Сергей Глезеров

Наследие 12 января 2023

Деловой подход. Как «Санкт-Петербургские ведомости» стали «умственным кормильцем общества»

С 1831 года «Санкт-Петербургские ведомости» стали ежедневной газетой, а спустя пять лет ее редактором стал 44‑летний цензор, переводчик и критик Амплий Николаевич Очкин. Он, кстати, впервые поставил редакторскую подпись на последней странице. И обосновался в газете надолго.

РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО АВТОРА

На исходе 1837 года Очкин опубликовал в газете свою редакционную программу: «Важнейшие проявления человеческой деятельности, главнейшие события в области политики, наук, художеств, промышленности, одним словом, все, что может быть занимательным для образованного читателя (за исключением только произведений собственно литературных), входит в обширный круг, объемлемый планом этого издания».

Статья по теме:

Невыдуманный Козьма Прутков. Читатели «СПб ведомостей» долгие годы принимали его за реальную личность

Очкин пригласил к сотрудничеству посторонних авторов, пообещав им — впервые в истории российских газет! — высокие гонорары, и это помогло наконец привлечь в «Санкт-Петербургские ведомости» маститых сотрудников. Одним из первых в 1839 году стал Владимир Иванович Даль, в том же году сотрудничество с газетой начали князь Владимир Федорович Одоевский, цензор и литератор Александр Васильевич Никитенко.

Постепенно очкинские преобразования принесли газете читательский успех. Тираж ее вырос к 1847 году до четырех тысяч экземпляров; тогдашний корифей журналистики Осип Сенковский (барон Брамбеус) писал, что прогресс «Санкт-Петербургских ведомостей» обещает «скоро сделать их газетою, которая предпочтительно будет читана даже в отдаленных ­частях России».

А годом ранее Академия наук приняла эпохальное для газеты решение: сдать «Ведомости»… в аренду. Причины лежали в области финансов: академия задумалась «об извлечении из права издания «С.‑Петербургских ведомостей» наибольшего дохода».

Осенью 1846 года был заключен арендный договор — первый в истории газеты. Согласно ему, академия могла получать от газеты твердый доход: 13 тысяч рублей серебром в год (столько же приносила газета в предшествующие семь лет). При этом она снимала с себя все расходы по выпуску, печатанию и распространению газеты, не теряя, однако, доходов от публикации казенных, «обязательных», объявлений — тех извещений, которые, в соответствии с высочайшими указами, должны были публиковаться именно в «Санкт-Петербургских ведомостях». Деньги за них (в то время до 22 тысяч рублей в год) шли по‑прежнему в академическую кассу…

Свои выгоды были и у арендатора. Во-первых, он получал большие по сравнению с прежними права — скажем, мог самостоятельно менять формат и содержание газеты. При этом газета не теряла государственного статуса, что сулило ей определенные преимущества перед частными конкурентами. И главное: арендатор мог рассчитывать на доход от подписки и частных объявлений, который мог не только покрыть все затраты, но и обеспечить прибыль.

Как только газета стала выпускаться на арендной основе, Очкин взялся за дело со свежими силами. Обнародовал программу газеты на 1847 год, в которой особое внимание уделил будущим критическим статьям, к подготовке которых обещал привлечь «всех известнейших у нас ученых и литераторов», увеличил формат газеты и расширил ее тематику.

Критик Виссарион Белинский отмечал, что преобразованные «Санкт-Петербургские ведомости» «так далеко оставили за собой все другие издания одного с ними рода, что сделали невозможным всякое сравнение между собою и ими». Заграничные известия, как политические, так и частные, в них «гораздо полнее и разнообразнее, нежели в других русских газетах… Но помещение таких статей, как «Штейн и Поццо ди Борго» и «Уголовное судопроизводство во Франции и Англии», уже совершенно выводит «Санкт-Петербургские ведомости» из‑под общего уровня доселе бывших и сущих газет российских…».

На исходе 1851 года Очкин пригласил стать своим «товарищем по предприятию» 42‑летнего журналиста и издателя Андрея Краевского — человека уже знаменитого, приведшего к успеху журнал «Отечественные записки» и благополучно редактировавшего газету «Русский инвалид». Амплий Николаевич остался арендатором газеты и «ответственным Редактором в отношении к Академии наук и Правительству», а реальная власть перешла к Краевскому.

Деловой подход позволил Краевскому придать газете новый импульс, вернуть ей статус ведущего печатного издания страны. С Краевским в газете стали появляться новые рубрики, многочисленные новые авторы. Достаточно назвать молодого тогда критика Владимира Васильевича Стасова, совсем начинающего литератора Николая Семеновича Лескова (в газете появилась самая первая публикация Лескова, подписанная его полным именем), молодого Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, академика Якова Карловича Грота, драматурга Нестора Васильевича Кукольника, композитора Александра Сергеевича Даргомыжского (чья единственная опубликованная при жизни статья была напечатана именно в «Санкт-Петербургских ведомостях»).

Цензор и профессор Александр Никитенко, перечисляя в 1859 году «умственных кормильцев общества», назвал несколько журналов и лишь одну-единственную газету — «Санкт-Петербургские ведомости». Подтверждением словам Никитенко может служить и то, что подписчиками газеты были в ту пору самые разные люди — вплоть до изгнанника Герцена. А когда крупнейшая парижская читальня Галиньяни захотела получать какую‑нибудь из российских газет, находившийся в Париже Тургенев, как писал он сам, «разумеется, рекомендовал им «С. П. бургские ведомости»…».

Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в«Дзен».

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 4 (7333) от 12.01.2023 под заголовком ««Умственный кормилец общества»».