Михаил Пиотровский. Пробудившись от страшного сна
Недавно мы переживали, видя на телеэкране горящий Нотр-Дам. Сейчас все немного улеглось, ясно, что собор отстояли. Сгорело то, что было достроено в XIX веке, достроено плохо. Французская реставрация того времени известна субъективным, основанным на интерпретациях, опытом. Приходилось и в арабских странах встречать реставрацию, сделанную французами, включая Пальмиру.
Страшна сама ситуация пожара. Что может быть более незыблемым, чем храм в центре Парижа в благополучной Европе в мирное время? И вдруг он горит, горит страшно, как-то назидательно. Пожарные много часов не могут справиться с огнем. Притом что есть замечательные вертолеты, в которых открывшийся люк вышвыривает тонны воды. Но, оказывается, лить воду на горящий собор нельзя. Она снесет здание.
Мы привыкли, что, с одной стороны, о памятниках культуры много говорят, с другой, мало кому до них есть дело. Вокруг собора стояли толпы людей, смотрели, как он горит. Когда стало ясно, что огонь не остановить, стали бить в колокола и молиться. Средневековый выход из положения.
Мы с ужасом вспоминаем пожар в Троицком соборе. По книгам знаем, как горел Зимний дворец.
Мир очень хрупкий. Все привыкли легко говорить о разрушениях, о войне: кнопку нажал, выстрелил, убил... Вдруг в центре Франции за несколько часов чуть не исчез храм, который строился много лет.
Мы себя за прошлое клянем, но Французская революция творила не менее страшные вещи. Нотр-Дам, как и другие церкви, был захвачен толпой, загажен. Позже его собирались снести, чтобы на этом месте построить что-то новое. Барон Осман половину классического Парижа снес. Виктор Гюго написал «Отверженных», чтобы спасти Нотр-Дам.
Затем была реставрация XIX века Виолле-ле-Дюка, который по своему усмотрению достроил Нотр-Дам до завершенного состояния. Во время пожара кто-то, глядя в камеру, сказал: хорошо, что это сгорело.
Еще будут разговоры, что делать дальше. Есть международная Венецианская хартия по реставрации и консервации памятников, по ней нельзя исчезнувшее воссоздавать. Можно собирать конференции, обсуждать... Решение должны принимать французы. Как было у нас с Царским Селом и Петергофом. Слишком большая рана, чтобы выдерживать Венецианскую хартию.
Нотр-Дам - достояние общее, принадлежит человечеству. Для нас это музей. Пожар - страшный сон музейщиков — произошел наяву. Пожар, символизирующий мир в огне.
Вопросы культурной жизни, которые выходят за ее пределы, становятся более важными и заметными.
В этой связи хочу поговорить о Венецианской биеннале, где мы собираемся сделать то, что выходит за пределы обычного.
Эрмитажу предложили создать выставку в российском павильоне. Мы согласились с условием, что поступим по-своему. Кураторы музею не нужны. На нашем языке это слово ассоциируется с наблюдающим от райкома или КГБ, который приставлен к организациям так же, как и комиссар.
В данном случае музей - автор, он способен сам создать экспозицию. В музее люди, архитектура, шедевры - все вместе составляет организм, который работает, делает то, что по отдельности никому не под силу.
Для биеннале Эрмитаж собрал несколько десятков человек, попросил что-то придумать.
У такого глобального музея, как Эрмитаж, три особенности. Первая - музей это храм. Зимний дворец со статуями богов на крыше - храм искусств. Атланты - античный храм. Все сливается.
Другая часть музея - величайшие достижения духа. Сегодня для Эрмитажа это «Блудный сын» Рембрандта - потрясающий пример милости и милосердия. Притча, полная противоречий. В ней много сложных сюжетов, которые надо переосмысливать. Значение картины вышло за пределы чисто художественные.
С помощью инсталляций художник дает людям возможность через зеркала коснуться картины. При этом он показывает Эрмитаж как приют отшельника, место уединения. Вокруг «Блудного сына» реальный мир: война, сражения на Святой земле, пылающие танки, люди, убивающие людей... Тот мир, от которого сын бежал к отцу. Можно многое придумывать.
Кроме того что Эрмитаж убежище для высочайшего духа, он еще развлечение, аттракцион. Людей привлекают позолоченные колонны, паркеты, механические игрушки. Часы «Павлин» - самое главное. Аттракцион в Венеции будет представлен в виде мастерской «Фламандская живопись».
Аттракцион, храм, убежище высочайшего духа. Идея выставки - рассказ не об искусстве, а об особой природе музея.
Эта идея многим не нравится. Художники не прочь попасть в музей, но считают его чем-то замшелым. Коллекционерам не нравится, что там хранятся картины лучше, чем у них. Политиков тоже многое раздражает. Особенно когда они слышат, что музей - особая территория с особыми потребностями, командовать там нельзя.
Об этом свидетельствует одно из самых больших для нас огорчений последнего времени. Я имею в виду только что принятые Государственной думой поправки к 44-му закону о госзакупках.
Для музеев важен пункт о тендерах страхования при транспортировке вещей. Их надо включить в списки организаций, которым можно работать с единственным поставщиком. Сейчас, если Эрмитаж куда-то везет выставку, он должен публично объявить, куда она едет, какова стоимость экспонатов.
В мире есть три-четыре компании, которым можно доверить перевозить музейные вещи. Петербургские музеи столкнулись с проблемой, когда везли выставку в Москву. Тендер на транспортировку выиграла одна из компаний. Приехали, открыли фургоны, они пахнут рыбой.
Мы просили внести в закон исправления. Тем более что в нем есть исключения для военных, космоса... Кажется, все понятно, поправка проходит. Но вдруг выясняется, что она противоречит правилам Евразийского союза, которые для всех должны быть одинаковы.
Все упирается в непонимание того, чем занимаются музеи.
Для таможни все, что пересекает границу, товар. Он должен быть обеспечен депозитом. О том, что, по таможенному закону, нужно вносить депозит, никто не знал. Нам подсказали таможенники. Музей не может положить депозит ценой в выставку. Мы долго бились, чтобы получить правительственное разрешение, которое меняет ситуацию.
Разговоры о якобы справедливости и равенстве всех перед законом строятся на уравниловке и приравнивании культуры к товару.
Закон о культуре будет проходить с большим трудом. Мы запустили обсуждение музейной стратегии и определили главных противников. Можно было ожидать, что объединятся религиозные конфессии в отношении оскорбления чувств верующих. В Англии стюардессам запрещают носить нательный крест, это оскорбляет евреев и мусульман. Музеи - особая территория, где можно выставлять обнаженную скульптуру, показывать крест... Нам говорят: нет, это не так.
Принципиальное возражение - особого закона для культуры быть не может, подчиняйтесь общим законам, они правильные. В них слишком много запретов. Заговорили о запрете на продажу алкоголя в музеях. К чему такое ограничение? Наша публика не пьет. Подобные вещи сами музеи должны регулировать. Мы решили матрешек в Эрмитаже не продавать и не продаем.
Нам говорят, законы хорошие. Вдруг выходит документ о процедуре передачи музейных экспонатов в другие учреждения. Это возможно, только если музеи договорились между собой. В документе подробно расписано, как передавать вещи из музейного фонда в церковные учреждения. По закону, этого не должно быть.
Идет подспудная игра с законодательством.
Много противников у музейной автономии, которой мы добиваемся. Нам говорят: вы нарушаете принципы государственной политики, авторитет государства.
Оппозиция новому закону сильная. Она пытается представить культуру как одну из функций государственных чиновников. Чиновник - человек, который имеет чин, а значит, особые права. Он должен выполнять функции, относящиеся к его чину, у него есть привилегии.
Музейщик никаких привилегий не имеет, рангов у него нет. У него есть территория культуры, которую он должен защищать.
Ранее Михаил Пиотровский в своей эксклюзивной колонке для «Санкт-Петербургских ведомостей» рассказал о праздновании Дня Эрмитажа в Омане, о «пикнике» вандалов у Медного всадника, роли Дворцовой площади в жизни Петербурга, противостоянии культуры с «цифрой», инвестициях в будущее, планах Эрмитажа на ближайший год и пояснил, зачем Данае ехать на Восток и что мы приносим в Петербург.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 075 (6428) от 24.04.2019 под заголовком «Пробудившись от страшного сна».
Комментарии