Сергей Глезеров

Наследие 10 Апреля 2019

Петербуржцы несут в Президентскую библиотеку блокадные дневники и письма

Всякий раз не устаю поражаться тому, что многие семейные архивы и по сей день хранят редкие блокадные реликвии, которые никогда еще не становились достоянием широкой публики. Не меньшее удивление (и вместе с тем и радость) испытали сотрудники Президентской библиотеки, когда в ответ на их призыв приносить документы, связанные с блокадой, они получили настоящий шквал откликов.

Впоследствии все реликвии, поступившие в Президентскую библиотеку, будут представлены на ее интернет-портале. ФОТО АВТОРА

Как все началось? По словам замдиректора библиотеки Валентина Сидорина, ставшего инициатором проекта, осенью прошлого года в ее стенах проходила встреча с музейщиками, архивистами, ветеранами. Речь шла о том, как сделать понятной тему блокады для молодежи. На этой встрече сами блокадники поделились с библиотекой своими личными материалами, которые и легли в основу создаваемой коллекции.

- Для нас подобная акция вовсе не была указанием сверху. Слишком много сегодня домыслов о блокаде, а мы уверены, что в этой теме интерпретации недопустимы. Все должно быть основано только на фактах, подтвержденных документами и свидетельствами очевидцев, - говорит Сидорин.

Сотрудники библиотеки не ожидали, что призыв вызовет такой отклик. За несколько месяцев сюда обратились не менее двухсот человек, которые принесли в общей сложности больше двух с половиной тысяч документов. Письма, дневники, эвакуационные, наградные листы, мемуары...

- Нас особенно радует, что горожане восприняли нашу библиотеку как место, которому можно доверить свои семейные реликвии. Тем более что мы не забираем их на хранение: оцифровываем и возвращаем владельцам, - говорит старший научный сотрудник отдела формирования и обработки информационных ресурсов Алексей Воронович.

В основном материалы приносят дети и внуки, реже - сами жители, пережившие блокаду. Вот по почте пришло письмо от Алисы Николаевны Вишняковой. «Простите меня, пожалуйста. Я слышала по радио, что Президентская библиотека принимает воспоминания о блокаде. Я не ошиблась?.. Война застала меня совсем маленькой, мы с мамой никуда не эвакуировались. Как мы выжили - ума не приложу...»

А Людмила Земскова передала в библиотеку архив школы № 105 на Выборгской стороне, которая действовала всю блокаду. Сестра ее бабушки работала там директором, она оставила воспоминания о подвиге учителей и сохранила сочинения, написанные детьми осажденного города. Названия тем в комментариях не нуждаются: «Осень в Ленинграде 1941 года», «Зима в 1941 - 1942 годах в Ленинграде», «За что я ненавижу фашистов».

Из сочинения ученицы шестого класса Лили Жималенковой: «Город стоит мрачный, суровый и молчаливый, одетый ледяным покровом... Но люди не падают духом. И в сердцах еще больше растет ненависть к врагу». Из сочинения ученика шестого класса Нахабина: «Самый памятный день в моей жизни - 29 января. В этот день умерла моя бабушка. Этот день я никогда не забуду и буду вечно проклинать Гитлера...».

Читаем сочинение ученицы Тамары Соловьевой «Моя жизнь»: «От недостатка пищи папа заболел и в ночь с 20 на 21 декабря скончался. Братишка наш пропал без вести. Вероятно, упал на дороге, так как очень сильно был истощен. 10 февраля заболела мама. 2 марта скончалась. Ни папы, ни мамы, ни брата - я одна. 28 марта за мной пришла моя родная тетя и сказала, что берет меня под свое опекунство. Но как только перевезла мои вещи к себе, то эвакуировалась неизвестно куда, даже карточки мои взяла, я осталась без денег, без карточек, без вещей... Приютила активистка тетя Лиза Рябова. 8 апреля я пошла за хлебом и попала под машину - перелом ноги. И вот это, может быть, меня спасло от смерти, так как в больнице кормили хорошо...».

- Блокада стала временем, когда человеческие качества проявились во всей их полноте. Это отмечают многие исследователи. Милосердие и поддержка, увы, нередко соседствовали с совсем иными проявлениями, - говорит Воронович.

Среди документов, поступивших в Президентскую библиотеку в ходе «блокадной акции», оказались воспоминания Бориса Лермана, который до войны был водителем ленинградского троллейбуса. Когда началась война, он строил оборонительные укрепления, в эвакуации трудился на оборонных заводах, потом воевал, освобождал Польшу, брал Берлин и оставил надпись на стене Рейхстага...

На фотоснимке военных лет, переданном в библиотеку Любовью Степановой, ее отец, водитель старший сержант Иван Шалберов, изображен возле легендарной полуторки «ГАЗ-АА». В домашнем архиве Любови Ивановны сохранились несколько его писем. Одно из них - от 11 июня 1943 года: «Здравствуйте, дорогие родные! Шлю вам всем сердечный привет и желаю счастливой семейной дружной жизни. Сообщаю о себе: жив, здоров, живу по-старому».

Спустя месяц Иван Шалберов был смертельно ранен. Его фронтовой товарищ сообщил родным: «Я был с Михалычем до последнего дня. Находились мы в гараже, где вы были перед вашим отъездом. Часов в 9 утра разорвался снаряд почти у самого гаража... Отнес я его в санчасть, и минут через 10 он скончался»...

Едва ли не самые драгоценные поступления в библиотеку - блокадные дневники. Казалось бы, в последние годы их опубликовано уже множество. Но каждая новая находка - как еще одно живое послание из прошлого.

Борис Молочников вел дневник с первых дней войны. Ему было семнадцать лет, он учился в школе. В июле 1941-го его мобилизовали на окопные работы, а осенью отправили в Ленинградскую военную школу радиоспециалистов. Эта запись была сделана зимой 1942 года: «Дошел до дому. Там ужасно, и не хочется писать, брат Шурка умирает. В городе... тянутся ослабшие люди с саночками, на которых стоят ведра, кувшины с водой. За водой ходят на Неву. Мостовые завалены снегом. Трамваи по-прежнему не ходят...».

Истощенного юношу положили в военный госпиталь, потом он попал в действующую армию. Участвовал в освобождении города от блокады, в сентябре 1944 года был тяжело ранен, о чем тоже записал в дневнике: «Прополз по-пластунски и перебежками до 1,5 км. И вот здесь-то меня поймал снайпер. Ранил в колено правой ноги. Мне пришлось ползти обратно. Причем полз я 4 часа под огнем снайперов и минометным. Как только выполз, сзади уже увидел немцев. 4-я рота оказалась окруженной. Здесь меня подобрали, прошел все медицинские этапы».

До конца войны Молочников лечился в госпиталях. А в марте 1945-го встретился с отцом, служившим в 1-й Запасной авиабригаде Приволжского военного округа и с которым не было никакой связи в течение почти четырех лет. Из всей семьи Молочниковых выжили только отец и сын: мать и брат Бориса умерли во время блокады...

- Порой нам в блокадную коллекцию приносят материалы, связанные совсем с другими событиями, например, с Первой мировой войной или даже Русско-японской, - отмечает Алексей Воронович. - Ведь судьбы тех, кто оказался в осажденном городе, были очень разными.

Читайте также о том, что петербургские энтузиасты создают «звуковую книгу» памяти блокады.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 065 (6418) от 10.04.2019 под заголовком ««Дошел до дому. Там ужасно...»».