УК и скальпель. Как защитить себя от некачественных лекарств?
Проверить правильность назначенного лечения большинство из нас не в состоянии. Тем более мы не можем оценить качество применяемых препаратов. Введенная в 2015 году в УК РФ статья 238.1 как раз и была призвана защитить нас от всякого рода фальсификата - недоброкачественных лекарственных средств и медицинских изделий. Кстати, наказание она предусматривает серьезное: лишение свободы на срок до 12 лет. Но, как оказалось, данный правовой инструмент далеко не совершенен. И пользоваться им весьма сложно. В чем убедились сотрудники питерского ГУ Следственного комитета, одними из первых в России начавшие его применять.
Фото: Pixabay / jarmoluk
Криминальный парафин
Чтобы не ошибиться в диагнозе, медики часто прибегают к гистологическим исследованиям (изучению тканевых срезов). Для чего используются различные реагенты, в том числе красители и гранулированный парафин. Производит их в числе прочих некое ООО, располагающееся в Петергофе. До недавнего времени оно не имело разрешительных документов на продажу этой продукции лечебным учреждениям и потому поставляло ее лишь в научно-исследовательские организации и ветеринарные клиники. Параллельно же данная фирма работала дилером у итальянской компании, распространявшей тот же самый продукт под своей торговой маркой «Диапаф». У итальянцев с документами было все в порядке, и наша медицина претензий к ним не имела.
В один прекрасный день поставки из Италии почему-то притормозились, и владелец фирмы решил спасти положение, заменив заграничный продукт своим аналогом. Изготовил парафин и краситель, расфасовал, соответственно, в пакеты и бутылки, приклеил «настоящие» итальянские этикетки и отправил заказчику в одну из больниц. Но там подделку сразу распознала опытная медсестра, которая с этими препаратами работала постоянно. Поэтому продукт, к счастью, в дело не пустили, а о происшедшем сообщили в правоохранительные органы.
Уголовное дело, возбужденное по той самой ст. 238.1, поначалу казалось простым. Контрафакт подтвердила экспертиза. Этот же вывод сделал и специально приехавший представитель итальянской фирмы. Было получено и медицинское заключение: использование «левого» препарата грозило неточной постановкой диагноза, а следовательно, и неправильным лечением. Что, скажем, при онкологических заболеваниях, без преувеличения, смерти подобно.
Далее требовалось подтвердить «авторство» фальшивки.
- Мы назначили следственный эксперимент, - рассказывает следователь по особо важным делам питерского ГУ СК Карина Алексеенко. - Пришли в цех данного ООО. Там - грязь, явная антисанитария, кустарное оборудование. Изготовили на нем тот самый парафин, доказали, что это возможно.
Но по данным экспертизы оказалось, что он не идентичен тому, который мы изъяли. На физические свойства полученного вещества влияют слишком много факторов, которые в таких условиях полностью воспроизвести невозможно. Подтверждать «авторство» продукта пришлось по совокупности косвенных доказательств.
Кто конкретно производил фальшивку, тоже установить не удалось - на предприятии большая текучка кадров, многие работают и вовсе без оформления.
Исследовался и вопрос авторства фальшивых этикеток. Нашли фирму, где они печатались, и то оборудование, на котором это делалось, и даже дизайнера, которая лично принимала заказы и готовила их к печати.
Для полноты картины необходимо было медицинское заключение, которое выдает НИИ Росздравнадзора. Но пока запрос ожидал своей очереди (а в ней, понятно, «стоит» вся Россия), срок годности представленного препарата истек. В этом случае исследуется только внешний вид, и выводы делаются лишь вероятностные. Что, понятно, следователей не очень устроило. Хорошо хоть итальянцы пошли навстречу - сами приехали, привезли необходимые образцы вещества и упаковок, дали необходимые показания...
Несмотря на все эти сложности, вина предпринимателя была доказана, он признался в совершенном преступлении и, проведя 11 месяцев под стражей, был отпущен на подписку о невыезде. Но на стадии суда неожиданно скрылся. Конечно, он объявлен в розыск, и, если его найдут, реальный срок ему обеспечен.
Покупай или умирай
Еще в 2013 году американская фирма Gilead выпустила на рынок препарат софосбувир, используемый для лечения одной из «болезней века» - гепатита С. Продаваемый под маркой «Совальди», он оказался эффективнее своих предшественников. Но... даже в США курс лечения им, по разным источникам, колеблется от 84 до 168 тысяч долларов. Бизнес, однако, жалости не знает: покупай или умирай.
Между тем в Индии выпускают аналог этого препарата стоимостью всего 1800 долларов за курс. Но, в соответствии с соглашением с Gilead, продавать его разрешается лишь в несколько беднейших стран. Россия в их число не входит - в наших аптеках продается фирменный препарат стоимостью около 200 тысяч рублей за упаковку.
Надо ли говорить, что тут же нашлись деловые люди, которые наладили поставки лекарства из Индии в Россию. Несмотря на то что продают они его здесь по цене значительно ниже аптечной, прибыль эта торговля приносит едва ли не сказочную.
Как оценить деятельность этих предпринимателей? С одной стороны, они делают благородное дело, давая возможность больным людям приобрести жизненно важный для них препарат. С другой - индийский дженерик в списке разрешенных в России лекарственных средств отсутствует. Ввезти его для собственного употребления можно, а торговать им - уголовное преступление, подпадающее под ту самую ст. 238.1 УК РФ.
Некоторое время назад ее и вменили троим российским гражданам. Вычислить их оказалось несложно - свой товар они открыто предлагали через Интернет. Бывший врач «скорой помощи» Игорь Сахно и его знакомые Андрей Третьяков и Екатерина Савенко начинали с того, что съездили в Индию, закупили небольшую партию лекарств, которые на родине ушли, что называется, влет. Съездили еще раз, привезли партию побольше...
Потом уже появились и надежные поставщики, делавшие скидку за опт. Бизнес закрутился. Тут и нагрянули сотрудники полиции. Как положено, сначала провели контрольную закупку, потом устроили обыски. В съемной квартире у Сахно были обнаружены несколько ящиков лекарств на общую сумму около 70 тысяч долларов по ценам индийской закупки.
Обвиняемые, заметим, были привлечены по ч. 2 указанной статьи («деяния, совершенные группой лиц»), и им грозило до 8 лет лишения свободы. Суд, однако, признав их виновными, дал лишь условные сроки. Чему можно было бы порадоваться - закон торжествует, ура! - если бы в итоге не пострадали больные люди, которых лишили необходимого им лекарства. Ведь, по решению суда, все изъятое пришлось уничтожить...
Государство, надо отдать ему должное, ситуацией с софосбувиром обеспокоилось. С 2019 года он включен в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов. Но его дороговизна заставляет искать возможности для получения лицензии на производство лекарства в России. Как сообщалось, для этого было даже заключено соглашение между владельцами патента и одной из российских фармкомпаний.
Сбой в программе
Александр Егорушкин - московский программист, специализируется на разработке медицинского программного обеспечения. Успешно работает со многими клиниками, в том числе и петербургскими.
Некоторое время назад он заключил два контракта - с НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова и городской больницей № 20. Соответственно, на 1,8 и 3 миллиона рублей. Подтверждая свои «полномочия», предоставил комплект необходимых документов, который ни у кого вопросов не вызвал.
Но одной бумажки там все-таки не хватало. Компьютерная программа должна была быть зарегистрирована в Минздраве как «медицинское изделие». Требование новое, не для всех очевидное. Раньше об этом как-то не задумывались, но когда компьютеры стали таким же рабочим инструментом врача, как скальпель или стетоскоп, их «начинка» стала проходить по тому же разряду.
Как потом выяснилось, Егорушкин это прекрасно знал. И даже сделал попытку получить в Минздраве соответствующее регистрационное свидетельство. Но оказалось, что процедура эта довольно сложная и долгая. Он плюнул и решил поехать в Питер наудачу. И все прошло замечательно. Заказчиков программный продукт устроил, его автор получил положенные деньги.
А потом нагрянула ведомственная проверка... Ее вывод: программа незаконна, и использовать ее нельзя. Шутка ли сказать - отсутствие минздравовского одобрения! Может, этот продукт как-нибудь искажает обрабатываемую информацию? Или допускает неконтролируемую утечку персональных данных? Да мало ли какие еще могут быть медицинские аспекты...
Создателю «сомнительной» программы грозила все та же ст. 238.1 УК РФ. При этом следствие не смогло ответить на очевидные вопросы: кому нанесен ущерб, в чем он выражается и в какую сумму оценивается? Никаких рекомендаций по поводу подобных ситуаций законодатель не дал. Тем не менее дело было доведено до суда, и тот признал Егорушкина виновным. Правда, приговорил всего лишь к судебному штрафу.
Теперь, сдавая заказчику очередную работу, он, конечно, мимо Минздрава не пройдет. Но кое-какие неясности на совести законодателя все равно остаются. Например, что делать в случае регулярно происходящих обновлений программ? Каждый раз заново проходить всю процедуру утверждения? И сколько придется ждать ответа, учитывая нарастающие масштабы компьютеризации нашей медицины? И что делать заказчику, который до получения начальственного вердикта должен будет приостановить работу с данной программой?
Само собой, законодатель, запуская в жизнь ст. 238.1, ни о каких подобных сюжетах и думать не думал. Их родило время - стремительно несущееся, рождающее самые невероятные и неожиданные коллизии. Все наперед, разумеется, предвидеть невозможно. Но можно хотя бы анализировать уже имеющийся опыт и делать соответствующие выводы. Ведь речь идет о чрезвычайно тонкой, деликатной сфере, касающейся буквально каждого из нас. И закон - он тот же скальпель. Им можно спасти, а можно и убить.
Читайте также о том, что в Петербурге врачей осудили за взятку в крупном размере.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 105 (6458) от 13.06.2019 под заголовком «УК и скальпель».
Комментарии