Илья Стогов

Культура 30 марта 2017

После захода солнца

Сегодня я хотел бы поговорить с вами о литературе удивительной и прекрасной страны. Ее населяют сто пятьдесят миллионов человек, относящихся к нескольким десяткам народностей. Жители гордятся своей великой культурой (особенно нобелевскими лауреатами по литературе), но при этом две трети страны живут на зарплату меньше $300. Молодежь здесь презрительно кривит губы при словах «западные ценности», хотя чуть ли не единственным источником дохода для страны является продажа нефти на этот самый Запад.

Иллюстрация Valkr/shutterstock.com

Думаю, вы уже поняли, о литературе какой страны идет речь. Разумеется, я имею в виду Нигерию.

В советские времена нигерийскую литературу у нас переводили пачками. Причем занимались этим делом не последние люди. Что-то переводил Андрей Кистяковский (друг Синявского с Даниэлем, первый русский переводчик Толкиена). Что-то - приятель Бродского Андрей Сергеев. Как результат, африканских авторов в те годы читали у нас чуть ли не чаще, чем на родине.

Лет сорок назад житель Ленинграда мог в режиме реального времени следить за всем, что творилось в мире. Иностранных новинок выходило в те годы много и разных. То давнее поколение дворников и сторожей запросто болтало о персидской поэзии, Кортасаре и практиках японского дзен. Все, что происходило на планете, вызывало их жадный интерес, и, между прочим, лично мне африканского писателя впервые посоветовал прочесть тоже не кто-нибудь, а Борис Гребенщиков.

Речь шла о чокнутом сказочнике, которого звали Амос Тутуола. К совету я, конечно, прислушался, но, честно скажу, книжку со странным названием «Пальмовый Пьянарь и его Упокойный Винарь» в руки взял безо всякого пиетета. Однако уже после первой главы мир буквально перевернулся у меня в глазах. Живущее в джунглях Существо-Череп. Духи вуду с телевизорами на ладонях. Соблазнительно мурлычащие львицы (не светские, а в смысле сожрать собеседника, будто антилопу). Как выяснилось, ничего подобного прежде читать мне и правда не доводилось.

К началу 1990-х нигерийская литература была переведена на русский практически целиком. Благо была она в те годы совсем молода и немногочисленна. Я успел прочесть и грустного философа Чинуа Ачебе, и густо замешанного на сексе Меджу Мванги, и Бена Окри, которого называют «Маркесом Черного континента». А потом советские времена кончились. И вместе с ними кончились переводы африканских писателей.

Меня этот факт ужасно огорчал. Потому что в те годы на русском перестали выходить и романы латиноамериканских, индийских, арабских, японских, да, в общем-то, и прочих неанглоязычных авторов. Страна переживала не лучшие времена, и кругозор ее жителей стремительно съежился. Для интеллектуалов в лучшем случае - скандинавские детективы. Для простого народа - Бушков и Маринина. К чему нам какие-то там еще нигерийские писатели?

Поймите меня правильно: речь, конечно, не об Африке. А о том, что сегодня в городах размером с Рязань или Томск книжный магазин если и есть, то всего один. Ассортимент там ограничен парой авторов из школьной программы да лежалой «Оксаной Робски». Не ищите в этом чью-то злую волю: причина проста и обидна. Она состоит в том, что люди убедились: без книжек прожить вполне можно. А уж без африканских книжек и подавно.

Такое положение дел не давало мне покоя много лет подряд. Неужели (мучался я) точка невозврата пройдена? Неужели никогда больше, собравшись в большие компании, молодые русские не станут обсуждать иранское кино и французские графические романы? Гендерную философию и статьи мексиканских сапатистов? И девушки отныне и навсегда станут влюбляться лишь в самых богатых, а не в самых начитанных? Но вот недавно ветра задули вдруг в обратную сторону, и в книжных магазинах появилось невиданное: роман молодой нигерийской писательницы Чимаманды Нгози Адичи.

Называется он «Половинка желтого солнца». Читателю предлагается этакое «Хождение по мукам» африканского разлива: ужасы гражданской войны, трогательная любовь на фоне глобальных катаклизмов. Сама Чимаманда успела получить за «Половинку» несколько престижных литературных премий, а в Великобритании роман был почти сразу экранизирован. Казалось бы, у нас он тоже должен стать ну хотя бы чуточку популярен. И написан-то роман блестяще, и тема гражданской войны нам не чужда. Но догадайтесь, какую реакцию вызвал роман у критиков и читателей? Правильно, никакую. Времена, когда громкая иностранная новинка становилась темой для оживленных дискуссий, давно в прошлом.

Знаете, что самое обидное? В той же Нигерии дела сегодня обстоят ровно наоборот. Когда пару лет назад я был там последний раз, то даже в небольших городках видел книжные лавки, в которых продавались романы современных российских авторов.

Кто знает, возможно, пока вы читали эту статью, где-то под солнцем Черного континента молодые чернокожие парни и девушки как раз спорили о последнем романе Пелевина. Но вот над моей собственной родиной по-прежнему висит тишина.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в наших группах ВКонтакте и Facebook