Устали от удаленки. Школьники не хотят переходить на дистанционную учебу
Приметы времени не только термометрия на входе в школы, не только учителя в масках. Например, в большинстве учебных заведений замолкли звонки – они бесполезны при нынешнем гибком расписании. А дети, которые когда-то грели термометр на батарее, чтобы откосить от контрольной, сейчас «так отчаянно, просто до одури, не хотят уходить на удаленку, что упорно не болеют», поделилась наблюдениями одна учительница.
ФОТО Егора АЛЕЕВА/ТАСС
Класс без учителя, учитель без класса
Мария Чистякова, преподаватель литературы в ЛНМО (Лаборатории непрерывного математического образования), прошла по коридорам школы, навскидку сделала «репортаж». Вот преподаватель в абсолютно пустом кабинете ведет урок: класс на дистанте, смотрит дома на компьютерах («удалились», поскольку один ребенок заболел, но, как потом выяснилось, больше никто не заразился).
Параллельно в другом кабинете весь класс в сборе, зато нет учителя. Он на карантине как контактный, вещает с большого экрана компьютера.
В следующей аудитории преподаватель (из дома, выздоравливающий) опять же с экрана проводит опрос, дети выступают у доски, камера передает учителю, что они там понаписали.
После осенних каникул (их в Петербурге продлевали) родителям дали право по заявлению перевести ребенка на дистанционное обучение хоть на всю четверть. Как поясняла вице-губернатор Ирина Потехина, во многом это был и отклик на просьбы родителей. По ее словам, четверть мам-пап готовы были к переходу на дистанционку. Правда, неформальный опрос на страничке вице-губернатора тогда показывал, что 90% родителей упрямо держатся за очное. Сейчас дисбаланс чуть убавился: почти 74% – за продолжение очного, остальные – за дистант.
Петербургский Роспотребнадзор против удаленки из тех же соображений, по которым многие за: в школах хотя бы можно контролировать эпидситуацию, а отпусти детей по домам – разбегутся, то есть произойдет «перемешивание», которому и стремились противостоять, составляя новое школьное расписание и разводя потоки детей.
Учительница одной из петербургских школ Наталья Александровна описывает «распорядок дня»: школа открывается в 8.25, и потом каждые 5 минут приходит очередной класс – благо в школе три входа, включая пожарные, так что процесс не затягивается.
Учитель года-2017 Илья Демаков объясняет примерную схему работы петербургских школ:
– Постоянный сценарий работает с сентября, он состоит в том, что школы выполняют базовые предписания нового СанПиНа, который был введен летом. Главное – рассогласовано время занятий у классов даже внутри параллели. Для этого и убраны звонки, потому что теперь они никакой функциональной нагрузки не несут. Уроки начинаются и заканчиваются в разное время, чтобы дети из разных классов по возможности не перемешивались в рекреациях. В целом ритм жизни поменялся, но, повторю, так школы существуют с сентября, это уже рутина. Второе изменение: за классами закреплены кабинеты. Если раньше дети ходили к учителям, то сейчас, наоборот, класс находится в одном помещении, а учителя перемещаются между классами.
Обломов на удаленке
Перемещение между классами – пожалуй, единственное время в школе, когда учитель обязан носить маску. На самом уроке, в соответствии с рекомендациями Минпросвещения, не обязан. Не потому, что речь сквозь маску неразборчива, а потому, что, как поясняет Илья Демаков, «это значительные нагрузки на дыхательную систему».
Как говорит Наталья Александровна, правом перейти на дистант родители пользуются только в крайних случаях:
– Например, если ребенок уже заболел (необязательно коронавирусом) и в ближайшее время все равно будет на больничном. Либо если в семье есть пожилые с не очень крепким здоровьем.
Отмечает: весной при малейшем насморке-кашле родители оставляли детей дома; сейчас, если не температурит, в школу отправят и с соплями.
– Все устали от дистанционного обучения весной. Поэтому сейчас, когда встал такой же вопрос, ни родители, ни дети этого не хотят.
Потому что есть принципиальная по сравнению с весенней удаленкой разница. Весной ребенок, уходя на дистант, продолжал учиться у своего учителя основательно измотанного. Сейчас, именно для того, чтобы такой измотанности не допустить, город учителей «подстраховал». Уходя на дистант, ребенок учится либо самостоятельно по материалам, предоставленным учителем, либо, как говорит Наталья Александровна, «с помощью педагогов, предоставленных городом».
В Петербурге на базе Центра оценки качества образования и информационных технологий создана платформа, на ней с 16 ноября (то есть все же не с начала четверти) идут уроки для разных классов по расписанию. Мы, конечно, попытались глянуть, как проходит лабораторная работа «Рассматривание крови человека и лягушки под микроскопом», – фокус не удался: из соображений информационной безопасности на платформу «с улицы» не зайдешь, логин нужно получать в своей школе. Поэтому транслируем отзывы учителей: дистанционные уроки филолога Сергея Федорова рекомендуют даже ученикам-очникам. А вот разбор образа Обломова учителей некоторых «продвинутых» школ смутил: «Описывать Илью Ильича как просто лентяя... Это как-то не очень актуально. Возможно, урок специально сделан таким «усредненным» с учетом того, что объяснить нужно и не очень сильным, и заинтересованным ученикам...».
В любом случае с выходом из дистанта ученик должен будет сдать итоговые работы по предметам.
Надеются на лучшее, готовятся к худшему
Илья Демаков сейчас работает на два города – Петербург и Москву, может сравнивать. В Москве, конечно, санитарные меры те же самые, но эпидситуацию варьируют еще и гибкостью каникул. Обычные четвертные каникулы были продлены на две недели, так что сам собой получился полноценный двухнедельный карантинный период: кто заболел, тот и выздороветь успел либо по крайней мере проявились симптомы. Но в столице практикуют и другой вид каникул – «плавающие»: каждая шестая или седьмая неделя неучебная, это тоже позволяет организовать какой-то период самоизоляции.
– И в Москве значительный процент частных школ. Для них указания региональных московских властей носят только рекомендательный характер. Частные школы продолжали работать, даже когда государственные уходили на дополнительные каникулы. Дети и родители настроены, конечно, на очное обучение.
Между тем Демаков убежден: «После нашего весеннего опыта новый дистант, в какой бы форме ни состоялся, для нас точно не может быть неожиданным. С точки зрения приемов и практик все понятно. Стаж и возраст учителя, предмет, который учитель ведет, – все это уже не затрудняет переход на дистант, потому что технологии, практики уже выработаны».
– Но сейчас ребята просто со страхом каждый день спрашивают: «Нас опять посадят по домам?!». Дико этого боятся, – говорит Мария Чистякова.
Не то чтобы тогда «наигрались в удаленку». Просто уже опытные. Чистякова объясняет причины такой горячей любви к «очке».
Во-первых, детям нужен социум. «Они не могут быть одни, это же подростки. Тяжело даже тем, у кого отдельная комната и родители понимающие».
Во-вторых, очно преподаватель гораздо быстрее все объясняет. «Дети говорят: то, что мы два часа раскапываем по вашим заданиям, учитель за 5 минут объяснит, и мы переходим к следующим задачам».
В-третьих, в учебе нужен «фон»: то, что говорят одноклассники, как они понимают то или иное задание, как реагируют, у кого какая точка зрения.
В-четвертых, если преподаватель видит, что ученик не понимает, он тут же может объяснить «в другой знаковой системе»: скажем, с устного объяснения перейти на картинки, с картинок – на схемы.
Например, еще весной поняли, что есть два общеобразовательных предмета, которые на самотек (в смысле на самообучение) вообще пускать нельзя. Математика и английский. «В этом случае дистант может обернуться полной профанацией. Мы по этим предметам не пускали детей в свободное плавание – занимались в зуме, поурочно».
В ЛНМО «готовятся к худшему», то есть что все равно придется постепенно переходить на дистанционку. Благодаря Фонду поддержки инноваций и молодежных инициатив разрабатывают технологии и курсы дистанционного обучения – надеются, что разработками заинтересуются и другие школы. «Да и вообще в городе учителя справляются. Там, где школа думает о том, чтобы дать педагогу грамотные технические средства, чтобы был не просто «выход в зум», а более-менее системные решения, – все у коллег получается, хорошие уроки создают».
– Но вы знаете, что меня поражает, – рассуждает Мария Чистякова. – Никто про детей не говорит. Спрашивают деятелей образования об удаленке, спрашивают чиновников, учителей. Но совсем нет в информационном поле того, что ощущают дети. Как будто их и нету вообще.
В школе еще в летнем математическом лагере опросили, неформально. Публикуем фрагменты.
«После того как я вышел из дома, из меня как будто высыпался весь песок, который я намолол за самоизоляцию».
«Ежедневная рутина заочного обучения быстро надоела. Отсутствие разговоров с людьми очень утомляло. Комбинация этих причин почти подавила ощущение важности в этом мире».
«Задачи на самоизоляции давались попроще, теории – поменьше, и я начала расслабляться. Когда кончилась учеба, я уже перестала читать, общаться с друзьями и открывала учебники, чтобы вспомнить, в каком я классе...»
«Дистанционное обучение ужасно».
Комментарии