«Жизнь надо выдумывать». Каким получился сериал «Вертинский»?
На «1-м канале» завершилась демонстрация сериала Авдотьи Смирновой «Вертинский».
ФОТО кадр из фильма
Не помню, чтобы какой-либо сериал в последнее время вызывал столько споров. Страсти кипят так, будто схлестнулись те, кто за прививки, и те, кто против. У «Вертинского» есть поклонники и есть – примерно в том же количестве – ненавистники, хейтеры: и среди критиков, и среди публики.
Один из главных упреков – жизнь Вертинского, в судьбе которого отразились трагедии и катастрофы России, показана, как приключенческий роман.
Да, есть такое. Но ведь мы видим происходящее глазами Вертинского, а ему были присущи авантюрная жилка, легкость на подъем и философское отношение к ударам судьбы. Русский характер, полагаемся на авось, на «вдруг кривая вывезет». А смог бы он выжить, если бы воспринимал жизнь трагически?
Мы проносимся по его богатой на события судьбе галопом, иначе сериал мог бы стать безразмерным, как «Санта-Барбара». Чтобы структурировать фильм, режиссер придумала ход: каждая серия проходит под знаком одной из песенок Вертинского. От «Кокаинетки», полной угара богемной жизни, предчувствия надвигающейся катастрофы, до заключительных «Доченек», когда в заснеженной послевоенной Москве потрепанный жизнью артист находит тихую пристань. Вновь обретенная Родина, квартира на Тверской, любимая семья и публика, которая заполняет залы в любом захолустье, куда бы он ни приехал с концертом. В этой, казалось бы, незамысловатой песенке Вертинского чувствуется подведение итогов и почти пушкинское принятие конечности пути: «А закроют доченьки оченьки мои – мне споют на кладбище те же соловьи».
И все эти душевные и духовные изменения по мере взросления, пережитых невзгод, чудесных спасений в самых отчаянных ситуациях тонко и точно передает артист Алексей Филимонов, сыгравший роль Вертинского. Он, оказывается, много где успел сыграть (хотя мало кто это видел): тут и «Кислород» Ивана Вырыпаева, где у него главная роль, и Вовка в «Бумере», и могильщик Леха в «Блокадном дневнике»... Но страна узнала его именно после Вертинского.
Недавно Алексей Филимонов был гостем в программе Ивана Урганта. Когда в студию вразвалочку вошел худенький, растрепанный, небрежно одетый молодой человек, я не поверила своим глазам. Как, ну как Авдотья Смирнова смогла увидеть в этом разболтанном парне в «трениках» Вертинского? Но вот он улыбнулся. А вот в ответ на вопрос ведущего, как у него получилось грассирование, отреагировал мгновенно: «Разве грассировать – трудно?» (с неподражаемым «р»). И в тот момент словно что-то вспыхнуло, и перед нами сидел уже не Алексей Филимонов, а Александр Вертинский.
Среди актерских удач – образ тещи, созданный Ксенией Раппопорт. Она играет мать Лидии Циргвава, девушки, которую Вертинский встретил в Шанхае и полюбил окончательно и бесповоротно. Раппопорт играет женщину, измученную эмиграцией, сражающуюся за выживание, изнуренную этой борьбой. От былой красоты осталась тень. Жениха дочери она поначалу встречает в штыки, да и можно понять: огромная разница в возрасте, артист, богема, поет в кабаках, окружен женщинами «пониженной социальной ответственности». Но упрямая дочь все же выходит замуж, собирается уезжать с мужем в Советский Союз. И тут эта гордая женщина, не умеющая просить, испугавшись грядущего одиночества в чужой стране, переступает через себя и как-то по-детски просит: «Возьмите меня с собой!». В одном из эпизодов, когда зять, давно завоевавший ее доверие и благодарность, просит пойти на его концерт, соглашается. И из дверей комнаты вместо домохозяйки в вечном переднике выходит ослепительная красавица в черном вечернем платье.
Тонким психологизмом отличается игра еще одного петербургского театрального актера Сергея Уманова, сыгравшего друга Вертинского – поэта Костю Агеева (это вымышленный персонаж). Осколок Серебряного века, он отказывается уезжать с Вертинским в эмиграцию: «Здесь Россия». И платит сполна, оказавшись в ГУЛАГе. Где его спасают песни Вертинского. Он исполняет их перед тюремщиками и заключенными, и лица их на глазах обретают что-то человеческое.
Эти актеры несколько выбиваются из общего стиля сериала, где роли в большинстве своем нарисованы крупными мазками, почти плакатно, как в немом кино. Паулина Андреева в роли Веры Холодной, Виктория Исакова – Марлен Дитрих. Тут в помощь – работа художника по костюмам Светланы Тегин. О, это белое манто с двухметровым песцом на Паулине Андреевой! А изумрудное платье с пайетками и черное боа на Исаковой, когда она танцует танго с Вертинским! О шляпках вообще можно написать поэму...
К этим образам особенно много претензий у противников сериала. Но ведь это, скорее, типажи: дивы, звезды, которые так прекрасны, как не бывает в жизни. Вдохновлявшие Вертинского, воспетые им. Холодной досталась новелла «Ваши пальцы пахнут ладаном», в которой он напророчил ей смерть (звезда немого кино умерла от испанки в 26 лет), а Дитрих – шутливая песенка «Марлен». Согласно сериалу, с обеими небожительницами у него были романы отнюдь не платонические. Неизвестно, как было на самом деле. Но Марлен Дитрих, приезжавшая в преклонном возрасте на гастроли в СССР, выбрала время, чтобы прийти на могилу Вертинского на Новодевичьем кладбище. Значит, любила, как умела. А в ее манере петь на концертах, с которыми гастролировала в зрелом возрасте, нет ли влияния Вертинского? Небольшой, но приятного тембра голос, ставка не на вокал, а на актерскую игру, создание из песни спектакля, эффектные позы, скупые, точно выверенные жесты...
Фильм не классический байопик — биографическая драма или мелодрама, а взгляд автора на жизнь героя, как на увлекательный роман. Мне кажется, Вертинский сам был бы доволен. «Жизни, как таковой, нет, – писал он. – Есть только право на нее. Бумажка, «ордер на получение жизни». Жизнь надо выдумывать, создавать. Помогать ей, бедной и беспомощной, как женщине во время родов».
А что же песни Александра Вертинского? В фильме они звучат в исполнении Алексея Филимонова. За что тоже режиссера упрекают. По-моему, напрасно. Если бы артист просто открывал рот под фонограмму, получились бы фарс, пародия.
Что такое было в песнях Вертинского, что так цепляло публику? Вроде бы и текст часто незамысловатый, а порой и перегруженный красивостями и сентиментальностями. И мелодия простая. Наталья Ильина в «Дорогах и судьбах» вспоминает, как ее мать говорила: «Наташа, опять ты слушаешь эту пошлость!».
Так в чем же дело? Судя по воспоминаниям тех, кто бывал на концертах, это был такой Gesamtkunstwerk (произведение искусства, в котором объединены в целое разные формы воздействия на человека). И прежде всего воздействовал сам Вертинский, его харизма, его артистизм. Его светлая и добрая натура, благородство, нежность, приятие жизни.
Александр Галич так описал свои впечатления от концерта Вертинского: «На сцену без всякого предупреждения вышел высокий человек в сизом фраке, с каким-то чрезвычайно невыразительным, стертым лицом, с лицом, на котором как бы не было вовсе глаз, с такими белесовато-седыми волосами. За ним просеменил маленький аккомпаниатор, сел к роялю. Человек вышел вперед и без всякого объявления, внятно, хотя и негромко, сказал: «В степи молдаванской». Пианист сыграл вступление, и этот человек со стертым, невыразительным лицом произнес первые строчки...
И мы увидели великого мастера с удивительно прекрасным лицом, сияющими лукавыми глазами, с такой выразительной пластикой рук и движений, которая дается годами большой работы и которая дарится людям большим их талантом».
Так вот, Филимонов, на мой взгляд, это передает. И когда в серии, рассказывающей о возвращении из эмиграции, он выходит на сцену промерзшего дома культуры где-то в Чите и начинает петь (как ему кажется, в пустоту), трудно сдержать слезы.
Молись, молись за край родной,
Молись за тех, кто сердцу мил,
Чтобы Господь их сохранил...
Он думал, что его на родине уже никто не помнит, что никто не придет в такой мороз слушать песенки неизвестного артиста. Но слышит аплодисменты, открывает глаза и видит полный зал.
1943 год. Страшная война. А его песни, такие далекие от патриотического тренда, действуют исцеляюще, как лекарство. Они – о красоте мира. О том, что жизнь – дар, а умирать легко.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 231 (7068) от 09.12.2021 под заголовком ««Жизнь надо выдумывать»».
Комментарии