Учитель с пистолетом
Покинув стены школы, он, чтобы прокормить семью, стал киллером.
Фото: Pixabay / Alexas_Fotos
Расстреляны в упор
Заведующий сектором отдела ценных бумаг АО «Банк «Санкт- Петербург» Дмитрий Яковлев был убит прямо у порога своего дома на Выборгской набережной 4 февраля 1997 года. Утром, направляясь на работу, вышел из парадного, подошел к своей машине марки «Форд» и получил в упор девять пуль из пистолета «ТТ». Разумеется, было возбуждено уголовное дело, проведены все необходимые оперативно-следственные мероприятия, но найти убийцу по горячим следам тогда не удалось. Зато вдруг обнаружились факты весьма любопытные.
За две недели до убийства в помещении указанного банка на площади Островского, 7, была заключена сделка на поставку нефтепродуктов АОЗТ «ЛУКОЙЛ Санкт-Петербург» некоему ООО «Каскад». Стоимость поставляемого товара составила почти два с половиной миллиарда неденоминированных рублей. Покупатель расплатился векселями «Ленэнерго», подлинность которых засвидетельствовал Яковлев. Векселя положили в банковскую ячейку с условием передачи продавцу после выполнения договора. Нефтепродукты исправно отгрузили, и «Каскад» тут же перепродал их «Петербургской топливной компании» за сумму, чуть большую полутора миллиардов тех же неденоминированных (но зато реальных!) рублей. Деньги эти со счета «Каскада» спустя несколько дней были переведены в несколько латвийских коммерческих банков.
А когда представители «ЛУКОЙЛа» открыли банковскую ячейку и внимательно взглянули на доставшиеся им векселя, они обнаружили, что это грубая фальшивка, исполненная на капельно-струйном принтере. Бросились искать «Каскад», но оказалось, что эта фирма – липовая, оформленная на подставных лиц. Реальные участники сделки, вклеившие свои фотографии в паспорта этих людей и действовавшие от их имени, скрылись в неизвестном направлении. Единственным участником аферы, действовавшим под своим именем, был Яковлев. При его квалификации случайно «прохлопать» фальшивку он не мог. Но к тому времени, когда это все выяснилось, Яковлев был уже мертв. Судя по всему, кто-то благоразумно убрал опасного свидетеля. Концы, однако, были спрятаны так умело, что уголовное дело, в котором мотивы убийства были налицо, но не было ни убийцы, ни заказчика, повисло «глухарем».
А спустя несколько месяцев Петербург всколыхнуло новое убийство. 28 июля в парадном офиса ОАО «Ленинградский порт Северо-Западного речного пароходства» на Шпалерной, 37/4, были в упор расстреляны начальник порта Евгений Хохлов и его заместитель по кадрам Николай Евстафьев. Убийце удалось скрыться, но по показаниям свидетелей милиция составила его фоторобот. Собственно, это было все, что она смогла сделать на тот момент. Головной болью питерских сыщиков стал еще один «глухарь». И уж, конечно, никто не мог предположить, что между февральским и июльским убийствами есть самая прямая, непосредственная связь.
Следы ведут... на конюшню
В начале 2000 года в поле зрения сотрудников 10-го отдела УУР (занимающегося расследованием заказных убийств) попал некто Вадим Шелков. Личность эта была в криминальном мире известная. Прожженный аферист, хорошо знакомый со всеми лидерами «бандитского Петербурга», он, по имеющимся данным, умудрялся «кидать» даже бандитов. О «мирных людях» уж и говорить нечего. Являясь, к примеру, неформальным хозяином конюшни в Парголове, он организовал гастроли конного шоу по России и... оставил всех его участников без денег. Свести счеты с Шелковым, что называется, горела душа у многих, но он умудрялся всякий раз выйти сухим из воды, оказываясь как бы «не при делах».
Кроме всего прочего, Шелков находился в близком родстве с убитым начальником порта (его дочь была гражданской женой сына Хохлова). Более того, были сведения даже о возможной причастности его к этому убийству.
А зацепила его милиция не на чем-нибудь, а на продаже оружия, причем весьма серьезного. По полученной информации, он готовился продать пистолет-пулемет «Скорпион» югославского производства, патроны к нему и другому оружию, а также самодельный прибор для бесшумной стрельбы. Все это, предварительно сговорившись с покупателем, он 22 мая привез в своей машине «Мерседес» на станцию техобслуживания на улице Есенина. Где и был задержан с поличным при продаже.
В результате продолжительных бесед с оперативниками причастность свою к убийству Хохлова Шелков признал. Вскрылись и другие весьма интересные факты. Оказалось, что Шелков имеет непосредственное отношение и к убийству Яковлева. Именно он вместе с одним из совладельцев парголовской конюшни Алексеем Плешаковым, вооружившись поддельными векселями и липовыми паспортами, в качестве руководителей ООО «Каскад» заключили тот договор с «ЛУКОЙЛом». Привлекли на помощь Яковлева, заплатив ему за «гарантию подлинности» 30 тысяч долларов. А потом возникло естественное желание от Яковлева избавиться.
Киллера, как выяснило следствие, Шелкову помог найти сотрудник все той же конюшни Алексей Белоконь. Им оказался бывший учитель труда, на тот момент подрабатывавший на конюшне Александр Антонов. Имевший молодую жену с маленьким ребенком, он очень нуждался в деньгах и согласился исполнить заказ всего за 3000 долларов. За несколько дней до предполагаемого убийства Белоконь свозил Антонова на Выборгскую набережную, показал дом, где живет Яковлев, и описал его приметы. Накануне убийства Шелков привез Белоконю пистолет «ТТ» и три магазина патронов к нему, которые незадолго до того купил за 800 долларов у знакомого в поселке Лисий Нос. В тот же день в своей квартире Белоконь передал оружие и боеприпасы Антонову.
На следующее утро Белоконь и Антонов встретились у станции метро «Лесная», откуда Белоконь на машине «ЗИЛ-130» отвез Антонова в район метро «Черная речка». Подождал, пока киллер сходит «на дело», потом забрал у него пистолет и оставшиеся патроны и отвез его домой.
Обещанные 3000 Шелков заплатил исправно. Белоконь же за помощь в решении «деликатной» проблемы получил целых 12 тысяч «зеленых».
А вскоре услуги киллера понадобились Шелкову вновь. Он задумал избавиться от Хохлова, которому должен был приличную сумму денег. Исполнителя замысла искать уже было не нужно – к тому времени Антонов работал у него водителем, и можно было обойтись без дорогостоящего посредника. На этот раз сговорились на 5 тысячах долларов. На своей квартире Шелков лично передал Антонову орудие убийства – самозарядный пистолет, переделанный кустарным способом из газового «ИЖ-79». Сам же показал ему и офис Хохлова, и самого «заказанного».
Рука киллера не дрогнула и на этот раз. Но в процессе убийства произошел так называемый эксцесс исполнителя. Рядом с Хохловым оказался «незапланированный» Евстафьев. На лишнего свидетеля Антонов потратил всего одну пулю (Хохлову досталось 9), которая оказалась смертельной...
Через несколько дней Шелков принес Антонову его фоторобот, составленный милицией на основании свидетельских показаний. Сходство было поразительное. Антонов быстро собрался и уехал в Сибирь. В Петербурге он не появлялся два года.
За решетку – на четверть века
На то чтобы вычислить местонахождение Антонова, к тому времени уже вернувшегося в родной город, оперативникам понадобилась неделя. Он по-прежнему жил небогато – кормил жену и ребенка, едва сводя концы с концами. На вопрос следователя прокуратуры, чем занимался в Сибири, пожал плечами и загадочно ответил:
– Тем же самым.
Слова эти прозвучали жутковато, учитывая то, что в совершенных убийствах он сознался полностью. И даже показал, где спрятал пистолет после расправы с Хохловым и Евстафьевым. Опасаясь, что Шелков захочет его убрать, он положил его в пакет и отдал приятелю – если, мол, со мной что-то случится, отнеси в милицию. Так тот пакет и лежал все эти годы, и нелюбопытный приятель даже не знал, какую важнейшую улику он хранит.
Пистолет был действительно ТОТ САМЫЙ – это подтвердила трассологическая экспертиза. Узнав в камере, ЧТО получило следствие, Шелков от ярости был вне себя. Оружие было ниточкой к нему. А он уже выстроил оборону, утверждая, что аферу с векселями задумал Хохлов, он же и «заказал» Яковлева. Сам Шелков якобы при этом был только посредником. Потом, дескать, Хохлов решил избавиться и от него. Узнав об этом, Шелков пожаловался Антонову, тот возмутился и ПО СОБСТВЕННОЙ ИНИЦИАТИВЕ убил Хохлова. Доказательств этой версии (на которой Шелков настаивал и в суде), однако, не нашлось. А вот исключительный цинизм Шелкова был налицо. На похоронах Хохлова он выражал «искреннее» сочувствие его родным. Носил эту маску и все последующие годы. Дочь до последнего не верила, что отец совершил ТА КОЕ...
Но суд вину его признал доказанной. Начались судебные слушания лишь в июне прошлого года и длились до февраля нынешнего. Судебная коллегия городского суда по совокупности статей УК приговорила Шелкова к 24 годам лишения свободы, Антонова – к 25, Белоконя – к 9. Плешаков получил 9 лет условно. Казалось бы, справедливость восторжествовала – полностью раскрыта преступная цепочка, порок наказан. Но...
– Этот приговор мне не кажется справедливым, – заявил в беседе с автором этих строк расследовавший дело следователь горпрокуратуры по особо важным делам Борис Смирнов. – Антонов полностью признал свою вину, подробно описал обстоятельства каждого убийства, оказал неоценимую помощь следствию, выдав оружие. Шелков же своей вины так и не осознал, менял показания, пытался запутать следствие. Между тем ведь именно он являлся организатором преступлений. Он толкнул Антонова на убийства! А получил меньше него... К сожалению, такие приговоры очень осложняют нашу работу. Я не знаю, что мне теперь говорить обвиняемым в тяжких преступлениях, которых я все время убеждаю, что чистосердечное признание и помощь следствию будут учтены судом и смягчат приговор. В « Крестах» такие новости узнают моментально. Я уже начинаю получать оттуда «предъявы»: «Что же ты, начальник, нас за нос водишь? Мы к тебе добром, а нам потом в суде за это на полную катушку...»
Беспокойство следователя, прямо скажем, вполне понятно. Хотя можно взглянуть на ситуацию и по-другому: 25 лет вместо допускаемого соответствующей статьей УК пожизненного заключения – это уже смягчение наказания. А вот кто больше виноват – раскаявшийся убийца или нераскаявшийся заказчик убийства – вопрос сложный... Впрочем, картина еще может измениться. Приговор обжалован в Верховном суде.
Комментарии