Екатерина Семенчук дала первый сольный концерт в Мариинском-3 после пандемии
Меццо-сопрано Екатерине Семенчук посчастливилось дать первый сольный концерт в Мариинском-3 после четырехмесячного закрытия этого зала на карантин. Вместе с пианистом Василием Поповым она представила программу любимых арий из опер зарубежных и русских композиторов.
ФОТО Наташи РАЗИНОЙ (с) Мариинский театр. 2020 г.
Мариинский стал первым театром в стране и одним из немногих в мире (театры Парижа, Лондона, всей Америки объявили о переносе открытия сезонов почти до конца года), вернувшимся шаг за шагом к прежней жизни. Ведь кроме концертов там был дан и полноценный оперный спектакль – «Богема» Пуччини. Несмотря на то что есть немало скептиков, не приветствующих это возвращение, так как эпидемиологическая ситуация по-прежнему сложная, все же трудно не восхищаться волей маэстро Гергиева. Театр должен петь и танцевать, как было заведено со времен Древней Греции, чтобы не потерять то, что может быть действительно потеряно, – исполнительские ресурсы, для которых каждый день простоя может обернуться необратимой утратой формы, понижением уровня такого сложного многосоставного механизма, каким является театр оперы и балета.
При таких обстоятельствах каждый концерт и спектакль воспринимается как нечто экстраординарное, и как будто даже всякая критика меркнет. После четырех месяцев молчания, конечно, немудрено услышать и легкие расхождения в ансамблях, и шероховатости в тексте, и непривычную прежде робость в звукоизвлечении. Но важнее испытывать необъяснимое счастье от горячего дыхания живого звука.
Екатерина Семенчук стала первой солисткой оперы Мариинского театра, кто вызвался дать полнокровный сольный концерт. Согласно регламенту Роспотребнадзора, он прошел без антракта и длился полтора часа. Зал, по тем же правилам, был заполнен лишь вполовину (в нормальное время на концерте Семенчук яблоку негде было бы упасть). Концерт певицы был запланирован на фестивале «Звезды белых ночей». Концертмейстером должен был быть Семен Скигин, с которым у Екатерины сложилась традиция давать здесь концерт в канун новогодней ночи. Но из-за закрытия границ этот пианист приехать не смог, и его заменил Василий Попов.
Как и у многих оперных певиц, востребованных во всем мире, у Екатерины Семенчук отменилось много важных выступлений, а потому можно понять температуру эмоций и чувств, накопленных певицей за время карантина. Громкий дерзкий смех прошел сквозь концерт подобно одному из важных лейтмотивов оперы. Впервые он раздался в знаменитой сцене опьянения из оперетты «Перикола» Оффенбаха, героиня которой подшофе норовит сказать что-то крайне неприличное, но вовремя сдерживается. Певица поставила этот номер после серии монологов трагических героинь – Шарлотты, Дидоны, Леоноры, Джоконды, явно желая разрядить концентрацию трагизма и безумия. В этих куплетах Семенчук выплеснула, словно из бокала шампанского, брызги своего роскошного кокетства. Лукаво рассмеялась певица и в песне Леля «Туча со громом сговаривалась» из «Снегурочки» Римского-Корсакова. Истерический смех раздался в частушках Варвары из оперы «Не только любовь» Щедрина, после исполнения которых Екатерина получила шквал оваций. Наконец, смех как вызов судьбе прозвучал в Хабанере из «Кармен» Бизе.
Голос Екатерины восхитил поклонников наполненностью, сочностью звука. Певица давно зарекомендовала себя как яркая актриса, стремящаяся передать глубину переживаний своих героинь. После третьей арии Далилы из «Самсона и Далилы» Сен-Санса, исполненной на любимом Екатериной французском языке, и арии Сантуццы из «Сельской чести» Масканьи героиня вечера перешла на несколько номеров из русского репертуара. Ариозо Клитемнестры «О, горе мне, преступнице несчастной» из «Орестеи» Танеева слегка озадачило публику, которая с трудом реагирует на неизвестную музыку. Примерно так же она восприняла и знаменитую арию Дидоны «Ах, сейчас умру» (Ah! Je vais mourir!) из «Троянцев» Берлиоза – хлопали словно в забытье.
Певица решила обойтись в этом концерте без арий леди Макбет из оперы Верди, в партии которой блистала и в Мариинском, и в опере Лос-Анджелеса и должна была выступать в берлинской Штаатсопер вместе с Пласидо Доминго. Зато включила и принцессу Буйонскую из «Адрианы Лекуврер» Чилеа, и принцессу Эболи из «Дон Карлоса» Верди, и традиционно сопрановую, но беспроигрышную арию Лауретты из «Джанни Скикки» Пуччини... Завершила она свой отважный выход из тишины отчаянно-вихревой «Цыганской песней» Кармен в кабачке Лилас-Пастья, дав понять, что без кипения крови на сцене и в жизни – никуда.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 126 (6724) от 22.07.2020 под заголовком «Смех как вызов судьбе».
Комментарии