Двадцать лет навсегда. Памяти Марлена Хуциева
Ушел из жизни кинорежиссер Марлен Хуциев.
ФОТО Дмитрия СЕРЕБРЯКОВА/ТАСС
Снял он за свою долгую жизнь не так много фильмов, но зато каких! «Весна на Заречной улице», «Мне двадцать лет» («Застава Ильича»), «Был месяц май» - умные, тонкие, нежные, честные. Все они составляют славу отечественного кинематографа. Эти фильмы - символ той короткой, но яркой и романтической эпохи, которая вошла в историю под названием «оттепель».
На войну Марлена Хуциева не взяли - сильная близорукость, астма. Но война присутствует во многих его фильмах. Даже если действие происходит в счастливое послевоенное время - она словно все еще отбрасывает свою зловещую тень на сияющую мирную жизнь, подмешивает к радости и надеждам ощущение тревоги. В картине «Мне двадцать лет» герою является его погибший на войне отец. Он просит у него совета: как жить? «Тебе 23 года, а мне 21, — отвечает отец. - Как я могу тебе советовать?»
В какой-то мере эта сцена, вызвавшая гнев партийного начальства, - дань памяти режиссера своему собственному отцу, который и до войны не дожил, был расстрелян в 1937-м.
Марлен Хуциев начал снимать на рубеже 1950 - 1960-х, когда искусство свернуло с магистрального пути строительства коммунизма, отошло от глобальных тем и повернулось лицом к тематике более камерной, личной, даже интимной, к тому, что волновало обычных людей.
«Весна на Заречной улице», снятая Хуциевым совместно с Феликсом Миронером в 1956 году, - о любви парня с рабочей окраины к учительнице вечерней школы. Самое важное в фильме - радость, надежды. Люди словно выдохнули после тяжелейшей войны: «Ах!». Кончилось несчастье, теперь будем жить.
Но такой ли уж теплой была эпоха «оттепели»? Снимать фильм «Мне двадцать лет» («Застава Ильича»), сценарий к которому он написал совместно с Геннадием Шпаликовым, Марлен Хуциев начал в 1959 году. А на экраны картина вышла только в 1965-м и в сокращенном виде. Вмешивались партийные кураторы, съемки были приостановлены, потребовали внести изменения. В это нелегкое для режиссера время его поддержал Федерико Феллини. В Москве в 1963 году проходил кинофестиваль, куда приехал итальянский режиссер со своим фильмом. И он попросил организаторов познакомить его с Марленом Хуциевым. Оба сразу почувствовали душевное родство.
Марлен Хуциев рассказывал потом о Феллини, как о человеке тихом, мягком, удивительно теплом в общении. Вспоминал, как тот, улетая из Москвы в Рим, обернулся у трапа и помахал ему рукой: «Чао, Марлени!».
Марлен Хуциев, хоть ему и досталось от советской цензуры, никогда сильно не ругал то время. Даже говорил, что нынешняя зависимость кино от воли продюсера, человека, который дает деньги и считает возможным диктовать режиссеру, как и что снимать, гораздо хуже.
В последние годы он работал над фильмом «Невечерняя». В основе сценария - встречи Толстого и Чехова. Работа постоянно прерывалась - и из-за проблем с финансированием, и по причине плохого самочувствия режиссера: годы все же брали свое.
Хотя Марлен Хуциев, как стойкий оловянный солдатик, держал спину прямо до последнего. С удовольствием ездил на фестивали, когда его приглашали, выступал перед публикой.
Помню встречу с ним на II Санкт-Петербургском кинофоруме. Я тогда задала ему вопрос: «Если бы была возможность вернуться в прошлое и начать жизнь заново, выбрали ли бы вы снова профессию режиссера?».
Он ответил, что всегда любил кино, но режиссером быть не собирался. Хотел поступить в Академию художеств, но провалил экзамен. И тогда мама устроила его работать на киностудию. Там он «заболел» кино.
- Так что, думаю, я бы снова стал режиссером, потому что эта профессия подарила мне множество встреч с очень хорошими и талантливыми людьми, - сказал тогда Марлен Хуциев.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 050 (6403) от 20.03.2019 под заголовком «Двадцать лет навсегда».
Комментарии