Супергерой своего времени. Максим Матвеев о сериале «Шерлок в России»

Если вы еще не в курсе, то Шерлок Холмс приехал в столицу Российской империи – следом за Джеком Потрошителем. В длиннополом пальто денди-сыщик в образе Максима Матвеева борется не только с убийцей из Уайтчепела, но и с российскими реалиями. Приключения Холмса в Петербурге, упакованные в восемь серий – по две серии на преступление, – можно видеть по четвергам на одном из видеосервисов (режиссер – Нурбек Эген). А тем временем журналист Елена БОБРОВА встретилась с Максимом МАТВЕЕВЫМ, который вполне уверенно обосновался в Петербурге, и узнала, что из России Холмс не уедет прежним...

Матвеев в сериале «Шерлок в России»

– Максим, известно, что когда Конан Дойл хотел покончить с Шерлоком Холмсом, читатели воспротивились. В чем секрет? Вряд ли все дело только в детективной интриге...

– Да, он очень живучим оказался. По сути, если говорить сегодняшним языком, Холмс и иже с ним – это современные для того времени супергерои. В силу уникальных способностей они могут дать читателю/зрителю надежду, что даже очень сложные проблемы решаемы. Конечно, такие герои привлекают – хочется походить на них, стать частью их истории. Плюс ко всему Холмс не просто уникальный парень, гений, он человек с очень неординарным взглядом на жизнь.

Статья по теме:

Иван Краско: «Актер – не лицедей, а создатель своей роли»

– Интересно, что самыми живучими детективами оказались те, которые были созданы британцами, – мисс Марпл, Пуаро, отец Браун. Как думаете, почему?

– Не знаю, как обстоят дела с другими странами, но для нас природа англичан непостижимо привлекательна. Затаенная сдержанность, экономность в проявлении своих эмоций. Я, когда готовился к Шерлоку, прочел замечательную книгу «Быть англичанином», где разложены по полочкам причинно-следственные связи, почему англичане именно так себя ведут, говорят. Например, целая глава посвящена очередям.

– Британцы-то за чем стоят?

– Очередь может стоять и на автобусной остановке. И там британцы стоят, стараясь максимально не нарушать личное пространство соседа. Эта система заложена на подкорке, которая если нарушится, то рушится все мировоззрение британцев. А у нас, напротив, хаос. На этом противостоянии двух менталитетов и построена история нашего Шерлока.

– И что, мы перекуем Холмса на русский лад?

– Он и в самом деле немного меняется. Шерлок Конан Дойла – самый настоящий социопат, который очень боится собственных чувственных проявлений, поскольку они могут помешать ему предаваться мании преследования. Но после поездки в Россию Холмс становится менее чопорным, более доверчивым к своим чувствам. В нашем фильме он влюбляется. И еще в нашей истории очень любопытна трактовка его непрекращающегося стремления восстанавливать справедливость.

– Добавили психоанализа?

– Да, и мне нравится такой подход к персонажам – находить какое-то травмирующее обстоятельство, которое их ведет. Даже если оно буквально не показано, как в нашем сериале. Найдя болезненную точку героя, начинаешь его чувствовать по-другому. И даже если он совершает страшные поступки, я способен его пожалеть. Полюбить в какой-то степени.

– «Шерлокониана» Игоря Масленникова стала поводом для петербургского квеста по местам съемок. Ваш сериал тоже снимали в Питере. Какие локации запомнились больше всего?

– Петербург несправедливо мало освоен кинематографистами. А это такой ресурс для визуализации! Например, я никогда не забуду, как под дождем бегал по крышам домов на Фонтанке рядом с Михайловским замком. Надо сказать, это было непросто.

– Что так?

– В конце каждого дела у Шерлока схватка с главным злодеем этой истории. Что требовало очень больших физических усилий. Шерлока одели в длиннополое пальто из толстой шерстяной ткани. Пальто прекрасное, отсылает к уютной Англии. Но драться в нем невозможно, оно все время путается между ног. А когда делаешь кувырок, оно оказывается на голове. И поскольку шерстяное, то под дождем впитывает воду и весит реально 10 килограммов. Вот с этими 10 килограммами я и бегал по питерским крышам.

– Судя по всему, вы окончательно породнились с Петербургом – вас чаще можно застать здесь, чем в Москве...

– Конечно, здесь же моя семья (вдруг кто не знает: Максим Матвеев – супруг Лизы Боярской, у них двое сыновей. – Прим. ред.). И самоизоляция свое дело сделала.

– Как пережили весеннюю волну эпидемии?

– Очень органично. Было так хорошо в своем тесном семейном сообществе, что не успел соскучиться по большому миру. А вообще Петербург как место обитания очень вовремя возник в моей жизни. Когда я приехал в Москву, столица поначалу очень сильно меня увлекла своим насыщенным ритмом. А потом пришла усталость от суеты. Убивает впустую растраченное время на дороги. Каждый по-своему спасается в этих переездах из одного конца города в другой и стоянии в пробках. Я вот придумал тренировать речевой аппарат и учить тексты с винной пробкой во рту. В общем, жизнь в Москве требует слишком большого напряжения. А в Петербурге все близко и комфортно.

– Но как же театр? МХТ, Театр им. Табакова, где вы служите...

– Там у меня сейчас ничего. И от этого мне ничуть не грустно. Наоборот, так хорошо! Если говорить жестко и сухо, то сегодня театр для актера, востребованного в кино, – это место, где он должен полностью быть поглощен творчеством. А иначе это учреждение, которое может обязать тебя выполнять работу без твоего желания. Мне стало сложно оправдываться перед детьми, почему я уезжаю в театр, от которого получаю мало удовольствия, про деньги вообще молчу.

– Но почему так случилось?

– Выходя на сцену, я высказываюсь в той или иной роли. И если спектакль идет уже лет 15, естественно, наступает момент, когда все уже сказано, все проговорено, и то, что когда-то меня волновало, – в прошлом. Я знаю, что спектакль может по-прежнему собирать публику, что он по-прежнему интересен. Но он мне перестал быть интересен, мне в нем больше нечего сказать. И тогда надо либо спектакль закрывать, либо уходить. Проще оказалось второе. Так что лучше я дома останусь, в Петербурге...

– Но вы же не исключаете театр из своей жизни?

– Нет, конечно. Но это должно быть что-то действительно эксклюзивное, тема, которая настолько меня захватит, что я не буду думать, куда же уходит время. Олег Павлович Табаков вел к этому – несмотря на то что руководил репертуарным театром, все равно двигался в сторону театра-проекта. Под определенный проект собираются люди не потому, что они в штате, а потому что они горят темой. И зритель же не идиот, он видит, когда артист получает удовольствие от того, что он делает на сцене, или просто отрабатывает часы.

Мне повезло, у меня альтернатива – кино сейчас предлагает очень интересные вещи. И в плане процесса и технологий все очень близко к театру – мы разбираемся в сценарии, читаем, репетируем. Так что я по театру не скучаю. Вот, например, пишется продолжение сериала «Триггер», я с нетерпением и волнением жду этот проект. Сейчас снимаюсь в политическом триллере «Спойлер» по сценарию Сергея Минаева. Мне это очень интересно, хотя бы потому, что это совершенно новый жанр для нашего российского кинопрома.

– Ответ американскому «Карточному домику»?

– Не совсем. «Карточный домик» – это все-таки длинная сага о вхождении во власть, а в «Спойлере» сконцентрированное повествование с интригой, открывающей любопытные закоулки в коридорах власти. Бывает, читаешь сценарий и думаешь: «Да ладно! Неужели это вот так все и происходит?! Какой кошмар!».

– Максим, раз вы уже задумываетесь о сценарии, то не пойти ли дальше – в режиссуру?

– Пока мне как актеру не тесно. Наоборот, у меня ощущение, что мой актерский внутренний ресурс только расширяется...

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 201 (6799) от 05.11.2020 под заголовком «Максим Матвеев: «По театру не скучаю»».