Умолк золотой голос. Умер солист Мариинского театра Юрий Марусин
Обладатель редкой красоты и силы лирико-драматического тенора солист Мариинского театра Юрий Марусин скончался на 77‑м году жизни.
ФОТО Pixabay
В своем последнем сезоне певец, к нежданной радости поклонников, вышел в партии бродячего артиста Канио в «Паяцах» Леонкавалло и пел так, что сердце слушателей замирало. А уж когда в финале оперы он произнес уже без пения фразу La commedia e finitа, казалось, что жизнь обрывается не то что у зала — у мира.
Еще консерваторский педагог Евгений Ольховский, выступавший в Мариинском театре с Шаляпиным и Собиновым, внушил Юрию, что учиться надо на «старых итальянцах и Глинке». Марусин высоко ставил дель Монако, но нашел свой уникальный голос, способный выражать невыражаемое, выворачивать душу наизнанку. В нем стихия и культура смотрелись друг в друга как в зеркало.
Марусин считал себя максималистом, любил повторять: «В опере нужны три вещи: голос, голос и голос». «Опера — это искусство, где правда, как нигде, очень дорого стоит», — говорил Марусин, единственный в своем роде Герман из «Пиковой дамы», исполнявший эту партию совсем не так, как неподражаемый Владимир Атлантов. «Тяжело смотреть на пугало на сцене, на дурака-тенора, который, напялив мундир, положив руку на грудь, хочет доказать, что он — Герман», — делился Марусин своими представлениями об этой вокально и драматически сложной партии, в которой достиг недосягаемых высот. Его Герман произвел фурор на премьере «Пиковой дамы» в постановке Грэма Вика в видавшем виды английском Глайндборне. Неподражаемая психофизика певца, его редкой силы и интенсивности голос нашли идеальное измерение в черно-белом изломанно-графическом пространстве того спектакля. Садко и Отелло, Алексей из «Игрока» Прокофьева и Пинкертон, Хозе и Пьер Безухов и многие другие — в каждом из них он находил единственно возможный нерв образа.
В последние годы Марусин нередко болел, мало выступал, ужасно тосковал по неспетым партиям. На предложение дать интервью отвечал «да кому это сегодня надо», с грустью понимая, как изменилось время. С 2005 года он преподавал в Консерватории, где воспитал немало отличных учеников. В вечер дня, когда Юрия Михайловича не стало, на странице одной из его коллег, всемирно известной меццо-сопрано, которая пела с ним в юности Ольгу в «Евгении Онегине» Чайковского в постановке Темирканова (Марусин был феноменальным Ленским), появился пост: «Певец, которому было дано влюблять в себя сотни женщин… Толпа их стояла у подъезда № 12, ждала после спектакля своего кумира, а он был всегда внимателен, любезен с ними… Юрочка, светлая тебе память, ты так рано ушел. Театр часто сжигает своих артистов… Юра — один из таких, сгоревших…».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 138 (7221) от 29.07.2022 под заголовком «Умолк золотой голос».
Комментарии