Рейтинги «Голоса» второй год зашкаливают, опережая самые популярные программы «Время» и «Битва экстрасенсов». Для нашей эпохи характерна песенная недостаточность. Возможно, это последствия травмы, которую доставил современной музыке «саунд 1990-х»: навязчивые электронные ритмы, предельная громкость, всеядность радиоэфиров и музыкальных телеканалов. Тогда песня перестала быть главной формой популярной музыки _ молодежь охотно отплясывала на дискотеках и под наивные мелодии «Руки вверх!», и под агрессивные композиции The Prodigy. На сломе эпох молодые люди гораздо больше любили рок-музыкантов и рэперов, а всю эстраду пренебрежительно именовали «попсой». И вот в 2002 году на центральном телевидении запустили «Фабрику звезд», и как будто появилась надежда на обновление эстрадных ресурсов, которые с 1980-х оставались неизменными _ как вечная молодость некоторых исполнительниц.

Гораздо интереснее было наблюдать за процессом воспитания новых звезд, чем слушать их песни: за кулисами проекта они взрослели вместе с нами, учились любить и дружить, побеждать и принимать поражения (примерно так же можно объяснить долгосрочный успех проекта «Дом-2», где от участников никаких талантов не требуется, кроме как умения сносно уживаться вместе). Вникать в одинаковое творчество «фабрикантов» было не столь занятно. Их песни казались глуповатыми _ в ту пору нас уже научила вслушиваться в слова певица Земфира. Впрочем, поэтический дар Земфиры Рамазановой другого свойства. В своих песнях она обращалась к самой себе и к той высшей силе, которая избирательно наделяет талантом. Но то не были песни «на каждый день». Именно нехваткой песен, которые можно напевать ежедневно в подходящие минуты, объясняется популярность радиостанций с ностальгическим репертуаром.

Всплеск народного интереса к шансону тоже объясняется недостатком «песен за жизнь», простых и душевных. Но шансон быстро надоел: Стас Михайлов не меняет интонацию, Елена Ваенга тоже будто не о том поет. Зато ретрохиты можно слушать постоянно. Новый шансон не заменит старую добрую эстраду.

Мне кажется, что зрительская любовь к проекту «Голос» отчасти объясняется репертуаром участников: зрители устали от пошлых песенок длинноногих красавиц и загорелых красавчиков. Отчаявшись получить от новейшего времени хотя бы какой-то запас песенного наследия, зрители предпочитают все те же мелодии и ритмы советской эстрады.

Молодые участники «Голоса» поют любимые песни нескольких поколений, которые принято именовать «нетленками», и точно так же находят в них свое. У зрителей старшего поколения наступает момент узнавания и гордости _ по-прежнему наша земля полна талантами. «Голос» _ это еще и диалог поколений, чего на «Фабрике звезд» не было. Туда приходили парни и девушки с конкретным желанием стать звездой. А в «Голос» приходят состоявшиеся в других профессиях люди или профессиональные музыканты, потому что хотят донести свое понимание искусства эстрады. Телезрители вдруг вспомнили, что эстрада _ это искусство, а не только шоу-бизнес.

«Диалог поколений» поддерживают и наставники, и участники. Совсем юные хотят учиться у опытных Леонида Агутина и Александра Градского.

А кумиры молодежи Пелагея и Дима Билан выбирают в свои команды певцов постарше.

Также любопытно наблюдать диалог на равных: когда конкурсант давно всему обучился и преподает в одном из лучших музыкальных учебных заведений страны, но хочет что-то для себя понять о массовой культуре, на которую раньше со своих академических высот не обращал внимания.

Третий сезон порадовал количеством профессионалов высокого класса, имеющих большой опыт выступлений и/или солидный преподавательский стаж. Среди конкурсантов по крайней мере пять преподавателей, солисты региональных оркестров и театров, оперные и джазовые вокалисты.

По-прежнему немало талантливых самородков (во многом ради выявления таковых «Голос» и задумывался, но постепенно превратился в трамплин, благодаря которому настоящие профессионалы могут стать ближе к народу). Связать свою жизнь с пением мечтают филологи, экономисты, люди рабочих специальностей, есть даже темнокожий медик из Курска.

Несмотря на то что шоу «Голос» считается национальным, к нам едут граждане других стран. Тридцатилетняя Мари Нжипуакую из Камеруна, политолог. Сорокалетний канадец Станислас Виторт закончил Московскую консерваторию, профессиональный оперный певец. София Рубина-Хантер приехала из Эстонии. С 12 лет принимала участие в эстонских телевизионных проектах, сейчас ей почти тридцать. Ее тезка и ровесница англичанка Софи Джейн Лаган имеет степень бакалавра по вокалу университета West London. Поет, играет на гитаре и фортепиано. Временно променяла карьерные перспективы в родном королевстве на работу в Москве гувернанткой в семье с четырьмя детьми. Пьер Эдель закончил музыкальную школу в Лондоне. Участвовал во французском проекте «Голос», где выступал вместе с такими звездами, как Гару, Кайли Миноуг и Мика. Но и этому красавчику, похоже, в Европе чего-то не хватает для полноты ощущений, и сейчас 27-летний певец живет в Москве.

В числе фаворитов, как правило, значатся наши земляки _ третий «Голос» не стал исключением. Петербуржцы будут следить за творчеством выбранных Димой Биланом певцов: Илья Римар _ актер Санкт-Петербургского театра оперетты; Егор Сесарев периодически светился на крупных фестивалях и массовых праздниках. В свою очередь Леонид Агутин нажатием красной кнопки проголосовал за родство двух столиц: участницы дуэта «Сестры Ша» Алена и Елизавета Шахтарины связали свою жизнь с кукольным театром: только Алена работает в московском «Иллюзионе», а Лиза _ в петербургском «Бимбом».

Невообразимо пестрая палитра сложилась на третьем сезоне. Что получим в результате, разумеется, пока непонятно. Будет ли это абстрактная картина на тему «возрождение эстрадного жанра», но четких очертаний жанр так и не обретет, или мы наконец получим портрет героя нашего времени.

Если вовремя не подсуетиться, этот герой обретет черты победителей телепроекта «Хочу к Меладзе». А этого я как раз не хочу.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в наших группах ВКонтакте и Facebook