В Музее истории фотографии – «Надар, всегда Надар»

В Музее истории фотографии (улица Профессора Попова, 23) открылась небольшая выставка «Надар, всегда Надар», приуроченная к выходу первого перевода на русский язык книги эссе Надара (настоящее имя Гаспар Феликс Турнашон, 1820 - 1910) «Когда я был фотографом».

Сара Бернар. 1864 г. РЕПРОДУКЦИЯ. ФОТО АВТОРА

Надар - символ фотографии XIX века. По его снимкам мы знаем, как выглядели Сара Бернар и Жорж Санд, Виктор Гюго и Александр Дюма, Ференц Лист и Джоаккино Россини... Он первым отснял знаменитые парижские катакомбы. Поднялся в небо на воздушном шаре, провел первую в мире аэрофотосъемку. Надару потребовалось поднять в воздух целую фотолабораторию. Мокрый коллодионный процесс требовал немедленной проявки пластинок в полной темноте. Как заметил в книге «Уровни жизни» Джулиан Барнс, современный писатель, букеровский лауреат, результат той аэрофотосъемки был так себе. Но возможности открыл фантастические. Под впечатлением от этих полетов Жюль Верн использовал Надара как прообраз космического путешественника Ардана в романах «Из пушки на Луну» и «От Земли до Луны».

Надар много чего пробовал в своей жизни: художник-самоучка, карикатурист, литератор. Он жаждал коммерческого успеха и не получал его. И тут перед ним замаячил Андре Диздери, который разбогател на изготовлении визиток с фотографиями. Позже он сделает визитку Надару, который летит на воздушном шаре.

Но сам Надар пошел другим путем: стал фотографировать популярных театральных актеров и торговать этими снимками. Так что прародитель массовой серии почтовых открыток «Актеры советского кино» известен.

И тут пришел и коммерческий, и профессиональный успех. Жан Огюст Доминик Энгр заказывал Надару фотографии, чтобы с них создавать портреты «холст-масло», не утомляя нежных моделей долгими сеансами позирования. Мало того что это сотрудничество не скрывалось, оно считалось нормой, таков был авторитет Надара.

Существует легенда, похожая на правду. Как-то Виктор Гюго, отправляя письмо фотографу, начертал на конверте одно слово: «Надару». И письмо дошло до адресата.

По мнению Дмитрия Шнеерсона, директора Музея истории фотографии, фокус Надара в том, что он минимальными средствами создавал точные психологические образы людей. Ближайший к нему русский аналог - Моисей Наппельбаум, автор портретов Ахматовой, Блока, Гумилева...

Первое издание книги «Когда я был фотографом» вышло в Париже в 1900 году. За окном красовалась только что построенная Эйфелева башня. Публика подводила итоги века промышленных революций, изобретения железной дороги, начала практического использования электричества и, конечно, фотографии, радикально изменившей представления о визуальной культуре.

Однако Надар не стал сочинять мемуары о роли собственной выдающейся личности в мировой истории. Он ограничился короткими точными заметками о своем времени. Например, в эссе «1830 год и вокруг него» читаем: «Я родился на исходе тех невинных времен, когда министры воровали не больше 100 тысяч франков и занимались этим попарно, словно для того, чтобы их легче было поймать и - что совсем удивительно! - осудить... Нравы были мягкие, сердца простые. Все и повсюду упорно работали. Конторы нотариусов и адвокатов были открыты ровно с восьми часов утра. И если патрона к тому моменту еще не было в кабинете, значит, он умер или тяжело болен. Ложились рано. В полночь все без исключения было закрыто, все спали».

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 043 (6396) от 11.03.2019 под заголовком «Мир глазами Надара».