Александра Андреева

Культура 19 февраля 2018

Профессия — кинокомпозитор

Имя композитора Андрея Сигле стоит в титрах более чем сорока картин. И если вам кажется, что вы никогда его музыки не слышали, то это, скорее всего, заблуждение.
Потому что он автор саундтреков к самым популярным телесериалам, таким как «Улицы разбитых фонарей» (первые 30 серий), «Агент национальной безопасности» и «По имени Барон». Этот последний сериал с понедельника вновь начал демонстрироваться по каналу «ТВС», и вы можете полюбоваться игрой хороших актеров, среди которых Нодар Мгалоблишвили и Сергей Бехтерев, и послушать музыку Андрея СИГЛЕ.
Истинные любители кино ценят музыку Сигле к фильму Александра Сокурова «Телец» и к «Русской симфонии» Константина Лопушанского. Известно, что Сокуров хорошо знает музыку и очень внимательно к ней относится, а Лопушанский — и сам в прошлом музыкант. Так что сотрудничество с этими режиссерами о многом говорит. Еще Сигле работал вместе с Виталием Мельниковым, Эрнестом Ясаном и другими признанными мастерами нашего кино. На Венецианском кинофестивале участвует в конкурсе замечательная короткометражка петербургского режиссера Ирины Евтеевой «Клоун» — к ней тоже написал музыку наш сегодняшний герой.

— Андрей, вас очень ждали три недели назад на выборгском кинофестивале «Окно в Европу». Но вы не приехали, и прошел слух, что вы попали в аварию. Это правда?

— Правда. Мой «Мерседес» загорелся на Гороховой улице.

— Как загорелся? Это же чуть ли не самая безопасная машина в мире.

— Тем не менее в ней лопнула некая трубка, из трубки стало вытекать масло. Капли этого масла попали на раскаленный глушитель и воспламенились. Представляете, сколько машин и зевак днем на Гороховой? И японцы там оказались с кинокамерой, снимали, как из 600-го «Мерседеса» дым валит... А ведь машина могла запылать и взорваться, люди бы пострадали. На счастье, мимо возвращалась с происшествия пожарная машина, причем в ее цистерне оказалась вода. Удалось автомобиль потушить. А я вместо фестиваля попал в больницу.

— Как жаль. Ну я надеюсь, история с машиной уладится как-нибудь.

— Да, это не самое страшное, что в жизни бывает.

— А что вас по-настоящему беспокоит?

— Время очень быстро бежит. Я боюсь многого не успеть.

— Например? Что такого из ряда вон выходящего вам хотелось бы сделать в ближайшее время?

— Я уже три года думаю, как бы сделать альбом моей музыки в исполнении оркестра Мариинского театра.

— И чтобы дирижировал Гергиев?

— Ну да, хочется, чтобы Гергиев.

— А что мешает?

— Да ничего не мешает. Не хватает времени.

— Вы занимаетесь не только творчеством, но и бизнесом. Я слышала, что это вы оборудовали на «Ленфильме» ту самую замечательную звукозаписывающую студию, которой там так гордились и которую потом ограбили. И после ограбления вы предоставили свое оборудование и помогли продолжить работу над некоторыми фильмами. Теперь, опять же с помощью вашей фирмы, студию, в общем, удалось восстановить. Так?

— Примерно так. Но это не очень интересная тема. О ней в связи с ограблением слишком много писали. К тому же «Ленфильм» — не единственный наш партнер. «Мосфильм» тоже. Мы там единственные поставщики кинопроизводящего оборудования. В числе наших клиентов питерский Ледовый дворец, Дворец спорта в Ярославле, Европейский вещательный союз, 6-й канал телевидения...

— Я слышала, вы хотите построить кинотеатр.

— Была такая мысль. Но нужно получить пятно под застройку, а это почти невозможно — слишком много препятствий, слишком много чиновников, которые не склонны принимать решения. Да, я хотел бы построить по-настоящему современный многозальный кинотеатр в одном из окраинных районов, там, где почти никаких культурных объектов нет. Но сейчас мне не кажется это реальным.

— Тогда вернемся к творчеству. Вы песни пишете?

— Нет.

— А почему? В сознании рядового зрителя композитор, который пишет музыку для кино, создает песни, и эти песни поет народ. А сейчас в фильмах нет таких песен, которые бы страна пела.

— Кинокомпозиторы совсем не обязательно пишут песни. Замечательный итальянский композитор Эннио Морриконе, например, никаких песен не пишет. Американское кино тоже без них обходится. А понадобится песня, допустим для «Титаника», закажут Селин Дион.

— И все-таки. Ведь наши люди любят петь хором. В компании поют, в дороге поют. И практически весь репертуар состоит из старых песен. А новые не поют совсем. Вы это чем объясняете?

— Мне кажется, что темп жизни изменился. Ритм изменился. Эти темп и ритм, наверное, не укладываются в мелодию. И еще, конечно, проблема в состоянии нашей эстрады, в том, что новым именам не пробиться на телеэкран. Все каналы заполняет московская тусовка, и появление новых людей полностью от нее зависит. Молодым чрезвычайно трудно пробиваться.

— Вот вы говорите, что темп жизни изменился. А что, на ваш взгляд, изменилось в нашей песенной эстраде за последние, допустим, десять лет?

— Да ничего не изменилось. Алла Борисовна Пугачева как была, так и остается для большинства телезрителей страны символом нашей эстрады. И ее окружение. И тут ничего интересного не происходит.

— Вы закончили Ленинградскую консерваторию. Почему вы стали писать именно для кино?

— Я закончил еще и факультет киномузыки Шведской королевской музыкальной академии. На Западе есть такая отдельная профессия — кинокомпозитор. И ее основам обучают специально.

— А чем кинокомпозитор отличается от коллег, не работающих для кино?

— Он должен владеть всеми приемами, какие существуют в музыке, писать во всех существующих жанрах, потому что кино ставит перед ним самые разные задачи. Классика, джаз, рок, этническая музыка, разные традиции и музыкальные пласты — все это необходимо знать.

Ведь музыка — это действующее лицо картины, она не просто иллюстрирует то, что мы видим на экране, но дополняет кинематографические образы. А иногда и намеренно противоречит им, предвосхищая последующие события. Когда зритель смотрит фильм, он может даже не обращать внимания на музыку. Но потом в его памяти будут всплывать музыкальные образы. Именно с музыкой он будет ассоциировать тот или иной фильм.

Вы помните, что основной музыкальной темой фильма Спилберга «Список Шиндлера» стала колыбельная? Ведь это гениальная находка композитора Джона Вильямса — использовать в основе картины о геноциде, об ужасах фашизма мелодию колыбельной. Это об очень многом говорит. Знаете, можно рассказать о какой-нибудь катастрофе, показав кровь, трупы, оторванные конечности... А можно сфокусировать внимание на детской игрушке — и образ будет потрясать гораздо больше. Вот это получилось у Вильямса.

Или всем известный пример из «Семнадцати мгновений весны», когда полковник Исаев встречается с женой. Это немая сцена — звучит лишь музыка Таривердиева. И в ней есть все, что невозможно передать словами.

— Вам пришлось решать сходную задачу для фильма «Клоун» Ирины Евтеевой. Там ведь тоже нет слов.

— Да, в нем нет ни речи, ни шумов. Там средствами изображения и музыки нужно было передать то, что кроется за маской клоуна. Это ведь особая профессия — такой клоун, как Вячеслав Полунин. Там и смех, и слезы, и горе, и потери. Это очень многогранный образ. Музыка углубляет и оттеняет его.

— А над чем вы работаете сейчас?

— Пишу музыку к фильму Александра Николаевича Сокурова «Отец и сын».

— С Сокуровым трудно работать?

— Легко. Он удивительно понимает и чувствует музыку, и обстановка в группе у него семейная. Этот фильм — своеобразное продолжение картины «Мать и сын», которая сделана несколько лет назад. Возможно, впоследствии будет сделана и последняя часть трилогии — «Брат и сестра». Это фильмы о сложных взаимоотношениях близких людей.

— Я слышала, что вы недавно дебютировали и как продюсер.

— Да, нынешним летом. Мы с режиссером Дмитрием Светозаровым делаем 8-серийный фильм «Танцор».

— Действие будет разворачиваться в мире балета?

— Нет. Это фантастическая криминальная история, которая происходит в мире, связанном с компьютерным тотализатором. Сценарий написан по книге модного московского писателя Андрея Тучкова.

— И музыку для этого фильма пишете?

— Нет. Музыку пишет Андрей Макаревич. А я как композитор, возможно, буду работать над следующими 15 сериями «Бандитского Петербурга». Сейчас идут переговоры по этому поводу.

— И песен там не будет?

— Наверное, нет.

— Душа не поет?

— Песни — не поет.

Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 163 (2793) от 4.09.2002 года.