Теодор Курентзис вернулся к публике после долгого перерыва
Главный допандемийный поставщик новостей Теодор Курентзис наконец вернулся к публике после более чем полугодового перерыва. В Доме радио он продирижировал камерный концерт, а в Капелле с хором musicAeterna исполнил Концерт для смешанного хора a cappella на стихи Григора Нарекаци.
ФОТО Александры МУРАВЬЕВОЙ предоставлено организаторами проекта
Перед карантинно-масочным режимом оказались равны даже такие шумные и страстные поклонники, как у маэстро Курентзиса. Их голоса полностью исчезли из социальных сетей, будто и не было их кумира, который период изоляции провел в своем доме под Пермью. За все это время он не дал интервью ни одному каналу или печатному СМИ: слишком много прибавилось проблем, включая главную – отмену важных мировых турне. Не состоялись и его осенние концерты в Вене, на которые маэстро, без сомнения, до последнего момента рассчитывал. Однако на днях Курентзис уже успел повстречаться с губернатором Петербурга и обсудить планы по поддержке в дальнейшей реставрации Дома радио и культурно-образовательной деятельности своей команды musicAeterna.
Первые концерты в Доме радио после перерыва напомнили слушателям о том, что одной из стратегических линий в его репертуарной политике является современная музыка. Пятнадцать историй для певицы и пианиста «Глупая лошадь» Александра Кнайфеля прозвучали в исполнении солистки хора musicAeterna Екатерины Дондуковой и пианиста Николая Мажара.
Публика, с трепетом проходя по полутемным лестницам и залам легендарного Дома радио, могла видеть декорации к сериалу о Шостаковиче. Особенно впечатлил длинный стол, накрытый белой скатертью и уставленный тарелками и гранеными стаканами: эту бутафорию легко можно было принять за реалии этого заведения, где словно на последнюю трапезу ежедневно собираются музыканты Теодора Курентзиса.
«Глупой лошади» предшествовала беседа по скайпу композиторов двух поколений _ Алексея Ретинского и Александра Кнайфеля. Первый, молодой, с придыханием, неторопливо, велеречиво, будто боясь спугнуть духа на спиритическом сеансе, задавал вопросы о том, что такое «петербургское музыкальное пространство». Второй на экране, словно по контрасту, отвечал очень бодро, живо и не без иронического прищура.
Поводом к созданию «Глупой лошади» из пятнадцати стихотворений Вадима Левина, по словам Кнайфеля, стало 15-летие дочери Анны: «Она очень похожа на эту лошадь и по гороскопу – огненная лошадь». Композитор рассказал о возможных вариантах вокального тембра в этом сочинении – от сопрано до контратенора.
Сборник забавных стилизаций знаменитых английских лимериков,
созданных поэтом Левиным, стал для Александра Кнайфеля импульсом к написанию экзистенциальных детских исповедей. Мир ребенка быстро становится непостижимой тайной для взрослого, который ребенком и сам был еще вчера. В этом мире удивление и радость открытий могут быстро сменяться испугом, агрессией и злостью, порыв подарить что-то – желанием обидеть. Когда читаешь оглавление цикла «Глупая лошадь» с «Уики-уэки-уоки», «Бычком», «Джо Биллом», «Маленькой песенкой о большом дожде», «Грустной песенкой о слоненке» и прочими нежностями, настраиваешься на беспечные эмоции. Но стоит начать слушать произведение Кнайфеля, понимаешь, о каких запутанных коридорах детского подсознания композитор ведет свою историю. В ней тщательно отобранными музыкальными средствами остро передан хрупкий, пугливый и пугающий, прекрасный мир переживаний ребенка.
Милые песенные мотивы пересекаются с шепотами, вскриками, всхлипами, остинатными навязчивыми идеями, мерцающей мечтой об уютном, но невозвратном материнском тепле, смутными предчувствиями сложного созревания и взросления. Вся эта детская сейсмография была с головокружительной точностью передана пианистом (не понаслышке знакомым с этим миром, будучи отцом большого семейства) и чуткой певицей. Новым словом в интерпретации цикла стала «дополненная реальность» в виде архивной хроники 1960 – 1970-х годов, позаимствованной в том числе из Свердловской киностудии и смонтированной Тихоном Пендюриным в жутковатый черно-белый киноконтрапункт.
Еще одним концертом стало выступление трио скрипача Владислава Песина, виолончелистки Мириам Пранди и кларнетиста Георгия Мансурова. Расположив зрительные ряды в галерее, музыканты предложили слушателям присоединиться к неделимому на паузы историческому ряду. Он состоял из Большого дуэта для скрипки и виолончели К. Фейера, написанного в XVIII веке, и продолжился сочинениями современных композиторов Э. Картера,
Т. Мюрая и Г. Мансурова, дав понять, что музыка не имеет временных границ. В электронно-акустическом проекте Laboratory-3, авторами которого в порыве импровизации выступили все три музыканта, главным действующим лицом стала уникальная купольная акустика сводов Дома радио.
Концерт на стихи армянского поэта и монаха Г. Нарекаци из его «Книги скорбных песнопений» показал Курентзиса знакомого и не очень. Ведь в последний раз его слушали в Петербурге в Концертном зале Мариинского театра с Девятой симфонией Бетховена, где он без ложной скромности «высекал огонь из сердец человеческих». Вернувшийся же к заждавшейся публике именно с этим сочинением Альфреда Шнитке, главного авангардиста советской эпохи, Теодор показал, что в моменты смены эпох и цивилизационных устоев никакие прыжки, ужимки и топотуха за пультом неуместны. Время обращаться к «Повелителю сущего всего». Сдержанная, ровная, без привычных перепадов динамика, соборная слиянность хорового звука настраивали слушателей на молитву во спасение от еще более тяжких испытаний человечества.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 183 (6781) от 09.10.2020 под заголовком «Время вечной музыки».
Комментарии