Человек-улыбка. Ирина Григорьева – о ролях в Театре Комедии им. Н. П. Акимова
Ирина Григорьева - последняя актриса, взятая в Театр Комедии лично Николаем Акимовым в 1968 году. Это год окончания ею Щукинского училища и год смерти Акимова. Корреспондент Геннадий ДОРОШЕВ поговорил с Ириной ГРИГОРЬЕВОЙ о том, как переплелись трагическое и комическое в ее судьбе.
Ирина Григорьева и Виталий Кузьмин в эскизе «Моцарт и Сальери». ФОТО Леси ГУРА
- Вы учились в Щукинском училище при Вахтанговском театре. И, кажется, не предполагали связать свою жизнь с жанром комедии?
- Никогда! Мои великие педагоги репетировали со мной трагические и драматические роли. Я поступила на курс Анны Орочко, ученицы Вахтангова, игравшей в его легендарной «Принцессе Турандот» 1922 года Адельму. Анна Алексеевна почему-то сразу выделила меня, провинциальную девочку-отличницу.
Через два года она покинула этот мир после тяжелой болезни.
- Кого еще из педагогов вспоминаете с благодарностью?
- Цецилию Мансурову, вахтанговскую Турандот. Я ходила на занятия к ней домой. Цецилия Львовна была женой графа Шереметева, который из любви к ней не эмигрировал со своей семьей, а остался при большевиках. Хотя Шереметев и погиб в 1940-е - Мансурова с тех пор не вышла замуж, - обстановка в квартире, которую граф так любовно обустроил для жены, сохранилась, в том числе и установленный им балетный станок, на котором Цецилия Львовна разминалась до старости. Помню, как она говорила нам: «Девочки, рожать, рожать, рожать». Думаю, она сожалела, что у нее не было детей...
Нину Заречную со мной репетировала великая русская актриса Елена Полевицкая. Занимались мы два года. Она говорила, что у актрисы должна быть шкатулка, куда складываются письма, случаи из жизни, любимые стихи: это помогает настроиться на роль. Как-то Елена Александровна достала из своей коробочки клочок истлевшей бумажки: «Ирочка, это мой самый дорогой комплимент». Это была записка от какого-то зрителя - малограмотного, судя по всему, - полученная после «Грозы», где Полевицкая играла Катерину. «Простите, что я убег и вам не плескал. Вода текла из моих глаз, слез было стыдно».
- Как же случилось, что вы попали в Театр Комедии, а не остались в Москве?
- Меня готовили в Вахтанговский театр, и я успешно показывалась в московские театры. В декабре 1967 года на наш экзамен пришел Николай Павлович Акимов. Как режиссер он дебютировал «Гамлетом» в Вахтанговском в 1932 году и с тех пор дружил с этим театром и обновлял свою труппу выпускниками Щукинского. Я играла Химену в отрывке из трагедии Корнеля «Сид», поставленном Мансуровой, причем играла на французском. После экзамена всех отпустили, а мне сказали остаться. Акимов спросил, могу ли я еще что-то показать. Я растерялась, а педагоги принесли пиджак, платок и сказали сыграть крестьянку из пьесы «Шторм» Билль-Белоцерковского. Это у меня была приготовленная роль со словами: «Товарищи, мы, беспартейные, не можем так работать в революцию, как коммунисты, потому они передняя часть народа. Голова, значит...». Акимов смеялся и сразу пригласил в свой театр. Я сказала: «Никогда». Я ведь хотела играть Медею, Настасью Филипповну, Грушеньку!
Но позже Николай Павлович прислал пьесу Шекспира «Конец делу венец» и два билета туда и обратно. Педагоги уговорили меня ехать в Ленинград. Меня вызвали в Министерство культуры, где сказали: «Распишитесь здесь. Ваша судьба решена. На вас прислал заявку Акимов, а мы ему никогда не отказываем».
- Я знаю, что кинорежиссер Григорий Козинцев видел в вас трагическую актрису. Он хотел снимать вас в роли Корделии в своем «Короле Лире».
- Я даже репетировала с Юри Ярветом, игравшим Лира, у Козинцева дома. Но на съемки меня не отпустил Акимов. Я ведь репетировала главную роль в его шекспировском спектакле, а он хотел везти его в Англию. Но не сложилось. Акимов скоропостижно умер, и спектакль не вышел. В роли Корделии Козинцев снял Валечку Шендрикову, мою любимую однокурсницу.
- Что Акимов ценил в актере и человеке?
- Талант прежде всего. И собирал вокруг себя талантливых, харизматичных людей. В актерах он ценил еще искренность и непосредственность. Однажды Николай Павлович спросил, что я думаю о спектакле Театра Комедии «Звонок в пустую квартиру». Я сказала: «Мне не нравится. Так скучно, так провинциально. Еле высидела». А это была постановка Акимова! В ответ он лишь рассмеялся: «Вот, Ирочка, мы с вами и будем строить новый театр».
- Тяжело пришлось вам, начинающей актрисе, после смерти Акимова. Что вам помогло в тот период?
- Настал непростой для театра период внутренней борьбы, один руководитель сменял другого. Я хотела перейти в другой театр, но не решилась. Пожалуй, в Комедии меня удержал Петр Наумович Фоменко. Его недолгое руководство - из самых счастливых для меня периодов...
Театр Комедии - это моя жизнь, мой дом. В нем было много радости и много боли, но я счастлива, что работаю именно здесь. Я застала великий театр, когда пришла сюда, и сейчас я работаю в театре, который обновила наш художественный руководитель Татьяна Сергеевна Казакова, пополнила труппу молодыми талантливыми актерами. Здесь мои самые близкие друзья, актеры Ирина Коровина и Юрий Орлов, ее муж. Здесь работала моя ближайшая подруга Валерия Киселева, умершая несколько лет назад. Многие знают ее как маму Ивана Урганта, но она сама по себе была потрясающей актрисой.
- Вы много лет учите актеров в СПбГУ. Что для вас педагогика?
- В педагогику меня втянула моя давняя подруга актриса Валентина Панина. Пригласила преподавать к себе на курс. Я сказала категорически «нет», но муж, ныне покойный, уговорил меня. Сначала мне было очень трудно, потом легче, а сейчас мне уже не представить свою жизнь без студентов. Так случилось, что у меня нет детей. Но, с тех пор как я стала преподавать, они появились. С ними я могу сыграть все, что не сыграла из-за самого названия театра, в котором работаю всю жизнь. Ведь я включаюсь в материал, который берут студенты, а это фрагменты из Достоевского, Толстого, Чехова... И я сама расту как актриса.
- Недавно вы праздновали юбилей. В условиях самоизоляции...
- Этот день рождения стал днем любви и нежности, хотя сейчас мы все на карантине и не можем друг друга поцеловать, обнять... Столько поздравлений я еще никогда не получала и до сих пор на них отвечаю. Вот как нас объединила изоляция.
Актерам тяжело сидеть дома, мы же привыкли к постоянному общению. Отвлечься помогают познавательные передачи, которые я нахожу в Интернете. Читаю прозу. Среди подарков на день рождения я получила через службу доставки книгу Уильяма Голдинга «Двойной язык». В основном его знают как автора «Повелителя мух», а это его последний и незавершенный роман, написанный как воспоминания старой пифии, служившей в храме Аполлона в Дельфах. Жрецы учили ее передавать те откровения, которые нисходили на нее во время транса, двойственно, так, чтобы их нельзя было понять однозначно. Отсюда такое название книги. Действие происходит две тысячи лет назад, но история очень современна. Сегодня нам многое говорят двойным языком, да и нам порой приходится говорить так.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 080 (6678) от 14.05.2020 под заголовком «Человек-улыбка».
Комментарии