ему: «Дедушка, мы возьмем Кронштадт, принесем тебе белого хлеба и консервов, жди нас». Но после боя тов. Власов хоронил в могилу, как он называет, своих дорогих гостей...».
Шли годы, а ситуация не менялась. «Дело тут, несомненно, не в отсутствии средств, а в отсутствии должной энергии у некоторых работников Сестрорецкого горсовета», – говорилось в «Ленправде» летом 1929 года.
Спустя полвека «красные следопыты» школы # 438, что в Лисьем Носу, попытались установить имена тех, кто был похоронен в той могиле. В числе их оказались курсанты из Торжковской 1-й советской военно-железнодорожной школы командного состава. В мае 1970 года Торжковский горком комсомола и Совет бывших курсантов обратились в школу с просьбой прислать символические реликвии – «землю с берега Лисьего Носа, обрамленную кровью курсантов» и «воду Финского залива, воспринявшую кровь курсантов, павших смертью храбрых».
Еще через полгода участники былых боев посетили Лисий Нос, чтобы увидеть могилу курсантов. И хотя от нее уже не оставалось даже холмика, примерное место ее расположения найти все-таки удалось. А поскольку оно было на территории режимного объекта военного ведомства, бывшие курсанты предложили поставить символический обелиск у школы.
Увы, идея не была осуществлена, а с уходом из жизни последних свидетелей событий 1921 года мысль о том, что надо обозначить захоронение, окончательно канула в Лету. Осталась только память.
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 47 (6885) от 19.03.2021 под заголовком «На штурм с Лисьего Носа».
Комментарии