На колоннаду Исаакия - вслепую. Как работает Центр реабилитации инвалидов по зрению
В России всего три реабилитационно-образовательных центра для слепых и слабовидящих. При этом лишь один из них расположен в крупном городе - наш, петербургский, в переулке Джамбула. Только в Петербурге можно потренироваться ездить в метро и вообще ориентироваться в мегаполисе. Зрение дает нам 80% информации; если не дает - нужно, как говорят в Центре реабилитации инвалидов по зрению, «использовать функции сохранных анализаторов». Проще говоря, доводить другие свои способности до уровня суперспособностей. Печатать на клавиатуре быстрее зрячих, ориентироваться по запахам, а то и освоить эхолокацию. В центре мы узнали, зачем взбираться на колоннаду Исаакия, если ничего не видишь, а заодно - что чувствуешь, вслепую проплыв через Босфор.
В Исаакии, конечно, есть на что посмотреть. Но почувствовать можно, и «не смотря». ФОТО предоставлено Центром реабилитации инвалидов по зрению
«Проведу по городу»
Первое название центра было «Школа восстановления трудоспособности». То есть поначалу помогали сориентироваться, во всех смыслах, тем, кто зрение утратил не с рождения. Они были всегда (травмы на производстве, в ДТП, болезнь), но школа открылась только в 1983-м.
Почему тогда? Такого рода вопрос идеален для «Что? Где? Когда?», но его не зададут, потому что слишком травмирует. Есть такое понятие - «военноослепшие». Война в Афганистане: к началу 1980-х появилось много этих молодых мужчин - вчера еще «годных к строевой», сегодня не могущих шагу ступить. Очень часто - с сочетанной патологией: если взрывные ранения, то кроме потери зрения - повреждения рук, ног. Так в Ленинграде появился этот центр. Обслуживающий не только военноослепших (потом были чеченские войны), но и гражданских.
В конце 1990-х он едва не почил: Всероссийское общество слепых не смогло финансировать свою структуру. Тогда ее подхватил город. «Если бы закрыли, все по домам бы сидели безвылазно», - констатируют сотрудники центра, среди которых и зрячие, и слепые, и слабовидящие.
Позже оказалось: те, кто не видит с рождения, в реабилитации нуждаются не меньше.
- Самое слабое звено - ориентирование в городе, - рассказывает Нина Кулакова, специалист по реабилитации (сама когда-то училась познавать мир на ощупь, окончила Герцена, у нее очень широкий профиль: дефектолог детсада, учитель начальных классов в школах слепых и слабовидящих, преподаватель русского и литературы). - В школе имени Грота, например, дети осваивают школьные предметы, там сильное музыкальное образование, но ведь и зрячих-то детей родители в город одних не отпускают, а наших тем более. А когда они поступают в техникумы или институты, родители уже не могут их постоянно сопровождать - и что делать?
Один из учеников Нины Кулаковой поступил в московский вуз. Парень передвигается по столице так: включает на смартфоне камеру в «Вотсапе», звонит бабушке в Петербург, и та его дистанционно направляет - направо поверни, налево...
Москвичи, у кого проблемы со зрением, обычно едут в «свой» центр реабилитации, в Мособласть, город Волоколамск. Спокойный городок, никакого тебе метро. Нина Кулакова разводит руками: «Не представляю, как там можно осваивать ориентировку в крупном городе».
Еще один центр - в Бийске; крупнее Волоколамска, но со столицами не сравнить.
Петербургский центр реабилитации расположен так, чтобы «сразу в бой»: вроде бы в тихом переулке Джамбула, но через несколько десятков метров - оживленный Загородный. Это один из первых маршрутов, который осваивает ученик центра. Потом - маршруты до дома, до аптек, магазинов. До «Чкаловской», где Центр культурно-спортивной реабилитации и библиотека для слепых.
Если осталось хотя бы туннельное зрение (это как смотреть через пустой стержень авторучки) - видишь номер автобуса, но не сам автобус. Если заболевание роговицы - все мутно. Слепой от рождения запоминает маршрут «линейно»: повороты направо, налево. У того, кто зрение потерял со временем, картографическое представление осталось: находясь на Джамбула, можно представить себе - позади Фонтанка, впереди Загородный...
Нина Кулакова считает, что ориентирование - самый сложный предмет. Но именно из него прорастает уверенность в себе.
Сохранные анализаторы
По сути центр на Джамбула - школа, только кроме «предметов» (например, по компьютерной грамотности) здесь учат использовать те самые сохранные анализаторы. Переключаться на слух, обоняние, осязание.
- Наши подопечные читать могут быстрее зрячих, - говорит директор центра Анатолий Талятов. - Это как если бы зрячий научился читать по диагонали. На компьютере печатают быстрее, потому что владеют буквально «слепым методом».
- Потрясающая память, - добавляет заведующая социально-реабилитационным отделением Светлана Козлова. - Звонит 80-летняя бабушка, просит найти телефоны нескольких служб. Спрашиваю: «У вас есть возможность записать?» - «Да я запомню». В театральной студии запросто тексты ролей учат. Или, к примеру, одна женщина, можно сказать, эхолокацию использует: палочкой стукнет - и по отраженному звуку понимает, где препятствие.
- Нашим ученикам известны такие мобильные приложения, какие вам и в голову не придут, - уверяет зав. отделением дополнительного образования Александр Зятьков.
Например, есть приложение, распознающее денежные купюры; или цвет одежды (чтобы не нарядиться безвкусно); или есть устройство, определяющее температуру воды в стакане (чтобы не обжечься).
Зрячие многого не замечают. Например, что на вокзалах и в метро появилась служба сопровождения. Что у водителей наземного транспорта на пульте есть специальная кнопка - загорается, если садится инвалид: это часть системы «Говорящий город» - пользоваться ею учит в центре Станислав Коротков.
«Вы ничего не теряете. Давайте попробуем»
В Петербурге около 10 тысяч инвалидов по зрению. Центр обслуживает 274 человека в год: 100 получают услуги по реабилитации, 174 ходят на курсы дополнительного образования.
- Свободных мест обычно нет, но и очереди у нас не стоят, - говорит директор.
В центре по опыту знают: если человек потерял зрение, сюда он доберется не скоро.
- Через несколько месяцев - это в лучшем случае, - констатирует Анатолий Талятов. - Обычно семья сажает ослепшего человека в «красный угол» и опекает.
Некоторое время семья еще надеется на медицину. Потом - месяцы апатии. Редеет круг друзей и знакомых. На МСЭКе, медико-социальной экспертизе, когда человек получает инвалидность, ему говорят про центр, но за месяцы депрессии эта информация из головы улетучивается. Можно и через Всероссийское общество слепых узнать, но не все незрячие в нем состоят.
Первый вопрос, который в центре слышат от новичка: «Да чем вы мне поможете?!». Ответ: «Вы ничего не теряете, давайте попробуем». Перечисляют: мы в музеи ходим, в театры, в бассейн, в пригороды ездим.
- Поднимались на колоннаду Исаакиевского собора! - рассказывает Светлана Козлова. - Вроде бы зачем? Но такими словами описывали эти порывы ветра, этот воздух на высоте... На футбол ходят. Что незрячий получит на матче? А там, говорят, «атмосфера».
Здешнему психологу приходится работать не только с учениками, но и с родственниками.
- Очень сложно преодолеть неприятие белой трости, - рассказывает Нина Кулакова. - Иногда этот барьер не у самого ученика, а у родных. Вот у меня сейчас учащийся (у нас же разного возраста люди) мужчина за 80. Я говорю: «Вы же видели пространство вокруг своего дома, вот пойдете гулять, возьмите трость и вспоминайте». А он мне: «Супруга запретила брать трость, стесняется».
Еще и поэтому установка в центре - на самостоятельность. А у директора мечта: расширить перечень специальностей, где пригодился бы труд незрячих людей:
- Обычно что на слуху: сборочное производство, конвейер, что-то гончарное, корзины плести. Почему не более высокий уровень?
Анатолий Талятов гордится: недавно одна управляющая компания запросила в центре специалиста, понимающего в финансовом деле. Среди учеников как раз такой был: когда-то занимал должность в финансовой структуре, а потеряв зрение, потерял и работу. «Сейчас адаптируем его к новому рабочему месту».
В компьютерном классе отделения дополнительного образования учатся не только пользоваться компьютером. Молодой педагог Андрей Соснов упорно учит смотреть при работе на экран, при беседе - на лицо собеседника; ну и что, что ничего не видно.
Андрей начал терять зрение на старших курсах медвуза. Сейчас не видит. В новом мире осваивался, став специалистом по реабилитации, потом педагогом дополнительного образования:
- Я стараюсь ученикам объяснить, что эти навыки они будут использовать каждый день. И компьютер, и смартфон пригодятся и на работе, и для общения, и для развлечения.
Соснов паралимпиец. Сначала думал, что главное достижение - заплыв через Босфор. Потом все затмил парижский марафон. «Вот недавно в Выборге в триатлоне поучаствовал - теперь в голове именно эти образы».
Триатлон - бег, плавание, велосипед. «Велосипед, конечно, тандем. Я там вроде дополнительного мотора, а на переднем сиденье напарница - мы друзья, ну не буду же я ее называть «сопровождающее лицо».
В январе будет марафон «Дорога жизни», Соснов тренируется.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 185 (6538) от 03.10.2019 под заголовком «Выйти из «красного угла»».
Комментарии