Кафешантанные крокодилы. О разгульной столичной жизни в летний сезон
В летний сезон разгульная столичная жизнь сосредотачивалась в многочисленных кафешантанах, расположенных в ближайших предместьях. Мода на подобные заведения, то есть на кафе или ресторан с открытой сценой, пришла в Россию из Франции в конце XIX века.
РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО АВТОРА
В Петербурге подобных увеселительных заведений было немало, они носили яркие, броские названия – «Альказар», «Олимпия», «Помпей»... Вечерами они сияли иллюминацией, а на всех перекрестках были развешены афиши и портреты кафешантанных знаменитостей. Зрителей развлекали хоры русских песенников, балалаечников, куплетистов, цыганские ансамбли. Были даже цирковые номера с фокусниками, акробатами и дрессировщиками.
Специфический характер кафешантанам придавали шансонеточные певицы и эстрадные танцовщицы. Содержатели кафешантанов делали упор не на вокальные или танцевальные способности, а на умение артисток как можно дольше удерживать посетителей за столиками. У каждой артистки имелся пункт в договоре, согласно которому она начинала работу в семь-восемь часов вечера и не могла покидать заведение до окончания торговли. Условия просто невыносимые!..
Именно об этом говорилось в анонимном письме, полученном в 1896 году петербургским градоначальником Н. В. Клейгельсом. Ныне оно хранится в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга. Автор послания призывал столичную полицию обратить внимание «на каторжную жизнь хористок в кафешантанных хорах, которая ведет к полнейшему обезличению женщин и кончается самым позорным и печальным образом».
Не отрицая, что в кафешантанных заведениях трудятся «много девушек, уже искусившихся опытом жизни», аноним отмечал, что среди артисток хватает и тех, кто «на скудное жалованье содержат больную мать и отца, малых братьев и сестер». Он призывал градоначальника приструнить содержателей хоров, которые «безусловно, наживаются за счет белых рабынь», не имевших возможности ни отдохнуть, ни перекусить во время представлений...
Письмо борца за справедливость возымело эффект: эксплуатация женского труда стала предметом обсуждения в управлении петербургского градоначальства и столичной полиции. Выяснились ужасные вещи: некоторые кафешантаны фактически превратились в дома терпимости. Нередко артистки принуждались «исполнять обязанности так называемых публичных женщин», присутствие которых в подобных заведениях было запрещено законодательством.
Однако все ограничилось лишь предложением петербургского градоначальника городской думе издать обязательное постановление о том, чтобы артисток и хористок в кафешантанах никто не смел принуждать к «сверхурочным работам».
К вопросу о положении женщин в кафешантанах полицейские власти вернулись весной 1898 года, когда столичному градоначальнику пожаловался прапорщик запаса конной артиллерии В. И. Золотарев. Он просил выдать своей невесте, 19-летней хористке театра «Новый Эрмитаж» Е. А. Ганьшиной, новый вид на жительство в Петербурге и требовал вернуть ее вещи, оставшиеся у бывшего ее хозяина Шевского. К делу добавилось заявление самой Ганьшиной о домогательствах со стороны Шевского.
В ходе разбирательства выяснилось, что саратовский мещанин А. Г. Бердичевский (сценическая кличка Шевский) вместе с рязанским мещанином В. С. Глазером организовали в Вильно труппу молодых артисток, с которыми в марте 1899 года прибыли в Петербург и поселились в меблированных комнатах на Песках. От артисток требовалось, чтобы они ловили «пьяненьких посетителей», любезничали с ними, старались, чтобы они больше пили и требовали дорогие вина. А для того, чтобы они еще более ревностно ухаживали за гостями, артисток не кормили, «рассчитывая, что голодная певица скорее будет льнуть к гостям и этим приносит пользу содержателям».
К вопросу о положении женщин в кафешантанах обратился и врачебно-полицейский комитет. В докладе петербургскому градоначальнику от 19 мая 1899 года приводился случай, произошедший с 17-летней крестьянской девицей Ярославской губернии Марией Вороновой. Круглая сирота, она поступила певицей в один из цыганских хоров. Там она была вынуждена не только развлекать посетителей, ходя между столами, но и заниматься проституцией. И это был не единственный случай: по данным комитета, не менее половины артисток таких хоров были заражены венерическими заболеваниями.
В конечном итоге петербургский градоначальник запретил артисткам и хористкам по окончании представлений носить декоративные костюмы. Правда, ситуация не очень изменилась. Перед Новым, 1899-м, годом певицы из сада «Аквариум» прислали жалобное письмо петербургскому градоначальнику: «Рабство уничтожено, все заботятся о сокращении рабочих часов, но нам нет пощады и мы как бы созданы для эксплоатации (Так в оригинале. – Ред.) директоров, содержателей и содержательниц капелл, хоров и пр.». Певицы уповали на то, что «все счастье наше в Вас и в секрете о нашем доносе и просьбе на этих прожорливых крокодилов и мегер».
Действительно, подобные действия антрепренеров подпадали под ст. 993 «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» (Благоприятствование разврату и порокам несовершеннолетних). Тем не менее кафешантанные нравы это не изменило...
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 138 (6736) от 07.08.2020 под заголовком «Кафешантанные крокодилы».
Комментарии