Либо сидящий Нестор, либо стоящий Гоголь. Какие новые памятники могут появиться в Петербурге?

Споры о том, какие новые памятники имеют право на появление в Петербурге, не стихают. Сегодня к разговору «Санкт-Петербургские ведомости» пригласили Алексея ЛЕПОРКА, историка искусства, культуролога, научного сотрудника Эрмитажа.

ФОТО Дмитрия ИВАНОВА

— Существуют три варианта установки скульптуры в городском пространстве. Первый — на общедоступной территории, что требует долгих согласований. Такие согласования не нужны, если скульп­тура предназначена для ведомственной территории или если она станет элементом благоустройства…

Статья по теме:

В Петербурге открыли памятник «Памяти медицинских работников блокадного Ленинграда»

— Скажу сразу: обсуждение скульптуры как предмета благоустройства следует вынести за скобки с самого начала. Если у кого‑то возникает инициатива украсить таким образом двор или детскую площадку, то для ее одобрения достаточно и районного дизайнера. Если получится совсем глупо, то жизнь заставит скульптуру убрать, а если удачно, так и хорошо. Подобные «украшения» с годами могут стать и приметами ушедшего времени. Многих умиляют бетонные мишки во дворах исторического района Коломна и на Старо-Петергофском проспекте.

История с «Венерой Коломенской», стоящей в Дровяном переулке, только подтверждает факт популярности такой скульптуры. Ведь люди собирали деньги на ее реставрацию. Местные жители сроднились с ней, а случайные прохожие радуются неожиданной встрече.

Ровно из той же оперы и беседки, к примеру, ротонда во дворе дома по Садовой улице, 109.

— А памятники на ведомственных территориях?

— С ними сложнее, но и проще. Кто их увидит? Ну поставят памятник основателю завода. Что в этом плохого? Само предприятие его и охранять будет. А закроется завод, тогда городу придется задуматься — оставлять доставшееся на месте или нет…

— Но случаются неудачи и с памятниками, проекты которых прошли через сито публичных конкурсов и/или многочисленных согласований.

— С ними тоже все непросто. Посмотрите, что у нас получается. Либо варианты сидящей фигуры в духе скульптур Марка Антокольского «Иван Грозный», «Нестор-летописец» и «Спиноза».

Другой вариант — стоящие фигуры по типу Гоголя на Малой Коню­шенной.

Нужны ли вообще такие памятники — большой вопрос.

— Но люди выдающиеся, разве с этим поспоришь?

— Но разве после взгляда на этот памятник Гоголю вас заинтересует, что он там сочинял? Заинтересует ли кого‑то творчество Володина после его скамьи? Боюсь — никого.

— Сейчас в Петербурге активно обсуждается новый памятник Александру Блоку.

— После его установки, на мой взгляд, возникла интересная ситуация. Теперь радетели традиции говорят: вы хотели совсем другого? Ну и что, получили совсем другое? Довольны? Нет, не довольны, совсем. Если бы памятник назвали «Против ветра», то, думаю, с ним многие бы не просто смирились, но прониклись бы даже симпатией. Все мы идем против ветра, кто реже, кто чаще, кто‑то фигурально, почти все — буквально.

Но Блок для многих — совсем другое. Если бы это был памятник его поэме «Двенадцать», было бы не так однозначно. Но тогда и подумали хотя бы, как памятник назвать…

— И что делать дальше?

— Давно пора отказаться от плана монументальной пропаганды, придуманного более ста лет назад. Будет инициатива, будет идея, проект — тогда можно обсуждать. Именно так было с устройством сквера Андрея Петрова на Каменноостровском проспекте. И его декоративные скульптуры выигрывают на фоне нынешних монументов кардинально.

А нет идеи, так что выдавливать из себя имитацию? И, естественно, очень важно с самого начала выбрать место для памятника. Уж если есть вокруг здания, их игнорировать нельзя, это азбука. Их можно «преодолеть», но для этого нужна как раз идея.

— Кстати, на недавнем обсуждении памятника Блоку, опубликованном в нашей газете, один из участников говорил о том, что в историческом центре установка новых монументов должна стать редким исключением.

— Да, совершенно справедливо, замусоривать центр поделками давно пора прекратить. В конце концов, закладной камень монумента Гоголю на Манежной пролежал лет пятьдесят, да так и не дождался своего часа.

А бывают и случаи упущенных возможностей, когда шанс обогатить пространство был, при этом совершенно реальный, но — прошляпили. Имею в виду «Деда Мазая с зайцами» в скверике на улице Некрасова.

— Но то была частная инициатива?

— Да, но ее надо было подхватить и легализовать. Скверик скучный до предела, с детства помню его как пустошь с торчащим памятником Некрасову, кто он, тогда не понимал и до сих пор с Николаем Алексеевичем не ассоциирую. А был шанс сделать сквер живым и веселым. Одна интеллигентная знакомая вполне элегантного возраста по поводу Деда Мазая заметила просто: такой прикольный! Убрали оттого, что разрешений нет. Кому хуже? И Некрасову, и нам.

— Закладной камень на месте будущего памятника Федору Шаляпину существует почти четверть века, сам стал монументом. Сколько еще ждать памятника?

— Как сделать памятник голосу, глубине и глыбе? Если не придумали — значит и не надо. Стоит уйти от обязательности. Родится идея — отлично. Нет — так и нет. И надо искать памятники не только на конкурсах, но и среди не привязанных к месту проектов. Так, у Дмитрия Каминкера, автора гениального «Гребца» в Озерках, есть замечательная скульптура Пловца. Она напрашивается стать памятником Владимиру Сальникову, а большего пловца в ленинградской истории не было. Вот и поставить его у бассейна СКА, точнее — вспороть им асфальт, как это и задумал Каминкер.

— Вы говорите о том, что невозможно игнорировать окружение. Как быть в современных кварталах с высокими, похожими друг на друга жилыми домами?

— В новых районах, бесспорно, памятник может ситуацию оживить.

Надо долго думать, устраивать открытый конкурс, давать волю фантазии. И ни в коем случае не спешить. Нет отличной идеи, так и не ставить. А если придумали хотя бы повод, то ждите, набирайтесь терпения. Ну, к примеру, памятник первым летчикам на бывшем Комендантском аэродроме — идея очевидная. Как сделать памятник — большой вопрос. Чему именно там памятники ставить? Надо ждать окрыляющей идеи.

Петру I ведь совсем не сразу памятник придумали. Вспомните, сколько Фальконе трудился над «Медным всадником». А растреллиевский конный монумент перед Михайловским замком вообще поставили позднее чем через полвека после отливки. Когда уже формула «Основателя города» была реализована в «Медном всаднике».

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 53 (7382) от 27.03.2023 под заголовком «Либо сидящий Нестор, либо стоящий Гоголь».