В скобках сказать

Какие вы знаете знаки препинания? Странный вопрос с очевидным ответом - точка, запятая, точка с запятой, двоеточие, тире, многоточие, вопросительный и восклицательный знаки. Именно такой перечень в большинстве учебников, следовательно, и в головах. Однако не весь русский язык в школьных учебниках...

Иллюстрация Asaf-Eliason/shutterstock.com

В «Российской грамматике» М. В. Ломоносова, написанной в 1755 году, есть еще один знак - «вместительный». Современное название - скобки. В последних «Правилах русской орфографии и пунктуации» под редакцией В. В. Лопатина написано, что именно скобки являются «наиболее сильным выделяющим знаком препинания». Что же выделяют скобки, когда и для чего употребляются?

В теории все выглядит скромно: скобки употребляются для выделения добавочных замечаний и пояснений к основной части текста, а также поправок к сказанному. Но когда я стала перечитывать любимые книги, держа в голове эти самые скобки...

Первое, что открылось, хрестоматийный эпизод из «Войны и мира». Вспомните (или найдите и перечитайте в XIV главе третьей части третьего тома) - уже после Бородинского сражения к Ростовым заезжает их зять Берг и, отвечая на расспросы хозяев дома, произносит единственную во всем огромном романе патриотическую речь. Тут есть все: «истинно древнее мужество российских войск», «геройский дух», «Россия не в Москве, она в сердцах ее сынов» - весь набор патриотических штампов, явно вызывающих у Толстого отвращение. Это отвращение в тщательно выписанных оговорках и запинках персонажа и в авторских комментариях в скобках. Не могу удержаться от длинной цитаты: «Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), - я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что-нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти... да, мужественные и древние подвиги, - сказал он скороговоркой». Так скромное уточнение в скобках уничтожает персонажа, а заодно и дежурный пафос речи.

Зловредные скобочные замечания Салтыкова-Щедрина при всем желании нельзя назвать добавочными или пояснительными. Они создают и определяют гротесковую полифонию текста. Вспомните градоначальника, голова которого «вследствие постепенного присыхания мозгов (от ненужности в их употреблении), перешла в зачаточное состояние», или смиренного «городового архивариуса (получающего в месяц два рубля содержания, но и за всем тем славословящего)», или скобочное же определение «посумного сбора (этим сбором облагалась каждая нищенская сума; впоследствии он лег в основание всей финансовой системы города Глупова)».

А какая блестящая и легкая ирония в пушкинских онегинских скобках... Какую воздушность текста создают скобки у Набокова... Как по-разному, но всегда замечательно играют скобки в прозе Ахматовой. Например, в «Амедео Модильяни»: «Говорил, что его интересовали авиаторы (по-теперешнему - летчики), но когда он с кем-то из них познакомился, то разочаровался: они оказались просто спортсменами (чего он ждал?)».

На этом фоне старый (и наполовину анекдотический) призыв учиться русскому языку у классиков звучит по-новому актуально. Говорить и писать в скобках, без нажима - кстати, попутно, между прочим - большое искусство, которому в школе не учат. Может быть, только уроки математики подводят к пониманию того, что написанное в скобках и есть самое главное, то, с чего надо начинать вычисление. Добавлю - и чтение, и размышление, и понимание.