Зеркало XVIII века раскроет тайны Театра Шереметевых
Зеркало XVIII века французской работы в резной золоченой раме стало главным экспонатом на выставке, открывшейся в Шереметевском дворце к 250-летию со дня рождения Прасковьи Ковалевой-Жемчуговой - крепостной актрисы, ставшей графиней Шереметевой.
ФОТО Игоря ЛЮБИМОВА
Зеркало - предмет мистический. Старинное зеркало - и подавно. Знакомый антиквар рассказывал, что, прежде чем выставлять такие зеркала на продажу, в них часто меняют стекло. И не только потому, что старое потускнело.
Стекло в зеркале на выставке - старое, свое отражение видишь в нем, будто в легкой дымке. Прибыло оно из музея-усадьбы «Останкино», которая помнит Прасковью, ее волшебное сопрано, звучавшее в театре графа Шереметева. Сейчас московский музей закрыт на реконструкцию, и выставку к 250-летию Прасковьи Ковалевой-Жемчуговой устроили в другой бывшей шереметевской усадьбе - «Кусково». Там собрали почти все прижизненные портреты «барышни-крестьянки», русской Золушки, редкие архивные документы о ее жизни, ставшей легендой. А вот вещей, которые помнят Ковалеву-Жемчугову, сохранилось совсем мало. Центром экспозиции в «Кусково» стала бутафорская колесница - из реквизита оперы Гретри «Браки самнитян», в котором Прасковья блистала в роли Элианы.
У нас в Шереметевском дворце портрет Прасковьи Ковалевой-Жемчуговой, висящий на стене, отражается в зеркале, в которое она действительно когда-то смотрелась перед выходом на сцену. Портрет - копия с оригинала художника круга Николая Аргунова. Звезда крепостного театра графа Шереметева изображена в костюме Элианы, в котором она выходила на сцену в последнем действии: голубой плащ-мантия с золотой бахромой, шлем с громадным сердоликом и пышными перьями страуса.
Театр Шереметевых вызывал всеобщее восхищение. Графу удалось собрать из своих крепостных по-настоящему талантливых людей. Актрисы его носили звучные псевдонимы: Алмазова, Сердоликова, Гранатова, Жемчугова... Только драгоценные камни, «стекляшек» там не было. Прасковья Жемчугова, пожалуй, сияла ярче других.
Как пишут, Николай Петрович Шереметев принимал личное участие в воспитании и обучении одаренной девочки с первых дней пребывания ее в труппе. И сам не заметил, как влюбился.
Эта романтическая история, пожалуй, затерялась бы в бесконечной череде подобных, если бы граф после долгих колебаний не решился бросить вызов общественному мнению и не сочетался с Прасковьей Ивановной законным браком. Они обвенчались 6 ноября 1801 года в Москве. Чем не история о Золушке? Только счастье ее было недолгим: она умерла от чахотки в 1803 году вскоре после рождения сына Дмитрия в возрасте 34 лет.
Последние годы жизни графини Шереметевой прошли в Петербурге в тишине Фонтанного дома. Она не могла бывать при дворе, а граф не мог пренебрегать светскими обязанностями и должен был регулярно появляться в Зимнем дворце. Прасковья Ивановна много времени проводила одна - бродила по этим парадным залам или в своих покоях за дворцовой церковью, заполненных иконами, молилась, читала, занималась рукоделием, играла на клавесине и арфе.
На открытии выставки тоже звучала арфа - сначала живая музыка, а потом в записи, в маленькой комнате Прасковьи, где дизайнер выставки Юрий Сучков создал светомузыкальную инсталляцию. Луч прожектора направлен на стоящую в зале старинную арфу. Тень от нее падает на белый экран. Звучит барочная музыка, завораживающая, как пение сирен. И вдруг появляются призрачные женские руки, которые перебирают струны призрачной же арфы. А затем нам является и силуэт играющей на ней женщины. Словно прекрасная Прасковья все еще обитает в Фонтанном доме, на фронтоне которого написано по латыни «Бог сохраняет все».
Материал был опубликован в Афише недели под №32 от 10.08.2018 под заголовком «Только зеркало зеркалу снится...».
Комментарии